– Стоп! – Сыщица попыталась вклиниться в словесный поток собеседницы. – Остановись, Майла! – Она легонько тряхнула ее за плечи, когда поняла, что девушка говорит больше сама с собой, нежели с ней, озвучивая очередную цепочку безумных идей. – Для начала скажи, – глядя в упор на притихшую ведьмочку, рявкнула дьера Сомс, – кто такой… Эл?
Немного позже
Они проговорили часа полтора, сопоставляя кусочки имевшихся данных и додумывая варианты отсутствующих. О сейфе, оставленном в запертой холодильной, больше не вспоминали, зато рыжего дьера Эсми, чью фамилию вспомнила оса, лежащего там в одной из ячеек, и его улыбчивого двойника обсудили по всем статьям. Так и просидели на кухне, делясь предположениями, за чашечкой свежезаваренного корифа, который Джемма разбавляла молоком, а сыщица – коньяком, купленным вместе с продуктами для торта. Последний, кстати, тоже принимал активное участие в поздней трапезе… в качестве подпитки для ума дьеры Сомс. Как сообщила она ведьме по секрету, от сладкого ей гораздо лучше думается. Умяв половину лакомства, в то время как Джемма съела всего кусочек, оса благосклонно разрешила вновь спрятать десерт под замок. Ведьмочка же невольно позавидовала хваленой регенерации оборотней. Если бы обычный человек ел столько сладкого, да еще и на ночь – наверняка выглядел бы, как пять Олли-о вместе взятых, а в эту… как не в коня корм! Худая, подтянутая, бодрая – мечта, а не женщина! Любой бы мужчина был счастлив обладать такой. Даже Этьен.
Эта мысль больно царапнула сердце, и Джемма насильно заставила себя переключиться на обсуждаемую за столом тему. Последнюю порцию корифа разливала по чашкам рыжая. И вопреки ожидаемой бодрости, которую должен был дарить напиток, ведьмочку начало клонить в сон. Пожелав сыщице хороших снов, Джемма вялой походкой побрела на чердак. Уже обжитый и почти родной, а еще светлый днем из-за огромного окна и загадочно-волшебный ночью из-за него же.
За цветными стеклами мерцал огнями Готрэйм, на темно-синем небосводе горели звезды, а в тени раскидистого дерева на противоположной стороне улицы стоял человек и неотрывно наблюдал за хозяйкой комнаты под крышей. С такого расстояния сквозь полупрозрачный витраж с раскрытой наполовину створкой он видел лишь очертания девичьей фигурки, но и этого было достаточно, чтобы понять, чем она занята. Вошла, зажгла палочку с покрытым свелью кончиком и… так и застыла напротив окна. Губы мужчины тронула понимающая улыбка, а сердце сжалось от наплыва нежности. Он отчетливо представил изумление, переходящее в радость, которое сейчас наверняка отражалось на милом личике его любимой ведьмочки.
Врывающийся в комнату ветер трепал ее волосы, а она все стояла и смотрела на лежащий на подоконнике мешочек, туго набитый монетами. Потом стряхнула оцепенение, протянула руку и, вытащив из-под неожиданной находки лист бумаги, принялась читать записку. После этого шире раскрыла окно и высунулась на улицу, вглядываясь в темноту. Мужчина невольно подался вперед, едва не переступив границу спасительной тени, но недовольное жужжание над ухом быстро охладило его неосознанный порыв.
Так ничего и не разглядев в ночи, девушка захлопнула створки, тщательно проверила надежность запора и, прижав к груди драгоценный подарок, села на диван. Золоченый шнурок послушно поддался под натиском ее дрожащих пальчиков, открывая взгляду ведьмы такое необходимое ей содержимое. Трэймы… много трэймов! Штук двадцать или даже тридцать. Джемма задумчиво уставилась на нежданное богатство, сжимая в руке записку, которая к нему прилагалась. Там было всего три слова печатными буквами, но какие!
