Внезапно из-за поворота вынырнул «Мерседес-Бенц» и повернул в сторону его дома. Едва автомобиль остановился подле подъезда, как двери тотчас широко распахнулись, и из салона выскочили трое автоматчиков, а за ними выбрался шеф гестапо Шнайдер (что за честь!). Автоматчики уверенно проскочили в подъезд, а Шнайдер, худой нескладный немец с невероятно длинными, словно у аиста ногами, картинно заложив руки за спину, зашагал следом.
Отступив за деревья, Антон Мельник, не привлекая к себе внимания, завернул за угол пятиэтажного дома и, стараясь не сбиться на скорый шаг, двинулся к грузовику, стоявшему на обочине. Лицо шофера показалось ему знакомым. Так и есть! Водитель работал грузчиком у бакалейщика. Он нетерпеливо махнул рукой, давая понять, что следует торопиться. Открыв дверцу кабины, Мельник сел рядом с ним.
— Почему так долго? — раздраженно спросил водитель и, не дожидаясь ответа, сказал: — Все! Поехали! Если за пятнадцать минут не выберемся, перекроют все дороги. — Грузовик выехал на безлюдную улицу. Глянув на угрюмо молчавшего Мельника, он продолжил: — А я ведь тебя как-то пристрелить хотел… Больно мне не нравилась твоя форма и то, как ты важно в ней расхаживаешь! А ты, оказывается, из наших.
— Ты на дорогу смотри, — хмуро обронил Мельник. — Нам сейчас аварии еще не хватало.
Глава 23
Правильная женщина
Даже странно, что каких-то несколько дней назад он просто сходил по ней с ума. А ее звонкий и чистый голос вызывал у него головокружение. От прежнего состояния у Геннадия ничего не осталось. А ведь он ощущал нечто такое, чего словами не передашь. Возникшее чувство накрыло его, как морской прилив, и представлялось настолько глубоким, что просто не ведало дна. Значит, он ошибался. Влюбленность вдруг разом отступила, как это случается с отливом, оставив лишь неровную подпорченную поверхность. Куда все это разом подевалось? Ни дыма, ни облачка, ничего не осталось. Даже светлых воспоминаний.
— Чего ты хмуришься? — весело спросила Людмила, взяв Геннадия под руку. Она шагала весело, энергично, слегка помахивая маленькой кожаной сумочкой. — Ты на меня за что-то сердишься? — заглянула она в его глаза.
— Тебе ответить откровенно? — приостановившись, спросил Копылов.
— Хотелось бы.
— Теперь ты мой… начальник, — подобрал он подходящее слово. — А начальство я всегда немного недолюбливал.
— Но ведь я еще и твоя девушка.
— Это во вторую очередь… Об этом мне вспоминается все реже.
— Поверь мне, все образуется, — успокаивала Людмила. — Наоборот, наши отношения станут еще более крепкими. Если раньше нас объединяла только любовь, то теперь связывает общее дело.
— Любовь — это не так и мало.
— Рада, что ты это тоже понимаешь… Когда у тебя радиосвязь?
— Через полтора часа, — ответил Копылов, посмотрев на часы. — Мне уже пора выдвигаться. — Вполне достойная причина, чтобы прервать затянувшееся свидание. — Скажи мне, что нужно передать.
— Мы пойдем вместе, — ласково улыбнулась Людмила, — так не хочется с тобой разлучаться. Может, потому, что я очень долго была одна? Я ждала именно такого мужчину, как ты. И потом, мне хотелось бы посмотреть место, откуда идет радиоэфир, к тому же это повод пробыть вдвоем лишний часок.
Она все делала правильно: нежно смотрела, ласково брала его за руку, вот только на этот раз у него выработался к ее чарам стойкий иммунитет.
— Неожиданное признание, — заметил Геннадий и усмехнулся: — Если бы ты не сказала последнего, я бы подумал, что ты мне не доверяешь.
В прошлый радиосеанс он выкопал для рации яму, обложив дно и стенки досками. Сверху уложил крышку, поверх которой постелил дерн. Такую яму невозможно было увидеть даже на расстоянии одного шага. Что-то подсказывало ему, что Людмила захочет туда наведаться, и он не ошибся.
— Как мы туда доберемся?
— Сначала на автобусе, а потом пойдем через лес пешком.
— Ты не возражаешь, если я буду держать тебя под руку… для конспирации? Ну, чего ты хмуришься?
— Мне совсем не до с смеха. К чему весь этот риск? Если контрразведка запеленгует рацию, то нас обоих схватят.
— Не переживай, я везучая.
Автобус подошел сразу, едва они вышли к остановке. Людмила, обхватив его локоть обеими руками, мягко склонила голову на его плечо. Нельзя сказать, что ему была неприятна ее близость, напротив, Копылов поймал себя на нежности, теплой волной вдруг прокатившейся по всему телу. Даже опасался пошевелиться, чтобы ненароком не потревожить ее. Но вот только он ни на секунду не забывал о том, что будущего для них не существует. Так и доехали до конечной остановки, думая каждый о своем.
В лес вошли молча, держась за руки. Со стороны выглядели настоящей влюбленной парой, какие нередко встречаются во время войны, обостряющей до предела чувства. В войне жизнь и смерть всегда соседствуют, а потому просто нет времени для длительного ухаживания. Бывает, что встретились парень и девушка глазами, обмолвились парой слов, и вдруг осознают, что это на всю жизнь. Так что за скорую любовь, пусть где-то даже на сеновале, молодежь не корили. Потому что другого такого дня может им и не представиться.
— Далеко еще? — спросила Людмила, освобождая свои пальцы из его ладони.
— Уже почти пришли, — негромко произнес Геннадий. — Вот за этим ельником будет поляна. Рация спрятана там…
Вышли на поляну. Вчерашний дождь распрямил примятую траву, теперь она выглядела свежей. Только там, где находилась яма, дерн слегка потяжелел. Открыв крышку, он осторожно извлек рацию, приладил антенну на ветки и посмотрел на Людмилу.
— Что передавать?
— Держи, — протянул она исписанный листок бумаги.
Копылов прочитал:
«Юпитеру. Готовы к приему самолета. Укажите место и время сброса десанта. Нужны батареи для рации. Горгона».
Зашифровав текст, Копылов старательно застучал ключом. Когда было набрано последнее слово, спросил:
— Что дальше?
— Будем ждать ответа.
Ответ не заставил себя ждать. Геннадий быстро принялся записывать на лист бумаги передаваемые сигналы. Затем, достав из кармана блокнот с кодом, расшифровал текст.
— Что там? Прочитай! — потребовала Люся.
— «Горгоне. Пусть радист в течение получаса сообщит пароль, с которым начинал обучение в разведшколе. Юпитер». — Посмотрев на Людмилу, сидевшую напряженно, он обиженно проговорил: — Что же это такое получается? Я с ними столько работаю, а они мне, оказывается, не доверяют. Вон куда копнули… Разведшколу вспомнили!
— Ты помнишь этот пароль? Это важно!
— Конечно… Просто так в радиоцентр не пройдешь, закрытая зона, и у каждого из радистов был свой пароль. Мой пароль был «Дойче Вермахт», эти слова я должен был сказать караульному. На левой руке у меня была желтая повязка, на которой были написаны эти же слова. Мне это передавать?
