Машина остановилась на переезде. Рядом притормозил грузовик, откуда выглядывал загорелый парень рабочего вида. С другой стороны притулились скромные «Жигули».
– Вякнешь – убью! – прохрипел бандит и снова дернул свой многострадальный галстук.
В другой руке он держал нож. Женя только вздохнула – ну куда она денется? Если кричать и звать на помощь, этот урод отлупит как следует, а все равно никто не услышит. А если услышат, то не помогут – кому охота связываться?
Убить они ее вряд ли сейчас убьют – не стали бы с собой тащить в такую даль.
Товарный поезд прогрохотал мимо, машины тронулись. Скоро ее сосед буркнул водителю, что через пятьсот метров нужно повернуть направо. Когда машина запрыгала по проселочной дороге, Женя поняла, что они приехали.
Вокруг дороги стоял лес – ели да сосны, стало гораздо темнее. Машина свернула еще раз и остановилась у дощатого забора.
– Выходи! – буркнул краснолицый. – Да веди себя смирно, не вздумай бегать, все равно достанем!
Женя только плечами пожала – куда она тут побежит, в лес, что ли? В темноте и на каблуках? Точно далеко не убежит.
Водитель уже прошел через калитку в заборе и открывал ворота. Женя прошла вслед за машиной.
Дом был большой и старый, в стороне виднелись хозяйственные постройки. Нигде не видно было ни огонька и не слышно никаких звуков, кроме обычных звуков леса – вот ветка хрустнула, вот сухое дерево заскрипело. Даже птицы не подавали голосов – может, еще не прилетели? Весна все-таки…
Женя тут же опомнилась – о чем она думает, какие птицы? Да ведь ее убьют тут и закопают в лесу, и никто никогда не найдет. Да и кому искать? Никто и не хватится, точнее, Степаныч, конечно, начнет орать, когда она утром на работу не явится. А больше никто и не вспомнит.
Бритый водитель схватил ее за плечо и толкнул на крыльцо. Его напарник уже отпирал дверь. Пахнуло сыростью и холодом, дом не топили.
– Околеем тут, – проворчал красномордый.
– Ничего, с девкой вот согреемся! – усмехнулся бритый.
И, почувствовав, что Женю передернуло, довольно заржал.
– Тихо ты, Толян, раньше времени ничего не болтай! – прикрикнул красномордый. – Лому это не понравится.
– Да я ничего. – Толян сразу присмирел и, пошуровав в углу, передернул рубильник. Комната озарилась неярким светом, который давали два светильника битыми матовыми плафонами.
Женя огляделась. Комната была большая, обставлена старомодной мебелью – стол на трех ногах, напоминающих слоновьи, диван с изъеденными жучком подлокотниками, простые табуретки, на которых вырезано было «115-я ВЧ».
– Так, – сказал красномордый Жене, – ты пока тут посиди.
Он толкнул ее к дивану, затем принес из машины моток скотча и прикрутил ее руки к подлокотнику. Было ужасно неудобно, к тому же диван вонял мышами и плесенью и одна продавленная пружина тут же впилась Жене в бок.
Бритый Толян в это время что-то делал в углу.
– Ты чего там? – спросил его напарник.
– Печку нашел! – возвестил Толян. – Трамвайку! Счас включим, и тепло будет!
Женя неловко изогнулась и вытянула шею. Толян возился с каким-то странным сооружением. Ящик не ящик, клетка не клетка, все проволокой скручено.
– Счас, в розетку ее, – пыхтел Толян, внутри клетки загорелись две спирали. – О! Заработала! А то околеешь тут совсем! Я холод не люблю, моя бы воля – жил бы в тропиках! – Он к чему-то прислушался: – Кажется, Лом приехал!
Открылась дверь, и в комнату вошел квадратный человек, от которого веяло грозной силой. И опасностью. Женя уже видела его сегодня в ресторане. Сейчас на нем был чистый костюм, и рубашка тоже, и ботинки сверкали, однако, незаметно потянув носом, Женя ощутила запах томатного соуса.
– Ну? – спросил он низким рокочущим голосом и остановился, увидев Женю. – А где…
– Ушла… – пробормотал красномордый, – ушла, стерва, Толян вот ее упустил.
– А эта, значит, не ушла? – В два широких шага Лом пересек комнату и остановился перед Женей. – И что нам с ней делать?
– Лом, мы на нее Кристинку выманим! – заторопился красномордый. – Пригрозим, что порежем ее на кусочки, палец ее пришлем.
– Думаешь, поможет? – прищурился Лом.
«Ничего не поможет, – обмирая от страха, подумала Женя, – плевать на меня Кристинка хотела, хоть бы меня тут запытали до смерти».
Из последних сил она держалась, чтобы не заорать и не завыть.
– Ну? – спросил Лом, взяв ее двумя пальцами за подбородок. – Что скажешь, красавица?
– Я ничего не знаю, – пролепетала Женя, – я понятия не имела, что она с вами жила… я ее давно не видела. Она приехала – хочу, говорит, город посмотреть, себя показать, – ну, я говорю, живи сколько хочешь, все-таки сестра…
– Сестра, говоришь?
– Двоюродная… – едва слышно просипела Женя, от страха у нее отказал голос.
Если признаться, что Кристина ей, считай что, никто, седьмая вода на киселе, эти бандиты ее сразу убьют. Может, так и лучше, чем пытать будут? Хотя нет, вон этот Толян как смотрит, прямо облизывается, так просто не убьют… Сволочь какая Кристинка, ну что ей Женя плохого сделала?
– Звони! – Лом протянул Жене телефон. – Звони сеструхе своей и скажи, что если она не отдаст то, что ей не принадлежит, то, что она у меня украла, то жить тебе осталось до утра. И умрешь ты в самых страшных мучениях.
«А ей-то что?» – подумала Женя, но постаралась, чтобы эта мысль не отразилась у нее на лице.
– Никто не подходит, а мобильного она мне не давала.
– Хитрая девочка, предусмотрительная, – кивнул Лом.
– Кристина, отзовись! – наговаривала Женя на автоответчик. – Если ты не отдашь им то, что взяла у Лома, они меня убьют. Пожалуйста, свяжись с ними до утра. Я буду звонить каждые полчаса. Кристина, моя жизнь в твоих руках!
– Плохо, – сказал Лом, – жалости мало, нервов, чувства настоящего нету. Ты что думаешь – это все шутки? Ты думаешь, мы тут с тобой в игры играем? Ты думаешь, мы тебя на кусочки не порежем и ей в пакете не пришлем?
Женя взглянула на него искоса. И вдруг поняла, что он сам не верит в то, что говорит. То есть убить-то они ее могут хоть сейчас, но вот поможет ли это… Очевидно, этот Лом хорошо знал Кристину. Или же то, что она украла у него, – это такая ценность, что ее, Женина жизнь, не идет ни в какое сравнение с ней.
– Да что такое она у вас увела? – закричала Женя, чтобы хоть ненадолго избавиться от страшных мыслей, теснящихся в голове. – Что за вещь, если вы из-за нее на что угодно готовы пойти, на любое злодейство?
– Интересуешься… – Лом присел рядом с ней на диван, посмотрел искоса, скривив рот волчьим оскалом, – любопытная, значит… как все вы, сороки… Так вот, скажу я тебе, что сестренка твоя не промах. Не десять тысяч у меня украла и не сто. А украла такую вещь…
