— Да, товарищ полковник, об этом не может быть и речи! Наружного наблюдения с него снимать не будем.
— Но вопрос по Копылову весьма серьезный. Об операции «Связной» знают в Главном штабе, и решать его единолично мне никто не позволит. Последнее слово останется за начальником Главка. Как он решит, так и будет. Я как раз с ним завтра встречаюсь и поговорю по этому делу, а ты подготовь мне свои соображения и передай с курьером. До завтрашнего дня успеешь?
— Они уже написаны, товарищ полковник! Сегодня же отправлю с курьером.
— Вот и отлично!
Полковник Утехин перешагнул просторный кабинет начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ» и произнес:
— Здравия желаю, товарищ заместитель комиссара обороны.
Комиссар ГБ 2-го ранга Виктор Семенович Абакумов поднялся с широкого кожаного кресла и, сделав навстречу гостю несколько неторопливых шагов, протянул руку. Ладонь у него была плотная, мускулистая, но пожатие получалось не крепкое. Придержав ладонь Утехина, спросил:
— Есть какие-нибудь новости, Георгий Валентинович?
— Так точно. Я принес результаты работы по операции «Связной».
— Садись. Докладывай соображения!
Полковник Утехин сел по правую сторону от Абакумова и развязал папку с белыми длинными тесемками.
— Здесь все подробно расписано…
— Я, конечно, ознакомлюсь с твоими материалами обстоятельно. Ты знаешь, какое значение придается операции «Связной», она уже принесла свои результаты… Но все-таки хотелось бы сначала услышать твои личные наблюдения.
Георгий Утехин был старше Абакумова на два года и уже с шестнадцати лет служил в отряде ЧОН ГПУ в Туркестане. В это время юный Абакумов подвизался добровольцем-санитаром. Немногим позже работал упаковщиком в Московской кооперации, и вряд ли тогда кто-нибудь из его коллег мог рассмотреть в нем будущего заместителя народного комиссара обороны. По всем служебным законам Абакумов должен был находиться в подчинении Утехина, однако произошло наоборот. И разделяющая сейчас их пропасть была просто непреодолима. Абакумов вообще выглядел баловнем судьбы: в то время как Утехин терпеливо шагал с одной служебной ступеньки на другую, не пропуская при этом ни одной, Виктор Семенович их просто перепрыгивал.
Подчас казалось, что судьба делает все возможное, чтобы остановить выдвижение Виктора Семеновича к вершинам власти, но каким-то непостижимым образом всегда предоставлялся счастливый случай, который позволял ему не только наверстать упущенное, но и подняться еще выше по карьерной лестнице.
Десять лет назад, уже работая в органах ОГПУ, он был переведен из членов партии в кандидаты за нежелание устранять политическую безграмотность. Обычно далее следовал если уж не арест, так испорченная биография, с которой невозможно устроиться даже в разнорабочие. Но Абакумов продолжал работать уполномоченным экономического отдела НКВД. Еще через год очередная неприятность: было выяснено, что на конспиративных квартирах молодой Виктор Семенович встречался с различными женщинами, за что был немедленно переведен в систему исправительно-трудовых лагерей, безо всякой перспективы роста. Но уже через пять лет был утвержден в должности начальника управления НКВД по Ростовской области. А незадолго до войны был назначен на должность заместителя народного комиссара внутренних дел.
Георгий Утехин невольно посмотрел на широкую ладонь начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ» — широкая, мускулистая, она невольно натолкнула на дурные размышления. В управлении поговаривали, что во время допросов он применял физическую силу. Наверняка не брезгует этим и сейчас.
— Все идет по строго утвержденному плану, но нам бы хотелось снять охрану с Копылова.
— Основания? — живо спросил Абакумов.
— За время работы он зарекомендовал себя с лучшей стороны. Некоторые его рекомендации и советы значительно продвинули операцию «Связной»… Кроме того, освобождение его из-под стражи продиктовано прямой необходимостью. В настоящее время, по нашим данным, около тысячи немецких агентов находятся в Москве и в Подмосковье, многих он знает лично и может нам очень здорово помочь по их выявлению. Здесь есть еще такой момент: немцы убедились, что Копылов сумел закрепиться в Люберцах и находится вне подозрений. Но если он не будет проявлять активность и перестанет появляться в городе, то у агентов, которые могут находиться в городе или рядом, возникнет серьезное подозрение, что он работает на советскую контрразведку… Далее, у нас есть основания полагать, что где-то в Люберцах находится немецкий резидент, который непременно захочет на него выйти. Мы предполагаем, что у резидента неисправная рация, он давно не выходил на связь. К сожалению, нам не удалось запеленговать его в свое время… И нам очень важно его вычислить. А через Копылова мы сумеем выйти и на других связанных с ним агентов.
— И вы собираетесь его просто так отпустить? Дескать, ступай себе на все четыре стороны!
— Совсем не так. Мы установим за ним наружное наблюдение и будем отслеживать все его возможные контакты.
Генерал-полковник Абакумов положил папку в стол и, распрямив сильную спину, заговорил:
— Это большой риск. Если он просто замаскировался и задумал сбежать, то мы ставим под удар всю операцию «Связной» и всю отправленную немцам дезинформацию. А ведь они в нее поверили… Ты понимаешь, что в случае неудачи мы будем спрашивать строго в первую очередь с тебя?
— Я осознаю это, товарищ заместитель комиссара обороны.
— И тем не менее настаиваешь?
— Для дела так будет лучше.
— Сейчас мы делаем все возможное, чтобы отвлечь немецкое командование от нашего основного удара на Курском и Орловском направлениях. Очень важно, чтобы Гитлер поверил, что основные силы мы сосредотачиваем на севере. По данным нашей агентуры, Гитлер готовит наступление на Курской дуге. Эту операцию он назвал «Цитадель». Наши данные подтверждает и британская разведка. Им удалось взломать код «Лоренц», применявшийся для кодировки сообщений высшего руководства Германии, и в них ясно указывается, что основные удары будут направлены на Курск и Белгород. Нам даже известен общий план операции «Цитадель». И вот представь себе, Копылов возвращается к немцам и рассказывает о радиоигре. Им уже несложно будет догадаться, для чего мы хотим их дезинформировать… Ты готов снять с себя погоны, если Копылов вдруг переметнется на сторону немцев?
— Так точно! — после некоторой заминки произнес полковник Утехин.
— Что ж… В таком случае я отдам распоряжение, чтобы с Копылова сняли охрану… под твою личную ответственность, — согласился комиссар ГБ 2-го ранга Абакумов. — Признаюсь честно, Георгий Валентинович, мне бы не хотелось… чтобы наш разговор продолжился в неприятном месте. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Как никто другой, товарищ заместитель комиссара обороны!
— Кстати, по поводу Бургомистрова… Он даже не подозревает, что его брат работает на немцев. Жена получила извещение, что он пропал без вести. Решено Бургомистрова не трогать, работает он хорошо и на своем месте незаменим. О том, что его брат служит немцам, — никому ни слова!
