Уит, спотыкаясь, торопливо добрел до унитаза и с наслаждением помочился. Бейб последовал за ним до двери туалета.
– Пап, я не могу рассказывать о своих делах. – Уит смыл воду и пошел принимать душ.
– Это твой золотой шанс, Уитмен.
Уит сбросил свои длинные трусы и шагнул под горячие струи воды.
– Почему это?
– Люсинда Хаббл правит этим округом, словно королева-мать Виктория. История эта обещает быть очень шумной. Твой шанс в том, чтобы показать своим избирателям, на что ты способен, мой мальчик.
– А мне казалось, что я занимаюсь этим уже шесть месяцев. – Уит выдавил на ладонь немного шампуня и принялся намыливать голову.
– Да, но теперь твое имя попадет в газеты. На первые страницы. Ты должен использовать это по максимуму, сынок. Когда ты собираешься назначить расследование? Оно не должно превратиться в простую формальность. К установлению причины смерти ты должен отнестись со всей серьезностью. Убедись в присутствии корреспондентов из Корпус-Кристи. Сделай подборку своих фотографий, может быть даже на месте преступления. Причем в мантии, и надень по этому случаю нормальные туфли. Выпусти, наконец, пресс-релиз. Короче, надо учесть все эти вещи. – Бейб возбужденно потер руки. – Эта задница Бадди Бир должен локти кусать от злости при такой раскрутке, которую ты получишь.
– Я уже готов вручить тебе почетный приз за столь мудрые советы, – сказал Уит. – Но там ведь человек погиб, ты не забыл?
– Мне жаль Пита и всех Хабблов – ты это и сам знаешь. Но какого черта Пит вообще вернулся сюда? Где он пропадал?
– Работал на ЦРУ, – ответил Уит, перекрикивая звук льющейся воды; он решил бросить Бейбу жирную косточку. – Что-то связанное с пусковыми кодами ядерных ракет на Украине. Наверное, Ирине об этом лучше не говорить.
– Только не нужно смешить своего папу.
– Как это ни странно, но смешить тебя по поводу чьей-то смерти в список моих дел на сегодня как-то не входило. Я завтракаю в «Шелл Инн» с Пэтси и Тимом.
Бейб нахмурился.
– Скажи Джорджи, чтобы перестала распускать по всему городу грязные слухи о несчастной, беззащитной Ирине.
– Экстренное сообщение! Ты не только снова женишься, но содержишь конкурирующее кафе. Разумеется, она поливает тебя грязью. – Уит смыл шампунь с волос и мыльную пену со всего тела. Бейб протянул ему полотенце.
– Джорджи простит меня – она всегда так делала. Женщины намного легче прощают, чем это делают мужчины, – поучительно произнес Бейб.
Уит вспомнил о Фейс Хаббл и подумал, что, может быть, это и вправду соответствует действительности.
Мотель «Шелл Инн» представлял собой заведение, которое можно было бы смело сравнить с чемоданом с двойным дном. С одной стороны, в передней части ресторана, предлагалась простая и здоровая пища, рассчитанная на рыболовную братию и пенсионеров, отказывавшихся выкладывать за кусок мяса с овощным гарниром больше пяти баксов. Но в задней его части находился темный прокуренный бар, предметом гордости которого были собственные весьма характерные атмосферные явления – бризы из панов виски, облака пивных испарений, теплые фронты табачного дыма. Для старожилов Порт-Лео, его испытанной гвардии, мотель «Шелл Инн», открывшийся в 1907 году и пять раз прерывавший свою работу из-за ураганов, которые сравнивали его с землей, был такой же неотъемлемой частью жизни города, как газеты и водопровод.
Джорджи О'Коннор Мозли сидела за кассовым аппаратом и, попивая кофе с молоком, просматривала финансовую страничку популярной в Порт-Лео газеты «Корпус-Кристи». Она была первой мачехой Уита, старинной и самой близкой подругой его матери. Бейб и Джорджи поженились в большей степени из чувства дружбы и общего желания окружить шестерых подавленных мальчишек материнской заботой. Но все это без следа растаяло под никогда не заходящим солнцем реальности. Джорджи, непреклонно прямая и практичная, и Бейб, шумно пьяный и по-прежнему любящий свою отсутствующую первую жену, провели вместе всего три бурных легендарных года. Все шестеро сыновей Мозли безгранично любили Джорджи. Они понимали, на что эта женщина решилась ради них. Бейб купил для нее «Шелл Инн» на следующее Рождество после их развода, так сказать, в подарок на прощание, а Джорджи оставила себе его имя, чтобы подразнить бывшего мужа.
– Скажи своему папаше, что ему нужно было слушать меня насчет этих иностранных инвестиционных фондов, – сказала Джорджи, увидев Уита. – Теперь я сорву большой куш. Могу продать и купить Бейба со всеми его потрохами.
– Он более консервативен в отношении своих денег, – улыбаясь, ответил Уит.
– А я думаю, что тот, кто импортирует в свою постель молодое упругое мясцо из посткоммунистической страны, должен быть восприимчив к новым идеям. – Джорджи чмокнула его в щеку – от нее пахло бальзамом для губ и апельсинами – и провела к столику в углу, где уже сидели Пэтси Дачемп и Тим О'Лири.
– Не наливай Уиту кофе, Джорджи, пока он не поделится со мной информацией! – сказала Пэтси Дачемп когда Уит сел за стол. Она была редактором выходившей дважды в неделю газеты «Порт-Лео Маринер». Как и Уит, Пэтси вернулась домой, получив диплом по английской литературе в престижном колледже. С волосами цвета воронова крыла и острым, пронзительным взглядом она казалась строгой дамой. Да и улыбки ее были весьма строго дозированы.
– Без комментариев, Пэтси, – ответил Уит, пока Джорджи наливала ему в чашку дымящийся кофе.
– Ну, рассказывай, – попросила Пэтси. Завтрак для нее уже принесли, и сейчас она размешивала в своей овсянке кусочек масла.
– Похоже, что он умер от пулевого ранения, но я не буду делать никаких официальных заявлений, пока мы не получим результаты вскрытия.
– Я слышала, что это выглядело как самоубийство, – сказала Пэтси.
– Думаю, ты поймешь меня, если я воздержусь от каких-либо комментариев.
– И у что ж…Тогда позвони мне сразу же, как только узнаешь, что говорят патологоанатомы. Или лучше я тебе буду звонить, – сказала Пэтси. – Очень тебя прошу.
– Когда ты успела заразиться таким безудержным оптимизмом? – Смерть Пита Хаббла могла быть самым значительным событием года, а может – последних пяти лет. Пэтси же жила новостями, касавшимися в основном заседаний городского совета, окружных собраний по навигации, соревнований рыболовов и футбольных матчей школьных команд.
– Ты уже говорил с сенатором? – спросил Тим О'Лири, окружной адвокат. Этим утром у Тима был усталый вид.
– Нет еще, – ответил Уит и в свою очередь поинтересовался: – Поздно лег вчера?
– Да.
– Слишком много вина или услад в стиле Грэма Грина? – не унимался Мозли. Он знал, что у Тима было всего две слабости: вино и женщины.
– Это было австралийское каберне, поэтому после него второе было уже невозможно, – ответил Тим.
– Не собираетесь же вы начать тут литературную беседу, игнорируя такие пикантные новости? – воскликнула Пэтси. – Давайте лучше поговорим о Пите Хаббле.
