Одобрительно кивнув, Тимофей распечатал конверт и внимательно пролистал каждую бумагу. Паспорт, свидетельства, справки о ранении… Здесь было все, чтобы надолго закрепиться в советском тылу.
— Порядок… А деньги?
— Вот с деньгами некоторая промашка вышла, у меня с собой только тридцать тысяч, — с сожалением ответил Фрол и вытащил из вещмешка небольшой сверток.
— Этого мало, — с недоумением произнес Тимофей. — А где же остальные? Уж не потратил ли? Как я агентуру подкармливать буду?
— Тут вот какое дело получилось… Незадача одна вышла. Документы и вот эти деньги со мной были, а остальная сумма, там большой мешок, на отдельном парашюте сбросили, а его ветром куда-то отнесло. Я его полночи искал, но так и не нашел. Потом опасно стало искать, рассвело. Пришлось уйти.
— Жалко, конечно… — неодобрительно покачал головой Тимофей. — Работа может застопориться, деньги-то у нас все любят!
— Я все понимаю… Не переживай, я здесь на недельку останусь, помогу тебе чем смогу, все-таки вдвоем сподручнее.
— Ты их нарисуешь, что ли? — хмыкнул Романцев.
— А ты не без юмора. Это хорошо! Значит, поладим.
— А где именно тебе сбросили?
— Под Загорском. В лесочек один, рядом с ним озеро. Знаешь, где это место?
— Откуда? Я здесь всего лишь несколько дней. Но хотелось бы познакомиться с окрестностями получше.
— Это нужно, — согласился Фрол, — может, переезжать придется. Ты баб-то сюда водишь? Хата-то ничего, ладная!
— Как-то не до этого было.
— Вот сейчас мы с тобой развернемся. А то я соскучился без женской ласки. Ха-ха!
— А ты веселый, как я погляжу.
— А куда деваться-то? С постной миной жить неинтересно. После того как я тебя сведу с резидентом и мы наладим работу, мне надо вернуться. Вот тогда можно будет рассказать Центру о пропавших деньгах.
— Значит, раньше нельзя передать?
— А этих тридцати тысяч тебе на ближайшее время не хватит, что ли? — хмыкнул Фрол. — О делах немного поговорили, а теперь давай водочки махнем. Закуска у тебя подходящая найдется?
— Есть и закуска, — охотно откликнулся Тимофей. — Селедка с лучком подойдет?
— То, что нужно!
— А еще икорка имеется.
— Откуда такая роскошь? — Улыбка Фрола сделалась еще шире.
— Главное, чтобы были деньги, а купить на базаре можно все, что угодно.
Тимофей расставил на столе тарелки с закуской, торжественно установил в самый центр стола прохладную бутыль.
— Знаешь, что хочу тебе сказать… — снова заговорил Фрол.
— Даже не представляю.
— Скучал я там без этой водочки. Не скрою, в Германии порядок, деньги хорошие получал. Жалованья хватало и на лялек, и на угощение. А вот настоящую водку делать они не умеют. Иногда даже казалось, что за стакан русской водки душу готов отдать! Там, в Германии, самый лучший шнапс хуже нашего самогона!
— Пей себе… Пока не свалишься! — усмехнулся Тимофей.
— А знаешь, и напьюсь! За все то время, пока трезвым ходил.
— Только, самое главное, песни немецкие не заори, а то нас сразу в НКГБ заберут.
— За это не беспокойся.
Щедро, буквально плеская через край, Тимофей разлил в граненые стаканы водку. На белой скатерти остались влажные следы.
— За что пить-то будем? — поднял Фрол полный стакан.
— А какая разница? — пожал плечами Тимофей. — Главное, чтобы прошло хорошо.
— Тоже верно. Ну, будь! — Фрол выпил водку в два больших глотка. — Э-эх, хороша! — Он подцепил вилкой кусок селедки. — Не умеют немцы пить. Вот он нальет себе в стакан шнапса с наперсток и будет его целый вечер цедить. Не понимаю я этого… И посол, и селедочка знатные… Мне там селедочки тоже очень недоставало, все мечтал, вот пойду на базар, куплю штуки три селедки пряного посола и слопаю зараз! Знаешь, думал, что в Советский Союз больше ни ногой, и даже не представлял, что буду так радоваться русской речи. Вот бабы лаются на базаре, а мне радость на душе! Понимаю каждое слово, даже напрягаться не нужно. Представляешь, даже грязь на дорогах как-то милее стала.
— Крепко ты затосковал, — посочувствовал Тимофей, разливая по второму стакану.
— А то! Нам бы немецкий порядок, вот тогда бы мы зажили!
— Не получится, — покачал головой Тимофей. — Тогда это была бы совсем другая страна.
— Тоже верно.
— Ну что, еще по одной?
— Не откажусь.
В соседней комнате неожиданно зазвонил телефон. Фрол в некотором недоумении уставился на Тимофея:
— Так ты сюда и телефон, что ли, провел?
Ответить Романцев не успел: в следующую секунду стол перевернулся и ударил его в грудь. Не удержав равновесие, он упал со стула и болезненно ударился затылком. На пол, разбивая содержимое, полетела бутылка водки, вдребезги расколотились тарелки, разбросав по углам хлеб и куски селедки. Совсем рядом с лицом вжикнула пуля, слегка опалив висок, смачно чмокнула в пол. Скинув с себя тяжелый стол, Тимофей увидел, как Фрол уже распахнул дверь и стремительно выбежал в коридор, гулко стуча каблуками по дощатому полу.
— Взять его! — закричал он. — Не дайте ему уйти!
На лестничной площадке с громким стуком распахнулась соседняя дверь, и отчаянный голос Никифорова потребовал:
— Стоять! Стрелять буду!!
В ответ прозвучало два выстрела.
— Ах ты, гад!!
Деревянная лестница затряслась от гулкого топота. Распахнулась входная дверь, и кто-то истошно закричал:
— Стреляй! Уйдет!!
Один за другим бабахнули два выстрела. Разом умолкли все голоса, только кто-то торопливо, явно запаздывая, спустился по крутой лестнице на первый этаж.
Предчувствуя недоброе, Тимофей поднялся, отряхнул с гимнастерки недавнюю закуску и поспешно вышел из комнаты. Быстро спустившись на улицу, он увидел недалеко от подъезда распластанное тело Фрола. Его правая нога была согнута, а левая, распрямившись, чуток поотстала, как если бы он намеревался продолжить прерванный бег. Вот только осуществить намеченное мешало отверстие в затылке, из которого обильно сочилась кровь. Глаза у Фрола были открыты, а рот перепачкан в дорожной пыли. Вокруг него плотным кругом застыли оперативники.
— Ну и кто же это у нас такой меткий? Чтобы сразу так, в голову? — с укором спросил Романцев.
— Это я, товарищ старший лейтенант, — произнес Никифоров, шагнув вперед. Голос виноватый, в глаза не смотрит.
— Тоже мне… ворошиловский стрелок выискался! Ты на учениях так же метко стреляешь?
— Стараюсь не промахиваться, — виновато потупившись, ответил младший лейтенант.
