– А мне кажется, надо, – продолжил мрачно улыбающийся гробовщик. – Негоже обезглавленный труп в гроб класть. А так…
– Да прекратите вы! – не выдержала Джемма. – Ей и так досталось. Причем от вашей Варфаламеи! А вы… вы… вы оба… – Она бросила уничижительный взгляд на жнеца. – Да как вы можете так себя вести?! – И тут же переключилась на притихшую осу: – Олличка, как себя чувствуешь? Может, тебе еще покушать принести?
– Позже поест, – заявил Эдгард голосом, не терпящим возражений. – А сейчас, дьера недопокойница, шагом марш в мой кабинет. – И, не дожидаясь реакции девушки, вышел из комнаты. Звук его шагов сопровождался громким урчанием пригревшейся на руках кошки.
Джемма вздохнула. Олли тоже изобразила вздох. Каким образом оборотень в отсутствие тела ухитрялась не только есть, но и дышать и говорить – ведьмочка не знала, да и не до вопросов осиной анатомии ей сейчас, если честно, было.
– Ну что, идем к Гарду на ковер? – ковыряя металлическим носком сапога пол, смущенно спросил Элрой. Его лицо постепенно приобретало привычные очертания, но пока не теряло ни красноты, ни следов от укусов.
– Идем, – вздохнула Джемма, доставая из шкатулки пресловутый браслет, позволяющий видеть сквозь иллюзии. – Эл, – пряча волшебное украшение в карман передника, проговорила она, – а почему ты… не белый?
– Потому что я его поцеловала! – гордо заявила Олли-о. – И еще раз поцеловала жалом в морду, и еще… – добавила она, довольно ухмыляясь.
– Но только после того, как тебя поцеловал я! – не без гордости заметил жнец.
– Самоубийца, – проворчала себе под нос ведьмочка. – Это же надо было восстановить чувствительность тела, чтобы насладиться укусами ос. Моего поцелуя тебе мало было, что ли?
– Ну… – Элрой замолчал, потирая пострадавшую физиономию. – Я бы еще не отказался от парочки. Будут?
– Я тебе дам – будут! – возмутилась сыщица. – Прекрати немедленно воровать минуты ее жизни, понял? А то…
– Что? – криво улыбнулся жнец.
– Ничего! – оборвала новый виток их препирательств Джемма. – Пошли, Эл, пока Гард не вернулся и не вышвырнул нас всех на улицу. – Бережно прикрыв подбородок подруги простыней, она наказала Олли-о отдыхать, после чего встала и направилась к двери, за которой послышались торопливые шаги. – Уже возвращается, сейчас нам бу… – створка резко распахнулась и сердце юной ведьмочки пропустило удар, – …дет, – выдохнула она, едва успев шагнуть в сторону, чтобы не быть сбитой с ног влетевшим в комнату мужчиной. Зеленые глаза встретились с серыми, и предательское сердце забилось с удвоенной силой.
Он здесь! Он нашел ее! И что теперь? Что он сделает, скажет? Ведьма закусила от волнения губу, когда Этьен схватил ее за плечи и, бегло оглядев с головы до ног, отпустил, чтобы посмотреть на лежащую на подушке сыщицу.
– Явился, – проворчала та с дивана.
– И кого это принесло? – не остался молчаливым и Элрой, однако дьер оружейник его не слышал.
Отойдя от Джеммы, он ринулся к осе.
– Как ты? – спросил обеспокоенно и осторожно тронул щеку оборотня кончиками пальцев. – Видок не очень, – улыбка вышла вымученной, – хотя бледность тебе к лицу.
– Жить буду, – сообщила Олли-о, явно польщенная вниманием Этьена.
– Если бы ты только знала, как напугала меня своим крайне оригинальным посланием, – вздохнул мужчина.
– Да ладно, – морща нос, отозвалась пострадавшая. – Подумаешь, пару букв нацарапала…
– Это что значит? Сейчас пойдут клятвы и признания? – плюхнувшись на подоконник, с интересом протянул жнец.
– Заткнись! – отрезала оса.
– Что? – опешил гость.
– Это я не тебе, – пояснила оборотень.
– У тебя жар? – приложив ладонь к ее лбу, нахмурился оружейник.
– У нее жор! – сообщил Элрой, скрестив на груди руки.
– Убир-р-райся, зараза! – рявкнула оса.
– Олли? – Этьен странно на нее посмотрел, и рыжая вновь повторила:
– Это не тебе, Ен!
– Я, пожалуй, пойду, – подала голос ведьмочка, усилием воли оттолкнувшись от стены, на которую опиралась. Ноги слушались плохо, но все же слушались. Чем и следовало воспользоваться.
– И не тебе, – добавила подруга, скосив на нее глаза.
– Но я все равно пойду, – повторила Джемма, механическим движением открывая дверь. – Гард не любит ждать, – добавила она зачем-то и поспешно шагнула в коридор.
Оказавшись одна, девушка привалилась спиной к деревянной створке, отделившей ее от остальных, и закрыла глаза. Ну вот все и выяснилось, встало на свои места. Уже не важно, что она, Джемма, чувствует, как не существенно и то, знал ли Этьен, что его подопечная жива, или правда принял ее за сон прошлой ночью. Все это больше не имело никакого значения перед открывшейся истиной. Ведьмочка никогда не видела дьера Аттамса таким: растрепанным и в кое-как наброшенном пальто, растерянным и испуганным. В его глазах был самый настоящий страх… страх потерять близкого человека. Вернее, не совсем человека. Все правильно, все так, как и должно быть. Теперь понятно, почему он оставил близняшек именно с Олли-о. Она станет им хорошей мамой. И женой их отцу тоже будет замечательной. Именно такой, какая нужна Ену. И даже Грэнна не сможет помешать их чувствам, потому что чихала дьера Сомс на эту старую каргу.
– Чего застыла? – выйдя из стены рядом, спросил Эл.
– Собираюсь с духом, чтобы пойти к Гарду, – солгала Джемма. – А ты почему ушел? Уже убрал учиненный вами бардак?
– Да скучные они какие-то, – пожаловался жнец, потирая щеку со свежим укусом. – Сидят, молчат… тоска. Пойдем, я лучше помогу тебе пережить словесное сражение с Эдгардом Ужасным.
– Угу, а порядок наводить потом буду я? – Ведьмочка еще раз тяжело вздохнула и, через силу улыбнувшись жнецу, побрела к лестнице. Возвращаться в дом Аттамса теперь точно не имело смысла, а значит, было просто необходимо убедить дьера гробовщика не выставлять беспокойную квартирантку на улицу.
– Так этот новенький и наведет, – проговорил блондин. – Я, уходя, сказал Олли, чтобы она его приобщила к общественно полезной деятельности.
– А она?
– Послала меня… урожай косить.
– На поля? – слабо вникая в суть беседы, спросила Джемма.
– На улицы Готрэйма! – возмущенно отозвался собиратель душ. – Я жнец, а не крестьянин.
Так, слово за слово, они и дошли до кабинета Эдгарда Хладнокровного.
Через пять минут
В кабинете дьера Дорэ стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным урчанием Вишни. Кошка конечно же чувствовала, как расстроена ее владелица, но настолько пригрелась на руках у большого теплого мужчины, что утешать ведьмочку не спешила, да и обида все еще давала о себе знать. Кроме того, для бестолковой хозяйки было полезнее, если верная Ви успокоит сердитого человека.
