Почему-то мне сразу же стало страшно.
Полутемная комната, бледное безучастное лицо в обманчиво приглушенном свете лампы (у Славы отличные софтбоксы, они не слепят модель, но подсвечивают каждую деталь композиции). Из дымовой установки поднимается тонкая струйка пара. И пугающая звенящая тишина разлита по комнате. Я не слышу дыхания Николаса, и мое собственное дыхание тоже замирает…
Внезапно парень смотрит мне прямо в глаза и умоляюще шепчет:
– Помоги мне. Меня хотят убить. И тебя, может быть, тоже…
Меня сразу же начинают раздирать противоречивые намерения. Что может быть лучше для установления контакта, чем оказание услуги? Вот мне и карты в руки, больше такого шанса может и не представиться. С другой стороны, если дело пахнет керосином, то зачем мне неприятности на мою задницу? Если Николаса хотят убить, меня это совершенно не касается. И вообще, в этом случае надо не думу думать, а сматываться отсюда побыстрее.
Тем временем парень разжал ладонь. В ней я увидела два белых кругляшка, вроде аскорбиновой кислоты.
– Это – успокаивающие таблетки. Я уже их прячу, – пробормотал Николас, с мольбой заглядывая в мои глаза. – Меня ими Слава пичкает с утра до вечера.
– А зачем?
– Не знаю. Говорит, они от нервов хорошо помогают.
– Так, может, дело говорит? Ты после концерта на взводе – и надо как-то расслабиться. Я в этом ничего не понимаю. Возможно, лекарство лучше, чем водка?
– Так он потом мне другие таблетки дает, возбуждающие. И я бегаю тут и ору. А он меня в таком состоянии работать всегда заставляет, говорит, это продуктивно. Машка, я как в тумане живу. Ты даже не представляешь, как мне плохо!
– Успокойся. Не нервничай. Это из установки дым идет. Нет тут никакого тумана.
– Ты не понимаешь, – его голос дрогнул, а глаза наполнились слезами.
– Все я понимаю, – я невольно посмотрела на дверь. Явно пришла пора ею воспользоваться, у певца крыша все-таки конкретно поехала. – Да ты не волнуйся. Слава тебе плохого не посоветует. Он же на тебе деньги зарабатывает. Зачем ему тебе неприятности доставлять? Просто ты много работал и устал, вот и все. Он тебе дает, наверное, витамины. А ты уже напридумывал себе всякой всячины.
Николас молчал.
Его глаза, казалось, кричали от отчаяния.
– Ладно, я в другой раз приду. – Я попятилась к выходу. – Вижу, ты не в настроении. Такое со всеми бывает. Только вот не надо нам в таком состоянии работать, все равно ничего не получится.
Николас вскочил со своего стула и бросился ко мне:
– Убежим! Давай убежим вместе!
«Вместе» было таким сладким словом, что я машинально притормозила. Ну и что, пусть Николас псих. Сегодня все лечат. Я подлечу этого мальчика, приведу в порядок его бледную несчастную физиономию, в люди выведу, а уж потом… И вообще, говорят же: надо быть настойчивым на пути к мечте! Вот она, моя мечта – просто орет дурным голосом, чтобы я ее взяла.
– Но зачем тебе бежать? – Я отбросила с лица длинную красиво уложенную челку. Видок у меня с ней был – вылитая Памела Андерсон. Но в глаза так и лезла, зараза! – Тебя что, Слава из дома не выпускает?
Певец обреченно покачал головой.
– Но почему?!
Он пожал плечами и жалобно шмыгнул носом.
Услышанное не укладывалось у меня в голове. Да как такое возможно?! Николас же ходит на разные ток-шоу, а еще я недавно слышала его интервью по радио. Даже если предположить, что зубастый продюсер – гад конченый, то что мешает Николасу попросить помощи у журналистов? Или взять мобильник и вызвать милицию? Не в погребе же на цепи его держат, в конце концов! Почему он именно во мне решил искать избавителя от своих бед?! Да нет, тут другое. Просто парень явно неадекватен, вот продюсер и присматривает за ним. Выходит, Николас способен натворить кучу глупостей. Да уж, тяжелое у него какое-то психическое заболевание.
Словно подслушав мои мысли, Николас пробормотал:
– Да, со мной действительно не все в порядке. Но это не то, что ты думаешь.
Он закатал рукав черной рубашки, и я невольно вздрогнула. На венах места живого не было – все в фиолетово-зеленых синяках инъекций.
– Поэтому и терпел. Потому что подсел на наркоту конкретно. Сначала, конечно, был кокс, теперь уже герыч. Но сил больше нет никаких. Пусть кумар, пусть ломает – а ведь жить все равно хочется. Слава решил убить меня, я подслушал. У него такая привычка – он сам с собой разговаривает.
«Тихо сам с собою я веду беседу! Да здесь просто сборище идиотов», – подумала я, но вслух, нахмурившись, сказала совсем другое:
– Вижу я, как тебе жить хочется. Наркоман хренов! От наркотиков жизнь удлиняется, ага-ага. Зачем ты вообще пустил в свою жизнь эту гадость?! Как можно так гробить собственное здоровье!
В общем, дальнейшие шаги стали мне совершенно понятны. Потихоньку выбраться из этого дома, сдать мальчика врачам и держаться от него подальше. Наркота – тот еще лепрозорий, у наркоманов уже идет разрушение личности, от них можно заразиться ВИЧ или (дурное дело – нехитрое) тоже начать под их влиянием употреблять наркотики. У меня же совершенно другие планы! Наверное, поэтому Слава его и пасет – боится скандала. Может, и лечиться запрещает, чтобы журналисты не пронюхали. Но, конечно, самостоятельно Николас с такой проблемой не справится. Это не насморк, само не проходит. Так и быть, сдам его врачам, как стеклотару, – и забуду все, происходящее в этом дурацком особняке, словно кошмарный сон.
– Ты стой здесь, – распорядилась я, практически прислоняя Николаса к стене, обтянутой идеально белой бумагой. – Я посмотрю, все ли чисто в коридоре, и мы выберемся отсюда.
– Я могу пока подержать твою сумку.
Я покачала головой. Казалось, Николас так слаб, что не сможет держать ничего тяжелее сигареты. Тем более оптика такая штука – раз упадет, и все, фокусировка нарушается, объектив можно выбрасывать. Лучше все свое носить с собой, так оно спокойнее.
Захватив кофр со старым, но все-таки уже дорогим мне фотоаппаратом, я скрылась за дверью.
В коридоре, казалось, никого не было.
Однако я все же решила сделать несколько шагов вперед – там был поворот, и часть пространства плохо просматривалась. Береженого, как говорится, бог бережет. Вот сейчас все проверю, рвану с Николасом к лестнице, а там до выхода – всего-ничего…
Когда я добралась до интересующего меня поворота, из-за находившейся рядом двери вдруг раздался уже хорошо знакомый голос продюсера:
– Как кстати нарисовалась эта малышка с дурацкого бездарного фотосайта. Конечно, легче всего было бы взять фанатку – но это по маркетинговым соображениям не подходит. Известный журналист тоже вызовет вопросы – какого рожна ему вдруг мочить Кольку. А вот такая овца – ну убила и убила. Тут и любовь-морковь может быть, и ревность. Девчонку точно обвинят в убийстве, комар носа не подточит. Вот правду говорят: на ловца и зверь бежит. Я столько думал, где взять подходящего человека, как все обставить. И вот, пожалуйста, сама нам звонит красавица-детка…
