18
Как только старший инспектор Чэнь вернулся в кабинет, зазвонил телефон.
Звонил Лу Иностранец. Он еще раз повторил, что успешно начал собственное дело – ресторан в русском стиле «Подмосковье» на улице Хуайхайлу. Там подают икру, густые супы и водку; гостей обслуживают две русские официантки в мини-платьях. Голос Лу излучал самодовольство и уверенность. Чэнь не в силах был понять, как Лу удалось так много сделать за такой короткий срок.
– Значит, дела идут неплохо?
– Не просто неплохо, приятель. Отлично! Толпы посетителей! Все в восхищении от нашего меню, нашего ассортимента водок и наших высоких, грудастых русских девушек в прозрачных блузках и юбках!
– У тебя и правда есть деловая хватка.
– Как сказал Конфуций, «красота пробуждает голод».
– Нет, он говорил по-другому. «Она так красива, что ее можно слопать», – поправил Чэнь. – Вот как говорил Конфуций. Кстати, где ты откопал этих русских девушек?
– Сами пришли. Один мой приятель ведет картотеку иностранцев, которые хотят получить у нас работу. Славные девчонки. Здесь они зарабатывают вчетверо-впятеро больше, чем на родине. Сегодня дела в Китае идут гораздо лучше, чем в России.
– Это правда. – Гордость за свою страну невольно передалась от Лу Чэню.
– Помнишь, раньше принято было называть русских нашими «старшими братьями»? Колесо Фортуны повернулось. Теперь я зову моих девчонок-официанток «младшими сестренками». В некотором роде так и есть. Они во всем зависят от меня. Например, им негде жить, а гостиницы слишком дороги. Я купил несколько раскладушек, и теперь они могут ночевать в комнатах за рестораном и экономят кучу денег на жилье. Ради их удобства я даже сделал им душ с горячей водой.
– Значит, ты хорошо о них заботишься.
– Вот именно. И открою тебе один секрет, приятель. У них, у этих русских девушек, растут волосы на ногах! Пусть их гладкая кожа и красота тебя не обманывают. Неделя без мыла и бритвы – и их потрясающие ноги зарастут волосами.
– Ты прямо как Элиот, Лу Иностранец.
– О чем ты?
– Да так. Просто вспомнил кое-что из Элиота. У него что-то было о голых, белых ногах, украшенных браслетами; при свете видно, что они поросли пушком.
Или это было у Джона Донна?
– Элиот или кто другой – мне все равно. Но насчет волос на ногах – правда, я видел собственными глазами; душевая кабина полна рыжими и черными волосами.
– Ты шутишь.
– Приходи, сам увидишь. Не только ноги – вообще посмотришь, как идут дела. В конце недели, хорошо? Я приставлю к тебе одну из блондинок. Самую сексуальную. Особая услуга. Настолько особая, что тебе тоже захочется ее слопать. Удовольствие по Конфуцию гарантировано.
– Боюсь, для моего кошелька это будет непомерная нагрузка.
– О чем это ты? Ты мой самый лучший друг, и тебе я отчасти обязан своим успехом. Разумеется, все за мой счет.
– Приду, – обещал Чэнь, – если на той неделе мне удастся выкроить свободный вечер.
Интересно, подумал старший инспектор Чэнь, пойдет ли он в ресторан Лу Иностранца, даже если ему удастся выкроить свободный вечер. Он читал рапорт о так называемых «особых услугах» в некоторых ресторанах, пользующихся дурной славой.
Он посмотрел на часы. Половина четвертого. Наверное, в столовой уже ничего не осталось. После разговора с Лу Иностранцем он ощутил голод.
Вдруг он вспомнил кое о чем. Совсем забыл! Он ведь пригласил Ван Фэн на ужин!
Все заботы сразу отступили на второй план. Дела могут подождать до завтра. При мысли об ужине при свечах сердце старшего инспектора невольно забилось чаще. Он поспешно направился на продуктовый рынок на улице Нинхайлу, который находился в пятнадцати минутах ходьбы от его квартиры.
Как всегда, на рынке толпился народ. Покупатели ходили с бамбуковыми корзинами, надетыми на руку, с пластиковыми пакетами в руках. Карточки на свинину и яйца Чэнь уже отоварил. Сейчас он надеялся купить здесь рыбы и овощей. Ван любит морепродукты. К рыбному прилавку выстроилась длинная очередь. Кроме людей, стоящих друг за другом, в очереди также были всевозможные корзины, сплющенные картонные коробки, табуретки и даже кирпичи – поставленные вместо отошедших на время людей. Продвигаясь на шажок, стоявшие сзади люди подталкивали корзины, оставленные теми, кто стоял впереди. Чэнь понял, что корзины, кирпичи и прочее знаменуют собой отошедшего на время человека, его место в очереди. Когда корзина придвинется ближе к прилавку, появится ее владелец. Значит, очередь из пятнадцати человек впереди него на самом деле может состоять из пятидесяти. При той скорости, с какой движется очередь, ему придется стоять не меньше часа.
Чэнь решил попытать счастья на коммерческом продуктовом базаре, который находился всего в квартале от рынка Ниньхай. Названия у коммерческого базара еще не было, но о его существовании знали все. Там обслуживали лучше и товары были качественнее. Единственной разницей была цена – обычно в два или три раза дороже, чем на рынке Ниньхай.
Мирное сосуществование: государственный и частный рынки. Социализм и капитализм бок о бок. Некоторые ветераны партии выражали беспокойство в связи с неизбежным столкновением двух систем. Но покупатели, видимо, совершенно не думали ни о социализме, ни о капитализме. Чэнь невольно залюбовался яркими пятнами свежей зелени под ханчжоуским зонтиком. Он купил пучок зеленого лука. В виде премии продавец положил в его сумку еще и маленький кусочек имбиря.
Не спеша он выбрал продукты к ужину. Благодаря авансу из издательства «Лицзян» он смог себе позволить купить килограмм ягнятины, корзинку устриц и упаковку шпината. Потом, повинуясь внезапному порыву, он покинул рынок и направился в новый ювелирный магазин, что открылся недавно на улице Лунмэньлу.
Когда он вошел в магазин, на лице продавца появилось удивленное выражение. Чэнь понял, что, должно быть, являет собой невиданное зрелище: полицейский в форме, в руке пакет с продуктами. Но он оказался хорошим покупателем. Он не стал понапрасну тратить время, рассматривая украшения на витрине. Его внимание сразу же привлекло жемчужное колье, лежавшее на серебристом атласе в пурпурной бархатной коробочке. Украшение обошлось ему в восемьсот юаней с лишним, но он подумал, что колье очень пойдет Ван. Рут Ренделл, наверное, обрадовалась бы, узнав, как он тратит деньги, полученные авансом за перевод ее книги. И потом, ему необходим дополнительный стимул для того, чтобы закончить перевод следующего романа, «Советник мандарина».
Вернувшись домой, он впервые понял – к своему изумлению, – как неприглядно бывает жилище холостяка. В раковине грязные пиалы и миски; на полу у дивана валяются джинсы; повсюду книги; на подоконниках серые полосы пыли. Даже стеллаж, стоящий сбоку от письменного стола, показался ему некрасивым. Чэнь немедленно принялся за уборку.
Впервые она приняла его приглашение поужинать с ним наедине – у него дома. После новоселья их отношения развиваются по нарастающей. В ходе расследования он попутно выяснял о Ван все больше и больше. Она не только симпатичная и живая, но и умная – интуитивно проницательна, даже больше, чем сам Чэнь.
