— Вот никак не думал, что вы здесь со мной свяжетесь.
— А где же нам еще связаться? — удивился мужичок. — Вы должны были зайти к бакалейщику, передать привет от Зинаиды Ивановны. Однако этого не случилось. Вот и пришлось проявить инициативу.
— Все не так просто, за мной было установлено наблюдение.
— Откуда вы это знаете?
— Вы думаете, я первый день в разведке? Уж отличу «топтуна» от простого прохожего, будьте уверены! Только вчера наблюдение сняли.
— Думаете, они вам не доверяют? Почувствовали чего-то неладное?
— Барон Рихтер фон Ризе еще тот лис! Он никому не доверяет, но за отчет меня похвалил, руководство даже денежное довольствие увеличило.
— Поздравляю! Вы делаете карьеру. Глядишь, скоро вы замените самого фон Ризе.
— Мне не до шуток, — угрюмо отозвался Мельник.
— Мне тоже, — серьезным тоном поддержал связник, отряхнув с колен упавший пепел. — Теперь у вас большие возможности, и в связи с этим нам нужно знать имена агентов, отправленных из вашей разведшколы за последнее время. Желательно за последние года два.
— Вы хоть представляете, о чем просите?
— Представляю.
— Список своих выпускников за последние месяцы я могу предоставить. Как и всякий преподаватель, я веду журналы, и с них можно сделать копии. Другое дело, что я не знаю, куда именно забрасываются агенты.
— Уверен, вы что-нибудь придумаете. А еще важно заполучить организационные структуры, работающие в нашем тылу.
— Я попробую сделать все, что от меня зависит. Куда мне передать информацию?
— В бакалейную лавку. Дорога вами уже протоптана, магазин находится в пяти минутах от вашего дома. А теперь я должен идти. Связь будем держать через хозяина бакалейной лавки.
— Ему нужно что-нибудь говорить?
— Не нужно, хозяин знает вас в лицо. А те люди, которых вы приняли за «топтунов» Рихтера фон Ризе, это наши люди. Немцы сняли с вас наблюдение еще раньше. Зайдете в магазин, бросите информацию в мусорную корзину, что стоит у входа. Купите у него расфасованные макароны и в запечатанной упаковке найдете инструкции.
Поднявшись, мужичонка неспешно зашагал, слегка подволакивая левую ногу. Докурив сигарету, поднялся и Мельник. Нужно идти в разведшколу, до начала занятий оставалось сорок пять минут.
Кабинет он делил с штандартенфюрером Соколовым, отвечавшим в школе за пропаганду. Разведшколе с Соколовым очень повезло, свое дело тот знал великолепно и очень его любил. Даже если кто-то из курсантов попадал в школу не по идейным соображениям, то, послушав лекции штандартенфюрера, становился ярым антикоммунистом. Предоставь судьба Соколову случай поговорить со Сталиным, так он и его без особого труда сделал бы антикоммунистом.
Сейчас его стол пустовал — уехал в Берлин в министерство народного просвещения и пропаганды: Геббельс собирал пропагандистов со всей Германии.
Мельник не любил Соколова, стараясь за добродушной улыбкой спрятать усиливающуюся неприязнь. Этот дворянин из «бывших» вполне мог быть соглядатаем, во всяком случае, штандартенфюрер не однажды писал докладные на своих слушателей. И сейчас, пребывая в кабинете в одиночестве, Антон чувствовал едва ли не физическое облегчение.
По какой-то надобности Рихтер фон Ризе просил зайти к нему перед занятиями. Тщательно причесавшись перед зеркалом, Мельник вышел в коридор, понемногу заполнявшийся слушателями, и направился в кабинет начальника разведшколы.
Кабинет был заперт. В приемной, где за своим рабочим столом обычно сидела его секретарша, хорошенькая фрейлейн Хельга Штайнбауэр, тоже никого.
Антон Мельник прикрыл за собой дверь. Коридор то и дело рассекала мужская поступь, обремененная армейскими сапогами: то скорая, явно куда-то спешащая, то значительная, размеренная, начальственная. Времени у него было немного — начальник школы и секретарша могли явиться в любую минуту. Открыв папку с деловыми бумагами, напечатанными в трех экземплярах под синюю копирку, он быстро их просмотрел, а потом взял несколько страниц и, сложив вчетверо, вышел из кабинета.
Странное дело, но Мельник практически не почувствовал волнения, как если бы всю жизнь крал особо важные документы. Наоборот, его распирало торжество. В какой-то момент он осознал, что ускоряет шаги, и лишь усилием воли вынудил себя идти помедленнее. На лестнице Антон столкнулся с Хельгой Штайнбауэр. Молодой женщине невероятно шла военная форма, делавшая ее еще более привлекательной. Интересно, а сама она знает об этом? Девушка привычно улыбнулась ему, как старому доброму знакомому, и произнесла:
— Я хотела вас предупредить, штандартенфюрер фон Ризе срочно отправился по делам в Гамбург. Прибудет только через четыре дня.
— А вы случайно не знаете, о чем он хотел со мной поговорить? — спросил Мельник.
— Точно не могу сказать, но, кажется, это касалось учебного процесса.
— Вот как. Будут какие-то изменения?
— Он хотел привлечь вас к стрелковой подготовке.
— Ах вот оно что. Я с удовольствием, — понимающе кивнул Антон.
Девушка продолжала стоять, будто ожидала приглашения на ужин, и, не дождавшись такового, вяло улыбнулась и зашагала в сторону приемной.
Мельник невольно укорил себя: «Следовало бы действовать поактивнее. Ведь она же тебе нравится!» Поймал себя на том, что хочется обернуться ей вслед: у шарфюрера СС Штайнбауэр невероятно красивые ноги. Но, совершив над собой некоторое усилие, он зашагал в учебную комнату.
В этот день занятия Антон проводил вдохновенно, и когда наконец пробила последняя минута, вернулся в свой кабинет.
Слегка волнуясь, выудил из кармана листки бумаги. Его ладони все более нагревались по мере того, как он вчитывался в содержание. В какой-то момент ему даже показалось, что страницы в его руках могут просто вспыхнуть. Это было несколько страниц из доклада Рихтера фон Ризе начальнику абвера адмиралу Канарису Фридриху-Вильгельму, из которого следовало, что в настоящее время на территории России находится несколько десятков выпускников Яблонской разведшколы. Большая их часть сосредоточена в промышленных городах, вблизи железнодорожных узлов, имеющих важное военно-промышленное значение. Периодически агенты выходят на связь по рации и передают важнейшую информацию о дислокации советских подразделений.
Отдельным листком был напечатан список агентов, которых начальник школы просил представить к государственной награде. Их оказалось двадцать три человека. При должной аналитике, на которую способна военная контрразведка, вычислить засланных диверсантов будет нетрудно.
На последней странице упоминалась станция Москва — Киевская, осуществлявшая военные перевозки в юго-западном направлении, а также Люберецкий узел, где успешно действовал резидент Горгона, которого Рихтер фон Ризе просил представить к Рыцарскому кресту.
