– М-м-м… до чего же хорошо! Да здравствует горячая вода!
Ровно в этот момент воду и отключили. И горячую, и холодную. Разом! Жанна еще потыкала пальцем в воронку душа, надеясь, что оттуда польет волшебный дождик, но ничего не произошло. Хорошо еще, что она успела смыть с себя мыло. Можно сказать, повезло. Завернувшись в пушистое банное полотенце, Жанна стала вылезать из ванны. Стоило ей встать на пол, как из душа снова полилась вода. Правда, на сей раз она была только холодная.
– Все ясно. На себя мне время тратить не рекомендуется.
Но Жанна все равно сделала себе прическу и накрасилась. И хорошо, что воду отключили. А то она долго проторчала бы в душе, а на прическу времени бы не хватило. Волосы легли удивительно хорошо. Ресницы тоже удалось накрасить с первого раза. А ведь даже в лучшие времена, когда рука у нее была набита, Жанна могла сделать две или даже три неудачных попытки, прежде чем ей удавалось добиться желаемого результата. А тут все получилось неожиданно легко и быстро.
Девушка до пробуждения дочери еще успела погладить свое платье. Не все же одной Алинке форсить, разгуливая в еще бабушкой купленных или переданных заботливыми родственниками нарядных платьицах. У Жанны тоже имелся неплохой гардероб, состоящий из вещей, купленных ею еще в годы процветания, когда она не была матерью-одиночкой, живущей на нищенское пособие и такую же нищенскую зарплату уборщицы. С момента рождения Алины, когда начались сложности сначала с мужем, а потом и с мамой, Жанна не прикасалась к этим вещам. Довольствовалась каждодневным свитерком и брючками. Бегала в них что в праздники, что в будние дни. Летом могла на прогулку и вовсе выйти в лосинах и футболке. А тут вдруг решила надеть что-нибудь посимпатичнее и поэлегантнее.
Так что к тому моменту, когда Алина проснулась, Жанна стала напоминать самой себе саму себя ту… прежнюю, в жизни которой не было столько трудностей, а иногда случались и радости.
– Вот и молодец! Вот и умница! – повторяла Жанна самой себе, без устали вертясь перед зеркалом.
Отражение ей так нравилось, что она не удержалась и послала ему воздушный поцелуй. Потом счастливо засмеялась и послала еще один.
Дочка проснулась и впервые за все годы не расхныкалась, что не хочет вставать, что ей холодно, что она маленькая и хочет поспать, а уставилась на маму и тут же захлопала в ладоши:
– Мама! Какая ты красивая! Ты на праздник так оделась?
– Конечно.
– А я?! – заторопилась Алина, спуская тонкие ножки с кровати. – Мне тоже нужно одеться! Где мое платье! Мамочка, ну, пожалуйста, скажи, где оно?
Алина разговаривала с матерью необычайно ласково. Она всегда была тихой девочкой, но такой ласки Жанна от нее до сей поры никогда не видела. Обычно дочка держалась с матерью спокойно, но чуточку отстраненно. Целовать себя разрешала, но потом обязательно тыльной стороной ладони вытирала поцелованное место, словно ей было мокро или противно.
– Вот твое платье!
Алина завизжала от восторга, сама обняла и звонко чмокнула Жанну несколько раз подряд. Чудеса, да и только! Ее холодноватая девочка этим утром изменилась почти до неузнаваемости. Или дело было в самой Жанне? Может, это не Алина, а Жанна изменилась? Ну да, накрасилась, нарядилась, встретила утро красивой и оттого радостной. И утро тут же поспешило преподнести ей ответные дары в виде ласки ее любимого ребенка.
Дальше степень приятности событий только нарастала. Взяв роскошный букет, подаренный им вчера, мать и дочь вышли на улицу. И надо же такому случиться, что в это время выезжал их сосед – дядя Володя. Высунувшись из окна своего старенького «Опеля», он предложил:
– Не подвезти ли вас, прекрасные дамы?
– А подвезите, – беззаботно согласилась Жанна и снова рассмеялась.
И что с ней такое творится? Уже сколько лет она почти не смеялась, а тут смеется без умолку.
Дядя Володя тут же распахнул перед ними дверь своей машины.
– Садитесь! Я и карету в виде исключения помыл. Как чувствовал, что встречу таких прекрасных дам.
И он довез их до самого садика. Когда они вышли из машины – нарядно одетые, причесанные и с огромным букетом в руках, все их знакомые, что дети, что взрослые, просто попадали с ног. И было от чего, надо сказать.
На Жанне было ее любимое платье из шелковистого итальянского трикотажа, которое она много лет назад купила в Пассаже на свадьбу одной своей близкой подруги. Платье она надевала всего пару раз, так что оно было практически новым. И к тому же покрой его был классическим, не выходящим из моды столетиями.
Платье изумительно подчеркивало ее фигуру, компенсировало отсутствие груди и придавало бедрам необходимую округлость. К тому же было оно изумительного глубокого синевато-лилового цвета, который необычайно шел Жанне. Платье было вечерним, с открытыми плечами, так что сверху девушка накинула горжетку из черной блестящей канадской норки. Длина платья также требовала обуть туфли на каблуках, что Жанна и сделала. В руки она взяла крохотный клатч, мысленно взмолившись, чтобы Алине не потребовалось ни питье, ни сухарики, ни салфетки, ни что-либо другое крупнее расчески. Только она и мобильник и влезли в крохотный клатч.
Но зато и результат себя оправдал в полной мере! На Жанну все прочие родители смотрели, явно ее не узнавая. А воспитательница даже попыталась узнать у Алины, где же ее мама. И лишь когда Жанна расхохоталась, все поняли, кто она такая, и попадали снова. На этот раз от удивления. Да, можно было сказать, что появление Жанны и Алины произвело настоящий фурор на празднике! Фурор, о котором затюканная жизнью Жанна раньше и мечтать не смела.
Все с ней вдруг стали так милы и обходительны! Жанна даже подумала: просто диву даешься, до чего могут быть очаровательными и любезными люди, когда они внезапно понимают, что у вас, оказывается, в загашнике кое-что водится и вы совсем не такая уж нищая, как о вас думали. Жанне было и забавно, и грустно наблюдать эту метаморфозу, произошедшую с ее вчерашними знакомыми. Еще вчера многие родительницы ее и знать не хотели. Если и снисходили до разговора с ней, то лишь в случае крайней необходимости. А сегодня от их пренебрежительности не осталось и следа.
Все желали поговорить с Жанной, сказать ей несколько любезных слов. После детского спектакля – свою роль Алина отыграла с блеском, текст произнесла не только без ошибок и заминок, но еще и с выражением, – когда все они собрались для общей фотографии, даже возникла небольшая сутолока. Возле Жанны хотели стоять чуть ли не все мамашки и уж точно все папашки. Особенно усердствовали те, кто явился на детский утренник без своей женской «половины».
Но местечко рядом с Жанной досталось военному, отставнику-ветерану. Дедушка Сережи Костикова явился на утренник в мундире летчика с погонами, на которых сияли звезды полковника. Грудь его была украшена планками с орденами и медалями. Так что у всех прочих мужчин против этого воплощения красоты и героизма просто не было шансов.
