Я смотрела на канцлера и понимала, что выхода действительно нет, как бы мне ни хотелось обратного.
– Единственное, чем могу порадовать, мне удалось представить вас как жертву. Теперь вы можете письменно изложить и подать ректору впечатления об испытании, в том числе о своем спасении.
– Я просто счастлива, – мрачно сообщила я. – Будут новости, сообщите.
– Непременно. И помните, Габриэла: личные отношения со студентами в ПТУ запрещены.
Связь прервалась, изображение расплылось.
На что это он намекал?!
Прикрыв глаза, я постаралась успокоиться. Что я там могу сделать? Губы непроизвольно расползлись в хищной улыбке. О да! Я напишу ректору свои впечатления.
* * *
Донат Реван
Едва нас подлечили в медпункте, как наставник вызвал меня к себе. Уже по тому, как прошло испытание, я знал, что ничего хорошего не услышу, но идти все равно придется.
В приемной меня не заставили долго ждать: Зара, сочувственно взглянув, сразу пригласила в кабинет.
Катарт сидел в кресле и просматривал какую-то папку, то и дело приподнимая брови и хмыкая. Бумаг было довольно много, и ректор изучал их скрупулезно, делая пометки на листе.
– Добрый день. Может, мне зайти попозже?
– Нет-нет, – не поднимая глаз, ответил хозяин кабинета. – Мне осталась всего пара страничек. Очень милый отзыв магистра Дакар, с рекомендациями по поводу вашего испытания.
Я напрягся. Габриэла подала жалобу? Сложившееся о ней мнение шло вразрез с услышанным.
– Вы ведь знаете, что ваш отец отправил ее в испытание не только как куратора вашей группы, но и как добровольца, оценивающего ваши методы.
Я чуть улыбнулся: все встало на свои места.
– И что, все плохо?
– Просто прекрасно! – потешался наставник.
А я сидел абсолютно спокойный и уверенный, что магистр не сделает нам ничего плохого. Я побывал с ней в сражении, в трудной ситуации, она спасла мне жизнь. Очень достойная во всех отношениях женщина, тем и притягательна.
– Теперь у вас добавятся часы физической подготовки, так как, по словам магистра, вы скованны в движениях, медленно бегаете и плохо метаете.
Улыбка расползлась на моем лице.
– Также магистр выразила недовольство плохим качеством защитных костюмов.
– Нам выдадут другие? – удивился я.
– Если учесть, что копия отзыва ушла императору, то да. Также магистру в вашем обучении алхимии дается полный карт-бланш. Реван, не мешайте ей.
– Не буду, – покачал головой я, продолжая улыбаться.
– И хочу вам напомнить: личные отношения между преподавателем и студентом строго запрещены.
– И не думал об этом, – заверил я ректора.
– Может, и не думали… – задумчиво заметил тот. – Но подумаете. Я хорошо знаю, когда гоблин влюбляется. Держите голову холодной, а сердце спокойным.
– Как я могу? Магистр Дакар – мой преподаватель, – нахмурился я на столь явные намеки.
– У вас уже есть опыт личных отношений с преподавателем.
Вспомнил ту давнюю историю!
– Я буду осторожен, – пришлось пообещать мне.
Хозяин кабинета лишь покачал головой и вздохнул:
– Идите и помните, до окончания университета не так много времени. Постарайтесь, чтобы вас не застали в постели магистра Дакар.
– Как скажете, – кивнул я и вышел.
Бросив взгляд в окно, я определил время по солнцу – скоро лекция по ядам, а значит, поговорить с Дакар сейчас не удастся, придется ждать вечера. У меня было для магистра предложение, от которого я не позволю ей отказаться.
* * *
Габриэла Дакар
– Сегодня на лекции мы будем снова пробовать изготовить противоядие. Кажется, вы мне обещали, что в этот раз сознательнее подойдете к делу, вот и посмотрим. Только противоядие будет не от яда, а от одного зелья, которое влияет на человека и его действия.
Группа притихла, неуверенно переглядываясь.
– Если старший группы вам еще не сообщил, то это сделаю я: ректор дал мне полную свободу действий и велел вас гонять по максимуму.
Я также знала, что у группы увеличились и физические нагрузки, но студенты не обиделись на мой отзыв об испытании, наоборот, скорее прониклись симпатией.
С Реваном дела обстояли сложнее. Каждый раз встречаясь с ним глазами, я старалась не покраснеть и избегала смотреть прямо на старшего группы.
– На приготовление состава у вас около часа. Приступайте.
Сейчас все действовали более уверенно, более слаженно, было заметно, что студенты нашли нужные ингредиенты, только не знали, что с ними делать.
С приборами студенты управлялись споро, но обращение с материалом для зелья – просто безобразное. Чем больше я смотрела на группу, тем больше понимала, что не смогу сделать из них опытных зельеваров: времени очень мало, да им это и не надо. Как же тогда их защитить?
Нужно просмотреть первую алхимическую книгу, может, там есть средство решения проблемы.
За такими раздумьями прошел час. Когда сработал таймер, я посмотрела на то, что сотворили мои студенты. Взять, к примеру, хотя бы самый дальний котел, из которого валил черный дым.
– Э-э-э… Кто будет пробовать свой состав?
В аудитории стояла гнетущая тишина, все с опаской косились на чудо, которое было ими сварено.
– Кто не решается, прошу к столу.
Первый двинулся в мою сторону. Наконец от группы отделился Реван и подошел ко мне.
– Магистр, мне нужно с вами поговорить после занятия. Сможете уделить мне время?
Официальный тон Ревана никак не вязался с выражением его глаз.
– О чем…
Меня прервал звук падающего тела и хрипы. Обернувшись, я увидела, как Надар катается по полу, изо рта у него шла пена. То, что его отравили, я поняла мгновенно, вот только как успеть приготовить противоядие?!
Бросившись к шкафу с ингредиентами, я быстро набрала все необходимое и немедленно принялась смешивать жидкости. Вот только, чтобы из раствора выпал осадок, нужно время..
– Сдавите ему горло и не давайте дышать.
– Он умрет! – взвыл Андар.
– Нет, он умрет, если не сделаете, как я сказала! Быстро!
Решающую роль сыграло то, что горелка была уже разожжена – я смогла быстро сделать все что нужно.
Когда я опустилась перед гоблином на колени, тот почти не дышал. Осторожно влила жидкость ему в рот.
– Давай, ну давай…
Гоблины обступили меня и Надара и смотрели на нас широко раскрытыми глазами. Через несколько секунд тело отравленного мужчины засветилось и дыхание выровнялось.
