— Этого только не хватало, — еще больше забеспокоилась Баратова.
— Но это будете не вы! Смерть будет близко от вас, но она останется за порогом вашего дома, — успокоила ее гадалка.
— Ну, хоть это слава Богу, — с облегчением вздохнула Юлия Александровна.
— Как сказать, — покачала головой Лариса. — Карты показывают, что это будет напрямую связано с вашей квартирой! Так что еще раз советую скорее уступить ее мне!
— Давайте поговорим об этом немного позже, — попросила ее Баратова, не на шутку встревоженная этим мрачным предсказанием.
— А если все будет так, как я сказала, вы пойдете мне навстречу? — испытующе посмотрела на нее гадалка.
— Вот если все так и будет, тогда посмотрим, — со вздохом ответила Юлия Александровна.
— Вот увидите, все мои предсказания обязательно исполнятся, — уверенно сказала гадалка и вышла из комнаты.
После ухода соседки Баратова некоторое время размышляла, какие именно трагические события ожидают ее сегодня вечером, и чей труп найдут в этом доме. Но потом решила, что все это предрассудки, и верить всякой мистической болтовне у нее пока нет никаких оснований.
ГЛАВА 8
К сожалению, Юлия Александровна оказалась не права. Вечером в доме действительно произошло трагическое событие, и произошло оно, как и предсказала гадалка, в непосредственной близости от квартиры Баратовой.
Но сначала к ней приехала Людмила. На этот раз она была вместе со своим майором. Тот тщательно обыскал всю квартиру, но ожерелья так нигде и не нашел.
— Дело становится серьезным, — озабоченно сказал после окончания осмотра Василий Андреевич и достал из портфеля небольшую коробочку.
При этом в его глазах появилось какое-то радостное лихорадочное возбуждение. Баратова с интересом наблюдала, как он почти благоговейно раскрывает коробочку, в которой оказался набор для снятия отпечатков пальцев.
— Будем действовать по полной программе! А для начала, уважаемая Юлия Александровна, я попрошу вас дать мне вашу руку, — сказал майор, раскладывая свои приспособления на столе.
— Знаешь, подруга, я почему-то уверена, что твое ожерелье похитил этот Семен! Он мне сразу показался человеком решительным, способным на отчаянный поступок, — заметила Людмила, следя, как завороженная, за этими приготовлениями.
— Люда, ты нас отвлекаешь, — оборвал ее майор.
Но не успел он взять в руки ладонь Юлии Александровны, как прозвучал настойчивый продолжительный звонок во входную дверь. Когда Баратова открыла ее, на пороге стоял Шульман.
— А вот и он, легок на помине, — радостно сказала Людмила. — Ну, заходите, наш вы Арсен Люпен! Хотя, пожалуй, вы мне больше напоминаете одного моего знакомого одессита! Так что, скорее, вы Сонька — Золотая Ручка!
— Не знаю, откуда вы знаете мою сестру Соню, но лично я ее не видел лет десять, — оторопело посмотрел на нее Шульман.
— О ваших родственниках мы поговорим потом, — строго сказал майор, подходя к Семену Яковлевичу. — А сейчас я попрошу вас сесть сюда и смотреть мне прямо в глаза! Предупреждаю, отпираться бесполезно, — жестко сказал он, усадив Шульмана на стул и направив ему в глаза свет настольной лампы.
— Настоящий орел, — в истоме прошептала Людмила.
— Так что лучше сразу сознавайтесь во всем, — еще больше приосанился майор.
— В чем? — жалобно спросил Шульман, в испуге вжимаясь в стул.
— Говорите скорее, где оно? — нетерпеливо спросил его майор.
— Там же, где было и полчаса назад, — оторопело ответил Семен Яковлевич.
— А именно? — закричал майор, даже вскочив в возбуждении со стула.
— На лестничной клетке, между вторым и третьим этажами, — пояснил Шульман, немного отодвигаясь от майора. — Я потрогал его, но оно уже было абсолютно холодное!
— А почему оно должно быть теплым? — спросил у Шульмана после минутного размышления немного сбитый с толку Василий Андреевич.
— Вот и я говорю, с чего бы ему быть теплым, если оно лежит там уже больше получаса? — саркастически заметил Шульман.
— И что, за эти полчаса его так оттуда никто и не забрал? — недоверчиво спросил его майор.
— А кому оно, простите, такое нужно? — презрительно пожал плечами Шульман.
— Ну как, кому?! Все-таки такой крупный экземпляр. Приличный вес в каратах, — заметил совсем сбитый с толку майор.
— Я не знаю, сколько там в каратах, а в килограммах вес, точно, довольно приличный, — согласился с ним Шульман.
— И сколько же это будет в килограммах? — спросил майор, глядя на него, как на сумасшедшего.
— Думаю, где-то около восьмидесяти пяти, — ответил Семен Яковлевич после некоторого размышления.
— И что, все это лежит на лестничной клетке? — все еще не веря, спросил майор.
— Так я же вам об этом и говорю, — раздраженно ответил Шульман.
— Вы что-нибудь понимаете? Какие восемьдесят пять килограммов? Что лежит? Как давно лежит? А главное, почему оно холодное? — оторопело посмотрел на Баратову майор.
— Я же говорю — тело! Тело бедного Пети! А лежит уже давно, потому что оно уже абсолютно холодное, — раздраженный бестолковостью майора, объяснил Шульман. — И говорил же я ему: нельзя так поздно ходить за пивом!
— Значит, он ходил за пивом, а теперь лежит абсолютно холодный! Так, с этим, кажется, разобрались, — задумчиво подвел итог трудного допроса майор. — Ну, а где же ожерелье? — спохватился он.
— Что вы мне морочите голову с этим ожерельем! — взорвался Шульман. — Петя его сроду не носил! Нет, золотая цепочка у него, конечно, была! Но ожерелье! Это уже ни в какие ворота не лезет! И вообще, есть ожерелье, нет его, это может подождать! А сейчас надо срочно вызывать милицию!
— Так значит, он мертвый, — догадалась Баратова.
— Ну, слава Богу! — всплеснул руками Шульман. — А о чем я вам говорю уже битых двадцать минут! Странные люди! Какое на шее у Пети ожерелье, их волнует! А живой он или мертвый — нет!
— Пойду-ка я и все это проверю, — недоверчиво сказал майор.
Через пару минут Василий Андреевич вернулся.
— Да, абсолютно мертвый человек, — глубокомысленно сказал он.
— А вы думали, что он мертвый частично?! — язвительно спросил его Шульман.
— А вас, подозреваемый, я пока попрошу помолчать, — строго оборвал его майор. — И вообще, тело телом, а отпечатки пальцев у вас взять все-таки придется!
И, как Шульман ни упирался, он «откатал» все его пальчики.
— Вы что же, думаете, что я его душил этими руками? — спросил майора Шульман в конце процедуры, разглядывая свои измазанные краской пальцы.
