– Как это зачем? Не видишь – женщина непременно хочет участвовать в каком-нибудь расследовании. Так организуем!
– Одна уже участвует. Знать бы еще, что с ней.
Это место напомнило Любе подмосковный санаторий времен ее детства: безликие двухэтажные корпуса, вокруг них огромные ели, запах солянки из окон столовой, прогоревшие мангалы у веранды. Хотя, нет: мангалы были новенькие, а среди стандартных строений тоже встречалось новье, например, бассейн с огромными окнами. Когда-то мама доставала профсоюзную путевку, и ей с дочерью удавалось целый месяц пожить в лесу, в тишине и покое, не думая ни о работе, ни о готовке, ни о мытье посуды. Для Любы это было райское время.
Но теперь она смотрела на все это с ужасом. Они шли прямиком к зданию с огромными окнами, Люба не сразу заметила притулившуюся рядом бревенчатую избушку. С бассейном ее соединяла крытая галерея. Любу завели в маленькую комнатку, отделанную вагонкой и сказали:
– Здесь можешь переодеться и оставить шмотки.
Дверь парень, перекатывающий во рту клубничную жвачку, от запаха которой Любу уже тошнило, снаружи запирать не стал, но изнутри здесь тоже невозможно было закрыться. На двери не было шпингалета, а в замочной скважине ключа. Если только тяжелое что-то к двери приставить. Люба оглянулась: стол, деревянные скамейки, шкаф-купе, который уж точно с места не сдвинешь. Кроме стола забаррикадироваться нечем. Решеток на окнах не было, и Люба на всякий случай проверила крепость оконных рам.
«Бежать через окно? И далеко интересно я уйду?» У входной двери в бассейн, которая прекрасно просматривалась из окна, топтался плечистый паренек. Люба была уверена, что и он хорошо видит ее окно. Бежать было невозможно.
А там, за окном, был красивый ночной пейзаж: все те же высокие, стройные ели, а над их верхушками глубокий черный бархат осеннего неба, украшенный мелкими стразами звезд. Как огромная золотая брошь посреди этого великолепия сияла луна. В другой день Люба порадовалась, что оказалась в таком тихом, уединенном месте. Но только не сегодня.
Тут она заметила еще одну дверь: там была крохотная ванная комната. В зеркале Люба увидела свое испуганное лицо. Раздался требовательный стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату кто-то ввалился:
– Эй? Ты где?
Она вышла из ванной:
– Я хотела подкраситься. В чем дело?
– Расслабиться хочешь?
– То есть?!
– Ты что пьешь? Водку, джин, мартини?
– Ви… вино.
– Шампанское для начала? Тебе какое, сухое, полусухое? Я принесу.
– Я вообще не хочу пить!
– Послушай, а чего ты так нервничаешь? Может, закурим?
Она поняла, что надо вести себя естественно. Стас где-то рядом, значит, надо тянуть время.
– Давай.
– Тебе с ментолом? У меня есть.
– Да.
Плечистый крепыш протянул ей пачку дамских сигарет. Люба неумело затянулась и закашлялась. Но надо было терпеть. Парень подвинул к ней пепельницу и спросил:
– Тебя как зовут?
– Любовь Александровна. – От сигареты во рту стало противно, голова закружилась.
«А вдруг это человек Стаса?» – подумала она, приглядываясь к парню.
– Александровна, ха! – хмыкнул тот.
– Что тебе не нравится?
– А кем работаешь?
– Психотерапевтом.
– Это круто! Черт, а? Сама себя и полечишь.
– В смысле?
– А то попалась тут одна психованная, так с крыши сиганула. Хорошо зима была, снегу навалило. В больницу отвезли, тем и кончилось.
– Не поняла, – вздрогнула она. – Чем кончилось?
– Переломом, блин!
– Сейчас осень. Снега нет.
– Вот и ты не дури, – нахмурился качок.
Тут у него в кармане заверещал мобильный телефон. Люба услышала «Мурку» и невольно поморщилась. Нет, это не человек Стас. Или он очень хороший актер. По кратким «да» и «нет» она пыталась угадать свою судьбу.
– Ладно. Перекурили, и будет, – поднялся он, закончив разговор. – Пойдем, что ли?
– Куда?
– С гостями познакомлю. Только пиджачок сними.
– А так нельзя?
– Ты не дури, подруга, – нахмурился он. – Это тебе, блин, не прием в больнице! Снимай пиджак! – рявкнул он.
– А кто они, эти ваши гости?
– Солидные люди… А зря ты выпить отказалась.
Она тоже теперь подумала, что зря. Парень открыл дверь и вопросительно на нее уставился. Под его тяжелым взглядом она поспешно сняла пиджак.
– А паинькой прикидывалась, – оскалился качок. – Все вы бабы такие. Самой ведь нравится.
Она вспыхнула. Черт бы тебя побрал, Люська, с твоим экстравагантным гардеробом!
Коленки подгибались, когда Люба вышла в холл.
– Куда мы идем?
– В бассейн.
– Послушайте, я купальник с собой не взяла.
– А он тебе нужен?
«А если побежать?» – в отчаянии подумала она. Качок дышал в затылок.
– Нам туда. – Парень кивнул на вход в крытую галерею. Оттуда тянуло прохладой.
Выйдя из нее, Люба наткнулась на женщину лет пятидесяти, одетую в спортивный костюм.
– Марь Иванна, выдай даме простыню и прими шмотки, – скомандовал парень.
– Да вы с ума сошли?! – содрогнулась Люба. Держащая в руках простыню «Марь Иванна» смотрела на нее презрительно.
– Раздевайся, живо!
– Нет!
– Предлагаешь мне самому тебя раздеть? – оскалился качок. – Это я мигом! А хочешь, другана кликну? Чтобы не скучно было. Я вижу, ты групповуху предпочитаешь.
– Отвернитесь, – попросила Люба.
– Оттягиваешь удовольствие? – ощерился парень. – Я ведь твои прелести все равно увижу. Ну, да ладно… Подожду, когда тебя клиенты обломают.
Он отвернулся. Люба поспешно разделась и закуталась в протянутую «Марь Иванной» простыню.
– Куда идти?
– За мной, – позвала та.
– Вам что, хорошо платят? – спросила Люба, идя за женщиной.
«Марь Иванна» молчала.
– Послушайте, здесь есть телефон? Мне надо позвонить. Или другой выход? Я хочу уйти.
– Как же вы мне, проститутки надоели! – высказалась провожатая. – То телефон вам, то крэм, то бутылку водки.
Она так и сказала: «крэм». Потом открыла перед Любой какую-то дверь:
– Иди, б…! Работай!
– Послушайте, я из милиции.
– Да хоть из Кремля! Везде вы одинаковые. Шлюхи.
