– Забавно, – против воли улыбнулась я, не отводя от своего гоблина пристального взгляда и боясь упустить малейший оттенок его настроения. – Я сегодня случайно капнула на лацкан настойку желтой гнили.
Жених выглядел… голодным.
– Чушь. – Мужчина мотнул головой, отступив на пару шагов, и одним стремительным движением скинул рубашку. – Для меня твой аромат самый сильный, он затмевает все прочие.
Моргнув, зачарованная зрелищем его мускулистого торса, я медленно выдохнула, ощущая нестерпимое желание коснуться Ревана. Решив не отставать, я вскинула руки, намереваясь снять свою рубашку тоже. Но успела лишь расстегнуть верхнюю пуговицу.
– Погоди.
Большие ладони, на миг сжав, обхватили ладошки. Нежно погладив их большими пальцами, гоблин отвел мои руки.
– Ты… сам? – догадалась я.
Голос дрогнул – таким вожделением светился его взгляд.
– Именно. – Ответ он шепнул, склонившись вплотную к моему уху. – Я давно ждал… представлял себе этот момент.
Губы Доната, согревая теплом дыхания, касались мочки моего уха. Он целовал ее, нежно и умопомрачительно медленно сдвигаясь выше по кромке ушной раковины. Это на удивление незамысловатое прикосновение возымело неожиданно сильный эффект. Меня мгновенно проняло сладостной дрожью, а тело напряглось в ожидании большего.
– Представлял меня?
Мысли путались, поэтому я задавала нелепые вопросы. Но они помогали сдерживать себя.
– Именно тебя. – Долгий поцелуй в шею. – Только тебя!
Сердце дрогнуло от восторга: какая женщина не мечтает услышать подобное признание? В ответ мои ладони, осмелев от нетерпения, легли на грудь гоблина.
Реван шумно выдохнул и отстранился. Его руки скользнули к вороту моей рубашки. Стоило последней невесомым облаком слететь с плеч, как пальцы мужчины заскользили по моим ключицам.
Не сдержав стона, изумленная его нежностью, покоренная обещанием в его взгляде, я прикрыла глаза. Побоялась испугать гоблина силой собственных чувств, что наверняка отражались во взгляде.
– Эла… – Тихий шепот и легкий поцелуй в самый уголок губ. – Не прячься… Я хочу видеть, запомнить каждый миг. И хочу, чтобы видела и ты!
А посмотреть есть на что. Во взгляде Ревана бушует ошеломительная страсть. Его ладони, сместившись ниже, уже изучающе ласкают мою грудь. Вопреки предположениям, мне не страшно.
Огонь собственного желания, что уже пожирает меня изнутри, так силен, что не оставляет места робости, стыду или сомнениям. Я уверена в своем гоблине. Уверена в себе!
– И я хочу…
Хочу открыть секрет этой алхимии чувств. Испытать магию единения тел. И запомнить…
– Если бы я знал, что меня ждет сегодня, – жарко шептал Реван, избавляя меня от остатков одежды и плавно опуская на подушку, – заговорщики давно томились бы в плену.
– Мотивация – это всегда хорошо, – шепнула в ответ, встречая его губы.
Руки сами взлетели вверх, обхватывая необъятные плечи склонившегося надо мной мужчины. Я успела заметить, как начала зеленеть его кожа, подтверждая сильнейшие чувства, которые обуревали гоблина. Страха не было и в помине.
Я чувствовала, что Донат все понимает, осознает мою неопытность, что он преисполнен намерения свести меня с ума своей нежностью и лаской, сделав сегодняшнюю ночь незабываемой для нас двоих.
– Ты для меня самый сильный стимул, – между поцелуями вырвался его смешок. – Ради тебя я готов на все что угодно.
Пальцы гоблина неспешно путешествовали по моему телу, распаляя нестерпимую жажду прикосновениями, заставляя меня стонать и вздрагивать от круговых массирующих касаний.
– Не вынуждай меня ждать… – Чувствуя накрывающее с головой нетерпение, я шутливо прикусила кожу на его плече.
И невольно ответила волной страстного жара на восторженную дрожь, что прокатилась по напряженному телу мужчины.
Кажется, Реван рычал… Я отчетливо слышала утробный рокот из его уже оскаленного клыками рта. Глаза моего гоблина блестели лихорадочным нетерпением – он сдерживался из последних сил.
Обхватив его ногами, я выгнулась навстречу удовольствию и услышала ответный рык.
… В тусклом свете магического огонька я лежала прижавшись к крепкому телу, дыхание Доната шевелило мне волосы и было так хорошо-хорошо…
– С завтрашнего дня я начинаю активные ухаживания, и мне все равно, кто что подумает.
– Э-э-э… В связи с чем так быстро? – смутилась я.
– Неправильно, чтобы дети рождались вне брака.
Я в шоке повернулась к Ревану, не зная что сказать.
– Вот и решено, – подвел итог гоблин, чмокнув в нос.
* * *
– Сегодня, двадцать пятого числа месяца луны, будет приведен в исполнение приговор за государственную измену, – начал зачитывать глашатай.
Солнце садилось, окрашивая небосклон в ярко-алые и оранжевые оттенки, и неудивительно: много крови пролилось сегодня.
Казнь – вещь довольно неприятная, и члены Совета, обязанные присутствовать на подобных мероприятиях, особенно если дело касается государственной измены, поделили свое бремя поровну. Словно рабочие, они несли свою вахту по часам, и Ревану, как особо пострадавшему, выпала честь наблюдать последний час казни, когда на эшафот взошли самые высокопоставленные заговорщики.
Я была при женихе, которому не требовалась моральная поддержка, – она требовалась мне.
Еще сразу после приема канцлер решил, что для главных чинителей беспорядка приговор будет приводиться в исполнение в самую последнюю очередь. Пусть помучаются… По мне так очень жестоко.
Как только главных заговорщиков арестовали, найти и схватить остальных не составило никакого труда, тайная служба канцлера давно знала все имена. После, конечно, был суд, всестороннее рассмотрение дела… В это же время император отрекся от правления и его сменил наместник, взойдя на трон со своей невестой.
Уж не знаю какие отношения связывали Нарциссу с сестрой, принцесса никогда не говорила на эту тему, но будущая императрица не пыталась просить за Нарциссу.
Весь день пока проходили казни я ходила словно на иголках и теперь сидела практически уткнувшись в бок Ревана, в волнении сжимая руки. Несмотря на то сколько неприятного сделала бывшая подруга, видя как ее возводят по ступеням на эшафот, высоко поднявшую голову и очень бледную…
– Эла, тебе нужно перестать беспокоиться, иначе я уведу тебя с казни. Она того не стоит, – сказал Донат нахмурившись.
– Знаю, – шепнула я, посмотрев на жениха. – Но мне ее все равно жаль.
– За все нужно платить.
И с этими словами я не могла не согласиться и, когда солнце окончательно зашло, заговор был окончательно и жестко подавлен, все кто желал власти и жил только расчетом, получили по заслугам.
