– А вдруг он в тот вечер звонил на фирму к Варягину и спрашивал его? Секретарша может узнать голос.
– Умница!
– А ты меня ругаешь.
– Когда надо, хвалю. Слушай, почему такая простая мысль не пришла в голову мне?
– Было бы странно, если бы пришла.
– Ладно, не загордись. Вот мы его завтра и прищучим. Главное, чтобы секретарша голос узнала.
– Ты так уверен, что он звонил?
– Я хочу быть в этом уверенным. Мне этот человек очень не нравится.
А на следующий день Люба, нос к носу, столкнулась с Варягиным.
Она как раз выходила из подъезда, а Олег Валерьевич садился за руль типично дамской иномарки. Рядом стояла его прежняя машина, и к ней с ключами в руке шел Михаил Борисов. Видать, подрядился отогнать машину покупателю. И тут успел! Прямо впиявился в господина Варягина!
Люба растерялась. Мужчины находились довольно далеко от нее, но ведь надо идти к метро! Если они чуть помедлят, ей придется пройти мимо. Как поступить? Снова прятаться в подъезде? Идти вперед? А если Борисов накинется с упреками? Мол, что же это вы, психотерапевт, милиции секреты выдаете? Или вы у них на зарплате? Люба намеренно замешкалась у двери, роясь в сумочке и играя в забывчивость. Ой, а ключи я взяла? А мобильник? А губную помаду положила? Люба надеялась, что Борисов с Варягиным не обратят на нее внимания и уедут по своим делам. И неприятной сцены удастся избежать.
Первым медленно тронулся Варягин на дамской иномарке и успел уже отъехать метров на двадцать, когда прогремел взрыв.
Любе какое-то время казалось, что она оглохла и ослепла. Рвануло здорово! Казалось, сам воздух сделался вдруг горячим и тяжелым, словно бы состоящим из огромных свинцовых плит, которые трутся друг о друга, и грохочут, грохочут, грохочут. Метрах в тридцати от нее горела большая черная машина. Люба не сразу сообразила, что случилось, ей на минуту показалось, что произошло землетрясение, и сейчас вокруг начнут рушиться дома. Дышать этим свинцовым воздухом было так тяжело, что она закашлялась. Вокруг что-то выло. У стоящих во дворе машин сработала сигнализация. Она почувствовала себя беспомощной. Потом начали появляться какие-то люди. Кто-то схватил ее за руку.
– С вами все в порядке?
– Что? – попыталась она перекричать вой многочисленных противоугонных устройств.
– «Скорую» уже вызвали. Потерпите.
Любу, как слепую, повели к скамейке и усадили на нее. Уши у нее все еще были заложены. Это было похоже на легкую контузию. Тут Люба заметила, что двор полон народа.
– А-а-а! Террористы дом взорвали! – кричала какая-то женщина, прижимая к себе жестяную коробку, видимо, с деньгами и документами.
– Убийцы!!!
– Милиция! Где же милиция?!
– Пожарных сюда! Гаражи могут загореться!
– «Скорую», женщине плохо!
– Уже вызвали!
– А мужика-то, мужика-то просто в клочья разорвало!
– Почти ничего ж от него не осталось!
– Мамочки, кровищи-то сколько!
Люба с трудом сообразила, что женщина, которой плохо, это она, а почти ничего не осталось от Михаила Борисова, который пытался уехать со двора на бывшей машине Олега Варягина.
– С вами все в порядке?!
– Что? Вроде бы.
– Вы свидетельница.
– Что?
– Свидетельница, говорю! И вон тот мужик!
Люба, словно в тумане увидела Олега Варягина, который брел к ней, шатаясь, как пьяный.
– Мишка, – пытался он выговорить дрожащими губами. – Там… – Варягин махнул рукой в сторону горящей машины. – Вот тебе и дофилософствовался. Суд, справедливый или нет, случился. Вы-то целы?
– Вроде бы, да, – не очень уверенно ответила она. – Звон в голове. И лицо. – Она потрогала щеки. – Горит.
– Ничего не заметно. Потерпите, сейчас «Скорая» приедет.
Он сел рядом и вдруг заплакал. Люба потрясенно молчала.
«Скорая помощь», пожарные и милиция появились почти тут же и одновременно. Двор, где горела машина, оцепили. Краем уха Люба услышала, что повезло, взрыв был направленным, хотели ликвидировать только машину Варягина. И людей по близости не оказалось. Кроме Любы никто не пострадал.
Вскоре появился взволнованный запыхавшийся Стас.
– Люба! – отчаянно закричал он. – Почему на звонки не отвечаешь?!
– Звонки? Какие звонки? Я ничего не слышу. – Она потрогала уши.
– У тебя что, контузия? – Стас схватил ее за руки.
– Вроде бы проходит.
– Успокойся, милая, все хорошо. Господи, как я испугался! Сразу подумал о тебе. Как только узнал, что пострадала женщина.
Люба прижалась к нему и разревелась. Она наконец поняла, как велика была опасность. Только теперь ей стало страшно.
– Врач! – не своим голосом заорал Стас. – Мать вашу! Где врач?!!
К Любе уже спешила женщина в белом халате с чемоданчиком в руке. Она тут же принялась наполнять шприц какой-то жидкостью.
– Шок. У меня нервный шок, – всхлипнула Люба.
– Сейчас все пройдет. Потерпите минутку.
Она почувствовала укол в руку. В вену.
– А лицо? Что с лицом?
– Да все нормально. Красивая, как и всегда. – Стас пытался улыбнуться, в тоже время осторожно и внимательно ее осматривая и ощупывая.
– Не мешайте мне, мужчина! – попыталась оттереть его от Любы врач.
– Я ее муж!
– Все равно не мешайте!
– Мне уже лучше, – всхлипнула Люба. Оттого, что Стас назвался ее мужем, сразу полегчало. Мог представиться и сотрудником милиции. Тоже сработало бы.
– Руки-ноги как? – не успокаивался он. – Шевелятся?
– Меня уже спрашивали. Шевелятся. Кровь! На рукаве кровь!
– Не пугайся. Чем-то зацепило. Пустяки.
– Женщину надо в больницу, – заявила врач. – У нее контузия.
– Я уже лучше слышу, – запротестовала Люба. – Мне на работу надо. Меня же люди ждут! Не хочу я ни в какую больницу!
– Да какая тебе сегодня работа! – отмахнулся Стас. – Позвони, отмени прием.
– Но я же.
– Люба, ты единственный свидетель, пойми.
– Но я же рылась в сумочке, искала ключи. И Варягин. Где он? Он тоже все видел!
– Его уже допрашивают.
– Господи! Борисов! Его же убили! – спохватилась она.
– Успокойся.
– Но как же? Стас? Как же так?
– Тебе повезло, что не пошла дальше. Остановилась бы возле клиента, «здрасте-здрасте», о здоровье, о делах, «пока-пока», он бы ключик в замке зажигания повернул, и… Подумать даже страшно, что бы от тебя осталось! В рубашке родилась.
