– Сказал: «Иди сюда, мальчик».
– И ты пошел?
– Ага.
– А тебе разве не говорили, что с чужими дядями разговаривать нельзя?
Сашка потупился. Было ясно, что говорили, и не один раз.
– А чего я? – заныл он. – Он мне дорогу заступил. Чего мне делать-то было? Назад бежать? Он бы меня все равно догнал. И люди там были, тетки всякие, соседки. Они бы за меня заступились, если что.
– На соседок надейся, а сам не плошай. Что дальше было?
– Дальше он спросил, хочу ли я заработать тысячу рублей. А я спросил, смотря что для этого надо сделать. Если, к примеру, на ботинок ему плюнуть, то это я запросто. А если с крыши сигануть, то это фигушки.
– Ты, я вижу, малый не промах, – польстила ему Жанна. – И что дальше было?
– А дальше он сказал, что надо передать пакетик с театральной бижутерией. Дескать, для костюма цыганки нужно, а он не успевает к Марине забежать. И чтобы я отнес.
– И ты согласился?
– А чего нет? Тысячу за плевое дело, почему нет? Был бы пакетик непрозрачный, нипочем бы не взял. Откуда я знаю, что там в этом пакетике? Может, наркотики или бомба. А так сразу было видно, что барахло всякое, кольца да серьги. Что тут опасного? Взял пакетик и пошел.
– А тысяча?
– Тысячу тоже взял.
– Сразу?
– Ага. Взял пакетик, тысячу, а этот тип сразу же отвалил. Когда я до подъезда дошел, назад оглянулся, его уже и след простыл.
– А ты можешь показать место, где вы с ним встретились?
– Могу. Только чего мне самому с этого будет?
Будущий предприниматель просыпался в Сашке со страшной силой. А ведь человеку всего-то один раз удалось срубить легких денег. И вот поглядите-ка, какой результат! Уже и шагу не хочет сделать, чтобы не слупить еще бабок.
– По шапке ты получишь, если не пойдешь, – ласково сказала ему Марина. – И матери твоей нажалуюсь, что ты у каких-то прохиндеев на посылках служишь. А если бы там среди бижутерии наркотики оказались или того хуже, споры какой-нибудь редкой болезни?
– Какой еще болезни?
– Бубонной чумы, например. От нее в Средневековье почти вся Европа вымерла. Или лихорадка Конго, от которой бы потом весь наш подъезд пострадал? Тогда как?
– А чего? – разинул рот Сашка. – И такое бывает?
В общем, место, где к нему подошел высокий усатый гражданин в шляпе, паренек показал совершенно безвозмездно. Сделанное ему Мариной строгое внушение возымело результат. Пока ехали на лифте и шли по двору, Сашка все время думал, а потом спросил:
– Тетя Марина, а как с той тысячей быть? На ней тоже зараза может быть?
– Какая зараза?
– Лихорадка или чума эта ваша. Бубновая.
– Не бубновая, а бубонная, грамотей. Все в порядке с твоей тысячей.
– Ой, это хорошо! – обрадовался Сашка. – Потому что я вчера эти деньги уже истратил. Вот и подумал, жалко, если тетя Света, которая мороженым торгует, помрет. Она добрая. И когда у ребят нескольких рублей на мороженое не хватает, всегда верит, что мы отдадим.
– Все будет в порядке с тетей Светой.
– Вы уверены?
– Да, показывай, тут он тебя ждал или где?
Сашка указал нужное место и тут же убежал. Наверное, хотел побыстрее истратить остатки той тысячи, которая досталась ему так легко. А Жанна с Мариной принялись осматриваться вокруг. Ничего особенного тут не было. Разве что стенд с объявлениями, за которым можно было отлично спрятаться. За стендом росла акация, так что стенд закрывал прячущегося за ним человека сверху, а акация прикрывала ноги.
Жанна залезла за стенд, и Марина очень удивилась:
– Эй! Тебе там чего понадобилось?
– Вот ты мне скажи, если бы ты была на месте этого мужика, который вручал незнакомому парнишке пакет с золотом, ты бы его просто отпустила или предпочла проверить, куда он пойдет?
– Предпочла бы проверить.
– Вот и этот с усами должен был проверить. Стоял тут и наблюдал, как Сашка резво трусит к нужному подъезду.
И Жанна, нагнувшись к самой земле, принялась водить своим носом по пожухлой траве. Был месяц март, снег почти всюду растаял, лужи подсохли, но трава еще не спешила зеленеть. И вот среди пыльной прошлогодней травы Жанна неожиданно увидела что-то блестящее. Наклонившись еще ниже, она протянула руку, чтобы взять предмет, привлекший к себе ее внимание. И тут же из ее груди вырвался вздох разочарования.
Золотое и блестящее оказалось вовсе не очередным ювелирным украшением, как она вначале подумала, а просто золотистым шнурочком, которым любят привязывать этикетки к бутылкам с недорогим вином. Вот, мол, как мы вас, дорогие покупатели, любим, даже шнурочка красивенького для вас не пожалели. А что вино средненькое, так что с того, ведь зато шнурок-то какой!
– Что у тебя там?
– Ничего.
Рядом со шнурком валялась какая-то бумажка, которую Жанна машинально подняла. Бумажка в отличие от прочего мусора выглядела сравнительно свеженькой, явно не зимовала под снегом. Так что Жанна на всякий случай прихватила и ее. Больше ничего интересного тут не было, и девушка, стараясь не вляпаться в собачьи «мины», вылезла из-за кустов обратно к Марине.
Глава 14
Марина не удержалась и с любопытством спросила:
– Что ты там нашла?
Жанна протянула ей шнурок.
– Вот.
– Дрянь какая-то, – хмыкнула Марина. – И это все?
– Все.
Про кусочек картона Жанна почему-то промолчала. Сама не могла объяснить, почему она его сунула к себе в карман и ничего не сказала о нем Марине, но факт остается фактом, она поступила именно так. Но ведь и Марина больше не позвала ее к себе домой, так что вроде как они остались квиты. А ведь Жанна старалась так и эдак и намекала по-всякому:
– А ты посмотрела, тебе все драгоценности вернули? Или чего-то не хватает?
Но противная Марина намеков понимать не желала. И драгоценности, которые к ней вернулись столь оригинальным образом, Жанне не продемонстрировала. Ну, и Жанна свою находку не показала. Хотя если говорить откровенно, то кусочек картона против увесистого пакетика с золотом – это было как-то слабовато. И поэтому она решила, что обязательно сообщит Широкову о Марине.
Распрощались они все-таки друг с другом тепло, Марина даже приглашала Жанну заходить к ней вместе с Алиной. Не сейчас, а так… когда-нибудь.
– Я после смерти матери одна живу, с личной жизнью не складывается. Да оно и понятно, было бы у меня дедушкино состояние, мигом бы мужа себе нашла, как мама. А так одни проходимцы мной интересуются.
Жанна шла домой и думала, как странно рассуждает Марина. Выходит, будь у нее деньги, ими бы интересовались порядочные люди? И еще Жанна невольно подумала о том, что же за личность была ее тетушка. Сидела на горе золота, а жалилась из-за каждой копейки. Или это она только с Жанной так себя вела? Актрисой ее тетушка была замечательной, это уже Жанна поняла. Но была ли она такой уж отчаянной вруньей, как думала о ней племянница?
