– Вольедька! – позвала Луиза, разгоняя дым руками.
Не ответил. Позвала еще несколько раз – результат тот же. Она удалила остатки стекла из рамы, влезла в дом и попятилась к окну, кашляя от дыма. Огонь лизал стены, горели картины Володьки, мебель. От сквозняка взлетели, вспыхнув, занавески, полыхала лестница. Луиза бросилась к Володьке, перевернула его на спину, тормошила:
– Вольедька! Вольедька!
Он застонал, но не пришел в себя. Луиза растерянно мигала веками, испуганно глядя на огонь. Потоптавшись, взяла под мышки Володьку и потянула к окну. Луиза не подумала, что он слишком тяжел, а она слишком мала, чтобы вытащить его из горящего дома. Вряд ли вообще умела думать, она просто упорно, со стоном, какой вырывается от непомерной тяжести, тащила его к окну. Упала картина. Луиза оглянулась. Рама треснула, пламя подбиралось к окну, отрезав путь к выходу…
Россия, последние дни марта
Лина находилась больше месяца в одиночке на втором этаже психбольницы, откуда бежала с Лазарем, а ощущение было, что всю жизнь провела здесь. Первые дни ничего не ела, лишь пила, похудела, но голод взял свое. Относились к ней без участия, только приносили еду. Раз в три дня убирали, но при этом длинной простыней обматывали руки и обвязывали вокруг пояса. Лина опасная больная, страдающая хроническим психическим расстройством в тяжелой форме шизофрении, не может отдавать отчет своим действиям и руководить ими, потому ей ужесточили режим. Иногда открывалось окошко, и незнакомые глаза рассматривали ее. Время тянулось медленно, невыносимо одинаково. И нечем занять себя, чтобы отвлечься. А ночи страшнее дня, беспросветная тьма и тишина угнетали мозг. Стены и запертая дверь, окно с решеткой, привинченная к полу кровать и умывальник. Однообразие, которое истязало. Случалось, охватывала ярость, в приступе бессилия принималась рыдать, пока не сваливалась. Однажды не Лина закричала, а давящая тишина и одиночество потребовали:
– Позовите Ставрова! Мне нужен Ставров!
И так с утра до утра. Лина устала, повторяла просьбу апатично, потому что надо было что-то говорить, на что-то надеяться. Ее словно не слышали, она же все равно просила позвать Ставрова.
Однажды вечером дверь открыли, санитары обвязали ее простыней, хотя Лина не оказывала сопротивления. В палату вошли Марк и Леха.
– Ты хотела меня видеть? – холодно спросил Марк.
Она подняла на него затравленные глаза. В них сквозили покорность и мольба, Марк отвернулся, чтобы не поддаться жалости, но все же попросил развязать ее.
– Только без резких движений, мадам, иначе в башке будет дырка, – предупредил Леха и бесстрастно добавил: – Я с удовольствием продырявлю тебя, как твой пацан продырявил моего друга.
Санитары развязали ее, сказали, что будут рядом, вышли. Марк прислонился спиной к стене напротив Лины. Леха застыл у двери с равнодушием человека, чувствующего свою силу, сунув руки в карманы и глядя в потолок. Она поочередно окинула взглядом обоих, опустила голову. Марк ждал. В данную минуту он вообще не испытывал к ней никаких чувств, даже ненависти, хотя имел на это право. Вот устал от нее – да, усталость и делала его бесчувственным. Она же молчала, тогда сказал он:
– Как бы я хотел, чтобы тебя никогда не было в моей жизни.
– Я тоже, – тихо проговорила она и судорожно сглотнула. Глаза ее наполнились слезами. – Марк, я хотела…
– Только не надо слез, Лина, не стоит тратить их.
– Я хотела сказать, – всхлипнула она, – что не знаю, где находится Алиса. Я говорю правду. Ты зря меня держишь здесь.
– Хм… – Марк прошелся по палате. – В любом случае ты здесь надолго поселилась. Это теперь твой дом.
– Я не сумасшедшая! – вскрикнула она отчаянно.
– Спокойно, мадам, – напрягся Леха.
Она устремила взгляд на выщерблину в полу, повторила:
– Я не сумасшедшая, ты это прекрасно знаешь.
– Убеждай себя сколько хочешь, – сказал Марк, – но отсюда не выйдешь. Только психопатка может творить то, что творила ты. А если так жаждешь выйти, если считаешь себя нормальной, пожалуйста, выходи. Но проделаешь путь от психбольницы до скамьи подсудимых. На тебе столько убийств…
– Я не убивала! Это не я… убивал Лазарь…
– С твоей подачи, – резко оборвал ее Марк, бессмысленный разговор постепенно надоедал, а Лина начала раздражать. – Зачем требовала меня?
– Марк, – просительно вымолвила она. Как трудно переступить барьер, но другой возможности не будет, он больше не приедет. Надо унизиться, просить, и кого?! Все равно стоило попробовать. – Я сожалею о том, что произошло. Прости, если сможешь…
– Не могу, – заверил он. – Твои патологические страсти из людей нормальных делают шизофреников. Что говорить, я сам чуть не стал параноиком, когда не мог определить, кто и с какой целью преследует меня. Раз ты продалась моему отцу, то и расплачивайся собой. Тебе повезло, ты заарканила папашу, ну и радуйся. Но ты с удовольствием легла и со мной, а когда я тебя бросил, изводила меня интригами. Лина, я воспользовался твоим правилом: «Каждый имеет право на счастье». Мне виделось это счастье без тебя. Заметь, я не ставил тебе препоны, а ты обокрала меня, идя по трупам. Никто нигде в мире не отдаст своего. Я тоже не альтруист, Полина, дарить тебе свою собственность не собирался. Это же просто.
– Хорошо, я откажусь от притязаний, доволен? Отпусти меня.
– Поздно, дорогая. Ты слишком далеко зашла, по твоей милости я тоже.
– Твой отец был вор! – взвилась она. – За это его и убили.
– Возможно, – остался невозмутимым Марк, – но он был моим отцом. И он никого не убивал. Куда вы дели Алису?
Лина ни за что не ответила бы на этот вопрос, так как…
Алиса… Да, Алиса создала дополнительные проблемы. Поначалу Лина планировала закончить запиской: «До скорого», потом следовало лечь на дно и выжидать. В сентябре должна была пройти последнее тестирование в Швейцарии, подготовить нужные документы, окончательно просчитать все ходы, чтобы не сделать промаха и убрать Марка. Слежку за ним не прекращала, для чего нанимала людей: дескать, последите за мужем, где он бывает, с кем. Так выяснила, что у него появилась Алиса. Лина принялась лично следить за женщиной, которая смогла привязать к себе ее Марка. Однажды увидела, как девушка вошла в женскую консультацию. А выяснить о беременности Алисы не составило труда. Этого только не хватало! Марк мог жениться, ребенок и жена – это серьезное препятствие в достижении цели. Лина лихорадочно придумывала, как ликвидировать проблему. Ограбив Марка, перевела деньги в швейцарский банк и столкнула Алису с лестницы. Видя лужу крови, уверилась, что дела Алисы плохи, если и выживет, то ребенка потеряет точно. Но произошло что-то странное. Алиса куда-то исчезла, и Лина тут ни при чем. Она была уверена, что Алиса уже не живет в квартире Марка, поэтому и решила ночь перед отъездом в Париж провести там. Лазарь постоянно следил за Марком. А Ставров часто приезжал к тетке Алисы. Однажды тетка ругалась через дверь со Ставровым, а Лазарь стоял в укромном месте и все слышал. Когда Марк уехал, он поспешил к ней:
