– Это полная ерунда, – принялась отпираться Гондураскина.
– А откуда ты узнала о смерти Полины? – спросила ее Василиса, все еще лежащая на полу рядом с тяжело дышащим Ремом. – Что-то слишком быстро ты примчалась за деньгами!
– Я ей сказал, – отозвался Петр Петрович. – Позвонил и сообщил. К тому же она никак не могла похитить сережку у Алены Ватрушкиной, поэтому Елизавета вне подозрений.
– Логично, – кивнула Василиса и встала. – Ну, мы пойдем, – сказала она совершенно будничным тоном и потянула продюсера за руку.
– Куда? – не понял Петр Петрович. – Ты все-таки уходишь к нему? Убью!!!
– Не надо никого убивать, – сказала Василиса Николаевна. – Ну как я могу жить с тобой после того, как узнала, что ты много лет изменяешь мне с моей бывшей подругой, да еще и имеешь от нее взрослого ребенка. Я вообще не понимаю, как ты в глаза мне смотришь, врун.
– Никто не идеален, у всех свои недостатки, – примирительно пробурчал Сусанин.
– Но не такие! Такие недостатки – мало у кого, – не согласилась с мужем Василиса Николаевна. – До свидания.
– Не горюй, Петруша, я тебя сейчас утешу, – сказала Гондураскина и принялась снимать пальто, под которым был надет невероятно сексуальный кружевной топ.
Петр Петрович метнул на нее дикий взгляд.
– Спасибо, я сейчас не хочу секса, – честно признался он, – когда я нервничаю, мне не до амуров. Васька, вернись!!! – страдальчески скривился он.
Василиса Николаевна, обутая в домашние тапочки, и Рем в черном плаще, похожий на Бетмена, обнявшись, спускались по лестнице.
– Вася, стой! – закричал Сусанин еще раз.
– Да ну их, – сказала у него над ухом Гондураскина, – пусть идут. Послезавтра Василиса с ним поссорится и вернется домой. По-моему, она относится к тому сорту людей, которые, как кошки, не могут без своего дома и в чужих апартаментах плохо спят и вообще хиреют и загибаются, пусть там десять раз дворец.
– Ты думаешь? – приободрился Петр Петрович.
– Уверена, – подтвердила Лиза.
Но она, конечно, ошибалась.
…Майя тихонько проскользнула в темную квартиру, надеясь, что Романа нет дома: девушка вся пропиталась запахом чужих сигарет, пота и мужской туалетной воды. И, самое главное, от Майи отчетливо пахло недавним сексом.
Это был очень специфический и очень четкий запах, который ни с чем не спутаешь, и девушка хотела как можно скорее смыть его с себя. Ей казалось, что все его чувствуют, все видят, что она только что выползла из мужских объятий, и боялась застать Романа дома. Что, если и он почувствует? Майя торопливо скинула туфли и повесила на крючок куртку.
– Роман, ты дома? – громко спросила она.
Тишина.
– Ку-ку! – еще раз позвала она.
Никто не отозвался.
Решив, что дома никого нет, Майя Ватрушкина включила в коридоре свет, вдела ноги в тапки и вприпрыжку побежала в ванную комнату. Щелкнул выключатель. Девушка распахнула дверь. Она по инерции продолжала двигаться, стремясь войти в узкое помещение, но уже почувствовала: что-то не так. Что-то очень и очень сильно было не так, как полагается. К круглому плафону была привязана бельевая веревка, а на веревке висел Роман Тряпкин.
– Вы скажете мне, что произошло? – спросила Алена.
Сидящий напротив Чабрецов вытащил из пачки подушечку грейпфрутового «Орбита».
– Хотите? – спросил он девушку, не отвечая на ее вопрос.
– Предпочитаю настоящие грейпфруты.
– И правильно.
– Так что произошло? – снова спросила Алена.
В кабинете Чабрецова пахло кофе, и девушка жалела, что майор предлагает ей всего лишь жвачку, а кофе – не предлагает, хотя ей очень хотелось согреть руки и хлебнуть горячего сладкого напитка, от которого кровь стучит по жилам, а сознание проясняется. Ей очень, очень не нравилось, что Денис снова решил с ней, Аленой, поговорить, хотя она уже рассказала все, что знала.
– Еще одно убийство, – вздохнул Чабрецов, – или, на худой конец, самоубийство.
– Кто? – подалась вперед Ватрушкина. Ее губы посинели, а руки, которые до этого спокойно лежали на коленях, начала бить крупная дрожь. – Только не родители Полины! Неужели кто-то из них не пережил смерти дочери?!
– Нет, к счастью, – покачал головой Чабрецов, – родители Полины живы. А вот бывший муж – нет.
Алена откинулась на стуле. Ее руки перестали дрожать. Круглое лицо порозовело.
– Мне только что звонили из милиции, – сказала Василиса Рему, который заботливо укутывал ее одеялом, – Роман Тряпкин повесился.
– Это твой бывший зять?
– Да.
– Сочувствую, – пробормотал Фильчиков, – его, наверное, совесть замучила?
– Вряд ли, – отрезала Василиса Николаевна, – нечему там было мучиться. И вообще, я сильно сомневаюсь, чтобы он сам повесился. Скорее всего, его повесили.
– Кто?
– Петр. Больше некому. Роман ведь виноват в смерти Полины. В любом случае виноват. Даже если он и не является убийцей, именно он своим предательством и уходом из семьи с бывшей лучшей подругой жены запустил тот маховик, который привел к смерти моей дочери, а потом и к его собственной кончине.
Василиса спрятала голову с мелкими кудряшками под подушку и заплакала.
– Не плачь, – попросил ее Рем, – все это ужасно, но уже ничего не изменишь. Остается только принять случившееся как данность. Время лечит.
Василиса зарыдала сильнее. Рем пристроился рядом с подругой на кровать и обнял ее за худую дрожащую спину.
– Роман умер? – переспросила Алена.
– Да, – кивнул Чабрецов, – скорее всего, самоубийство. Труп нашла Майя.
– Как она себя чувствует? Моя сестра и так слишком много пережила в последнее время.
– Держится, – ответил Чабрецов. – Но я бы все-таки хотел вернуться к самоубийству Романа. Кое-что меня смущает.
– Что же? По-моему, то, что он покончил с собой, вполне объяснимо – поэты, они натуры чувствительные и впечатлительные. Смерть Полины могла произвести на него неизгладимое впечатление.
Денис Леонидович пристально смотрел на девушку.
– Меня смущает, что перед смертью Роман пил антидепрессанты.
– Ну, может, он хотел успокоиться? Представим такую ситуацию – Тряпкин чувствует, что его нервы на взводе и он на грани срыва. Роман один в квартире. Друзей у него нет, в основном он общался с Майей, но ее тоже нет – Майя на работе. Кстати, во сколько она пришла?
– Около шести. Причем она взяла на работе отгул. Так что нам еще предстоит выяснить, где она была все это время.
– Зачем это выяснять? Разве вы ее в чем-то подозреваете? Как Майя могла повесить Романа? Она же хрупкая девушка. Кстати, на трупе Романа есть следы насилия?
