– Да! – выдала я, обалдев от размаха программы. – То есть мы пробудем на Земле в общей сложности сорок с чем-то дней?
– Ого! – воскликнул Мишка. – Мы будем так много перемещаться! А на ком летать станем? На драконах?
– Здесь нет драконов, Михалиндар. Золотова вам все объяснит… На этом мы прощаемся, я отправляюсь по своим делам. Встретимся в ВШБ.
Я моргнула, и за эту долю секунды Аннушка испарилась.
– Магистр Кариборо верна себе, – хохотнул Карел. – Ну что, Кирюш, командуй.
Руководствуясь картой города и советами прохожих, к которым мы не стеснялись обращаться, нашли торговый центр. Кстати, языковой барьер отсутствовал. Мы понимали все, что нам чирикали местные жители, а они понимали нас. Полагаю, это последствие того, что перенеслись мы сюда благодаря магическому порталу. Я знала английский на школьном уровне, и его не хватило бы для нормального полноценного общения с иностранцами.
Два часа ада под кодовым названием «Одень иномирцев (один из которых граф, а второй – ребенок) в земную одежду». Зато смотрелись они теперь – в драных голубых джинсах, футболках, кедах, бейсболках и солнечных очках – как заправские стиляги. Еще некоторое время ушло на то, чтобы упаковать все купленное в тут же приобретенные чемоданы, перекус в фастфуде… И не надо спрашивать, какая реакция была на все это у моих спутников. Затем такси до причала, катер, и наконец, мы выгрузились на пирс нашего острова-отеля.
– Слава тебе, господи! – воздела я руки к небу, когда мы подошли к порогу нашего временного пристанища.
Просторная, стоящая над водой вилла, в которой имелись две спальни, гостиная, отдельная беседка для массажа, джакузи и шезлонги на веранде. В одной из жилых комнат располагались две отдельные кровати, туда заселились мои парни. Вторая спаленка с огромным панорамным окном досталась мне.
Как только мы осмотрелись, я позвонила родителям с купленного в торговом центре мобильника.
– Мама, это я! – радостно заверещала я, услышав родной голос. – Я на Мальдивах. Через десять дней увидимся! Мамуль, вы как?..
Первые несколько дней я была овощем. Ела, спала, снова ела, плавала, медитировала, опять ела, проваливалась в сон, стоило меня хоть ненадолго оставить в покое. Впрочем, на массажном столе я тоже отключалась под сильными чуткими пальцами массажистки. Мишка и Карел меня не доставали и развлекались сами. Единственное, за чем они пристально следили, это чтобы я не вырубилась на открытом солнце, а то ведь сгорела бы. И еще в первый же день я потратила некоторое время, чтобы обучить своих мужчин пользованию техникой на вилле и купленными вместе с одеждой телефоном и ноутбуком. Пока один из них смотрел мультики со смартфона, второй самозабвенно пользовался достижениями земной техники с компьютера. Раз в день я их отгоняла и звонила по скайпу родителям. Мы подолгу болтали, и хотя я не могла рассказать им ничего из своей студенческой жизни, но с удовольствием слушала их новости.
Малость отойдя от бешеного ритма последнего года, я пришла в себя и присоединилась к Карелу и Мишке. Теперь мы уже вместе, взяв уроки, ныряли с аквалангом, плавали наперегонки, дурачились… Просматривали сделанные на телефон фотки, предварительно слив их на компьютер, удаляли плохие, откладывая удачные в отдельную папку. Их мы отсылали моей маме. Она сказала, что всё отнесет распечатать.
Пролетели дни, я перестала выглядеть как упырица. Мишка и Карел загорели до черноты и радовали меня белоснежными улыбками и ощутимо посветлевшими волосами. Они оба оценили земную купальную моду и почти все эти дни провели в плавках, одеваясь лишь для трапезы. Михалиндар ощутимо окреп, так как много плавал и нырял. Да и вообще, сейчас этот шустрый «чернокожий» с выбеленной солнцем шевелюрой ничем не напоминал того бледного до синевы, тощего заморыша, с которым я столкнулась на вокзале в Дарилье. Я от солнца в основном пряталась и использовала крем с высоким фактором защиты, поскольку в других мирах леди неприлично выглядеть, словно крестьянка с полей. Поэтому в отличие от своих спутников была не «крепким мускулистым лесным орехом», а «спелым золотистым персиком». Это, кстати, не мое образное сравнение, а Мишки. Как и любой эльф, он имел склонность к поэзии и творчеству, вот и выдавал периодически нечто эдакое…
– Мам Кир, – подлез он ко мне под бочок в один из последних вечеров. – Ты ведь меня любишь? Я вот тебя очень-очень!
– Люблю, – улыбнулась я. – Чего хочешь, подлиза?
– Не-е, – растянулся до ушей его рот. – Это я просто… А еще хотел сказать, что мне с тобой и Карелом очень хорошо. Интересно! Вы столько всего знаете и в такие удивительные места меня берете… Я своих родителей почти не помню, но знаю, что мы никуда не ездили. Совсем. Всегда дома были. Это так скучно! И дом у нас троих в Межгороде хороший. У меня такая невероятная комната! У Ривалиса тоже хорошо, но там… всё так медленно, спокойно, никто никуда не торопится. Словно и не течет время. А рядом с тобой и Карелом я чувствую себя…
– Живым? – подсказал Карел, прислушивавшийся к нашему разговору, так как Михалиндар завис, не умея подобрать правильное слово.
– Да-да! Правильно! Живым! Вот! Я вырасту и тоже стану «вышибалой», как вы. Вы же меня будете учить, да? Я уже кое-что умею.
Карел поднял брови и задал провокационный вопрос:
– Миш, а если твои настоящие родители не позволят тебе поступить в ВШБ?
Мальчишка задумался, а потом медленно, тщательно подбирая слова, ответил ему:
– Я не вернусь к ним. Я принадлежу маме Кире, ну и еще самую капельку тебе. Нет, я буду очень рад их увидеть, и было бы хорошо, если бы они смогли приезжать и навещать меня. Но к ним я не вернусь. Не хочу такой жизни, как у моих родителей. Мне нравится как у вас. Мы, эльфы, из-за того, что живем долго, совсем не ценим то, что происходит вокруг. А ведь столько интересного! Хочу все увидеть, попробовать, пощупать… Я буду хорошо учиться, мам, честно. Чтобы ты гордилась мной. Ну и чтобы потом легко было достичь всего, что захочу. Я стану сильным магом!
Мы с напарником переглянулись, озадаченные столь необычной речью.
– Миш, а ведь я планировала использовать на поиск твоих родителей желание джинна. Помнишь, я тебе говорила?
– Не надо, мам. Ты его прибереги, мало ли что… А моих прежних родителей мы будем искать сами, мне ведь не к спеху. Куда торопиться, если я к ним все равно никогда не вернусь?
– Мишань… – растерялась я.
– Мам Кир, ты лучшая! И я чувствую, как ты меня любишь, хотя и ворчишь иногда и ругаешь. Ты – моя семья! – клюнул меня в щеку эльфёнок и вскочил. – Карел, идем досматривать фильм, который вчера не успели?
– Идем, – поднялся парень, проводил взглядом ускакавшего мальчишку и подошел ко мне.
– Что? – подняла я голову.
– Ты лучшая! Рядом с тобой я тоже чувствую себя живым. И ты – моя семья! – копируя интонации Мишки, произнес он, наклонился, чмокнул меня в макушку и, насвистывая, направился к выходу.
