– Но как я могу отпустить ее к мужу, который будет терзать ее всю оставшуюся жизнь?!
– Не думаю, что теперь она позволит ему издеваться над собой. За последние несколько дней она сильно изменилась, вы совершенно справедливо назвали это возрождением. Она снова твердо стоит на ногах, я в нее верю. – Помолчав, Чэнь добавил: – Кроме того, там о ней позаботится инспектор Рон. Она будет действовать в интересах Вэнь. А я прослежу.
– Выходит, мы вернулись к тому, с чего начали: Вэнь нужно ехать.
– Ну почему же! Теперь мы с вами лучше понимаем ситуацию. Поэтому я попробую объяснить все Вэнь, и пусть она сама примет решение.
– Хорошо, старший инспектор Чэнь, – сказал Лю. – Поговорите с ней.
30
Старший инспектор Чэнь и Лю Цин вернулись в гостиную, где их ожидали по-прежнему молчаливые инспектор Рон и Вэнь.
Однако Чэнь заметил перемену на обеденном столе. Он был уставлен аппетитными на вид закусками, среди которых выделялось огромное блюдо, разрисованное ивами, с которого свешивались на стол голова и хвост гигантского карпа, тушенного в соевом соусе, видимо того карпа, который принес Лю. Наверное, нелегко было приготовить блюдо из живого карпа таких размеров. Над миской с розовыми речными креветками, жаренными с листьями зеленого чая, еще поднимался парок.
На спинке соседнего с инспектором Рон стула висел передник, очевидно, она помогала готовить.
– Извини, Вэнь, что мы так долго, – заметил Лю. – Старший инспектор Чэнь хочет поговорить с тобой.
– А разве вы с ним не поговорили?
– Да, конечно, но решение зависит от тебя. Он говорит, что ты должна иметь полное представление о ситуации. Это очень важно, – сказал Лю. – Кроме того, он должен выслушать ответ из твоих уст.
Вэнь явно не ожидала ничего подобного. Плечи ее невольно вздрогнули, и, не поднимая головы, она еле слышно промолвила:
– Что ж, если ты считаешь, что это очень важно…
– Тогда я подожду тебя наверху, у себя в кабинете.
– А как же твой карп? Он остынет. А ты так его любишь.
Поразительно, подумал Чэнь. В такой момент Вэнь действительно беспокоилась о любимом блюде Лю. Понимала ли она, что, может быть, в последний раз готовила для него?
– Не волнуйся, Вэнь, мы его потом разогреем, – сказал Лю. – Старший инспектор Чэнь обещал не заставлять тебя принимать определенное решение. Если ты предпочтешь остаться, ты всегда будешь для меня желанным гостем.
– Пойдемте же, Вэнь, нам пора поговорить, – сказал Чэнь.
Как только Лю вышел, Вэнь взволнованно прошептала:
– Что вы ему сказали?
– То же, что он вам сказал.
– Мне нечего добавить. – Вэнь закрыла руками лицо. – Говорите все, что угодно.
– Я полицейский и не могу сказать своему руководству все, что угодно. Я обязан объяснить причины вашего отказа уехать в Америку, в противном случае ваше дело останется открытым.
– Старший инспектор Чэнь прав, Вэнь. Нам необходимо знать, что вами движет, – поддержала его Кэтрин, протягивая Вэнь платок.
– Кроме того, придется объяснить, почему вы находитесь у Лю, – продолжал Чэнь. – Если люди этого не поймут, они станут плохо относиться к Лю. Вы же не хотите ему неприятностей?
– Как они могут обвинять его? Это я решила. – Вэнь задохнулась от рыданий и снова спрятала свое заплаканное лицо.
– Могут. Как старший инспектор, я знаю, какие неприятности могут его ожидать. Вашим делом занимаются Китай и Америка. Вы обязаны поговорить с нами не только ради себя самой, но и ради Лю.
– Что я должна вам сказать?
– Пожалуйста, начните с того времени, когда вы закончили школу, – сказал он. – Это поможет мне понять всю вашу историю.
– Вам действительно интересно, какие страдания я перенесла за все годы… с этим… с этим чудовищем? – Голос Вэнь дрожал от сдерживаемых рыданий.
– Мы понимаем, как вам тяжело вспоминать о прошлом, но это очень важно. – Кэтрин протянула ей стакан воды, на что Вэнь ответила благодарным кивком.
Кажется, женщины поладили друг с другом, заметил про себя Чэнь. Он не знал, о чем они говорили, но первоначальная враждебность Вэнь по отношению к Кэтрин почти совершенно исчезла. У Кэтрин палец был заклеен свежим пластырем, наверняка порезалась, помогая ей на кухне.
Итак, Вэнь стала рассказывать им свою историю. Голос ее звучал глухо и безжизненно, как будто она говорила о другом человеке, глаза были пустыми, а тело время от времени вздрагивало от сдерживаемых рыданий.
В семидесятом году, когда движение «грамотной молодежи» захлестнуло всю страну, Вэнь было всего пятнадцать лет. Добравшись до деревни Чанлэ, она выяснила, что в маленьком домишке ее родственника, где жили три поколения его семьи, ей нет места. Поскольку она была единственной грамотной девушкой в деревне, местный ревком, председателем которого был Фэн, выделил ей примыкающий к деревенскому амбару заброшенный склад для инструментов, которым давно уже никто не пользовался. В складе не было ни электричества, ни воды, никакой мебели, кроме кровати, но Вэнь искренне верила председателю Мао, который заявил, что, только пройдя через испытания тяжелой жизнью в деревне, «грамотная молодежь» сможет перековаться. Правда, оказалось, Фэн вовсе не принадлежал к тому классу бедных и забитых крестьян, о которых говорил Мао.
Фэн начал с того, что часто приглашал ее в свой кабинет для бесед. Как самый главный член партии в деревне, он имел право вести разговоры на политические темы, предположительно для перевоспитания молодежи. Ей приходилось видеться с ним по два-три раза в неделю, сидеть с ним наедине за запертой дверью. Фэн сидел за столом, как обезьяна в человеческом платье, его руки тянулись к ней поверх «Цитатника Председателя Мао» в красной обложке. И однажды ночью произошло то, чего она все время боялась: Фэн ворвался в ее комнатушку со стороны амбара. Она изо всех сопротивлялась, но он силой взял ее. После этого он заявлялся к ней чуть ли не каждую ночь. Никто в деревне не осмелился сделать ему замечание. Он и не думал на ней жениться и, только узнав о ее беременности, вынужден был изменить решение. От первой жены у него не было детей. Вэнь была в полном отчаянии, хотела сделать аборт. Но больница коммуны находилась в его ведении. Хотела сбежать из деревни, но в то время до ближайшей остановки автобуса нужно было ехать несколько километров на тракторе. Думала покончить с собой, но не решилась, почувствовав, как под сердцем шевелится ребенок.
В итоге они поженились, под портретом председателя Мао. Это была «революционная свадьба», как сообщали по местному радио. Фэн даже не стал выписывать брачное свидетельство. В течение первых месяцев семейной жизни молодая, красивая девушка из большого города соответствовала его сексуальным и амбициозным требованиям. Но вскоре он утратил к ней интерес, а после рождения ребенка стал вести себя откровенно грубо и оскорбительно.