«Когда сможешь – вернешь».
И подпись: «Э.».
Вот и гадай теперь, кто этот таинственный благодетель, не побоявшийся одолжить бедной ведьмочке столько денег. Эдгард каким-то образом прислал весточку из своей темницы? Элрой нашел способ помочь «клубничной фее» или все-таки Этьен? Если Олли-о проболталась, то… то…
Джема хотела вскочить и кинуться выяснять отношения с рыжей прохвосткой, но вместо этого сладко зевнула, погасила свет и, спрятав мешочек под подушку, легла спать в обнимку с тихо мурлыкнувшей Ви. Завтра… все завтра. Завтра она выяснит, причастна ли к подарку сыщица, а заодно и наймет ее на работу. Ведь теперь деньги у нее есть и на гонорар оборотню, и на покупку материалов, необходимых для работы похоронного бюро, и на оплату услуг кладбищенских наемников. Да что там! Здесь на все хватит! Даже на новое платье и на пять пар дорогих чулок в черно-лиловую полоску.
Ведьмочка так и уснула, не раздеваясь, со счастливой улыбкой на губах. А прятавшийся в тени дерева мужчина, отведя взгляд от потемневшего окна ее комнаты, поправил глубокий капюшон куртки, отмахнулся от жужжащей над ухом осы и, посмотрев на серебряные часы на длинной цепочке, направился к дому с вывеской «ПБ «Последний цветок». Как только ночной визитер скрылся за гостеприимно открывшейся дверью, на месте, где он недавно стоял, проступила еще одна фигура. На этот раз женская. Дьера с мрачным интересом уставилась на окно ведьмочки, брови ее сошлись на переносице, а водянисто-зеленые глаза раздраженно сверкнули. Она стояла прислонившись к стволу, как и ее предшественник, но в отличие от него эта особа была призраком.
Глава 6
В доме градоправителя Готрэйма
В уютной гостиной загородной резиденции дьера Эсми ярко полыхало пламя камина, потрескивали дрова. Свечи, плавающие в пузатой настольной чаше, источали дурманящий аромат. Их теплый свет, проникая сквозь разноцветное стекло сосуда, пестрыми бликами ложился на светлую обивку дивана, на пушистый ковер и на лица засидевшихся за полночь собеседников.
– Так что вы думаете насчет рудников, дорогая? – Глубокий голос мужчины был приглушен, но отчетливо слышен в каждом уголке не самой маленькой комнаты.
Это, как и идеальная дикция, сразу выдавало в нем публичную персону. Услуги магов-искусников стоили недешево. За совершенствование кого-либо эти чародеи брались весьма неохотно, а потому и цену заламывали приличную. Обладатели бирюзового дара настолько ревностно относились к своим талантам, что соревноваться с ними на этом поприще было не под силу никому. Чтобы кто-то, кроме них, мог очаровать балладой, покорить танцем, написать великолепную картину? Вот еще! Разве что самородки, от природы одаренные музыкальными и художественными талантами, смели претендовать на свой кусок пирога сферы искусств. Прочим оставалось наслаждаться зрелищем и ласкать слух чужим творчеством. Даже за очень большие деньги бирюзовые волшебники не доводили работу до совершенства. Всегда оставляли едва приметный изъян. Вот и в голосе Вэйдмара Эсми время от времени проскальзывала еле уловимая нотка, выдавая ненатуральность. Но кому какое дело, если свою задачу зачарованные искусником связки выполняли на «отлично»? Голос лился как песня, завораживая, убеждая…
– Думаю, использовать для разработки опасного участка осужденных – великолепная идея. Даже с учетом почти иссякнувшей жилы это значительно выгоднее новых неизведанных шахт, каждая из которых что кот в мешке. – Женщина подалась вперед и, проведя пальцем по краю чаши, улыбнулась. – Потому что практически даром. Вы как всегда правы, мой дорогой Вэйд.
