Книга Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники, страница 25. Автор книги Лариса Бесчастная

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники»

Cтраница 25

Кажется всё. Нет! Надо как-то предупредить Михаила об опасности разоблачения его неверности, довести до него мою версию наших взаимоотношений!

И, опасаясь, что Лидия может заявиться раньше мужа, я сочинила хитроумную записку:

«Михаил, извините, что ухожу не дождавшись Вас, но мне пора. Звонила Ваша жена и я вынуждена была рассказать ей всю правду о том, как сильно Вы переживали Ваш разрыв, отчего вчера слишком много выпили. А я случайно наткнулась на Вас во дворе и отвела домой. И, Вы уж простите, мне пришлось рассказать и о Вашем сердечном приступе и о том, что ночью отпаивала Вас валидолом. А то как бы она могла истолковать то, что я заночевала при Вас? Я не рискнула оставить Вас одного, и боюсь, как бы это не рассорило Вас с женой окончательно. Надеюсь на её женскую мудрость, и очень хочу, чтобы Вы с Лидией помирились. От всей души желаю Вам счастья! Простите, если сделала что-то не так, и поберегите своё сердце. Вероника. P.S. Я сварила Вам супчик, как обещала.»

Я перечитала написанное и, удовлетворившись шифровкой, обречённо опустила руки: вот теперь действительно всё… В голове завертелась песенка «До свиданья, мой ласковый Миша…». До свиданья?! Нет. Прощай, Мишутка. И прости. Я всё-таки исчезаю, ухожу к себе домой. Лечу как бабочка на огонь — и теперь мне уж точно эндец. Хорошо бы скорей и не больно: не хочу скулить от боли на радость врагам…

Стоп! Хватит жалеть себя! Я решительно встала и направилась к выходу.


Майское солнце возвещало о скором лете, об отпусках и каникулах — и этому радовались все: и птицы, и собаки, и люди. В маленьком уютном скверике бегала ребятня и их гвалт, как ни странно, меня успокаивал. Какой-то заблудившийся котёнок вцепился в мою брючину и я взяла его на руки. Он тут же перевернулся на спинку и подставил мне своё не заросшее ещё пузичко. Я пощекотала его и он свернулся колечком. И замурлыкал. Почти как я этой ночью в лапах Михаила… На сердце стало тепло. Я представила себя кошкой и зажмурилась… Всё прекрасно! Я живу! Просто живу. Есть этот миг и ничего больше…

Сердитый детский голосок прервал мой аутотренинг:

— Отдай! Это мой котёнок! — и крепкие ручонки вцепились в мои пальцы.

Девчонка. В бантах. Лет трёх, не старше. Чумазая и насупленная мордашка с большими карими глазами в чёрных ресницах. Комбинезончик на вырост, белые ботиночки. Чудо!

— Не сердись, маленькая. Он твой. Я всего-навсего сторожу его. Потому что он испугался. Знаешь как одному плохо? Каждому хочется, чтобы его погладили и пожалели.

Малышка расправила лобик и кивнула:

— Одному плохо. У Мурзика есть я. А у меня есть мама, папа и Мурзик!

Огласив состав своей семьи, девочка забрала у меня котёнка и убежала. А я затосковала: ну, почему я не маленький котёнок, у которого есть заботливые руки хозяйки, мама и папа и которого есть кому защитить от злых диких псов?! От псов, загоняющих в угол и скалящих пасть с ядовитым языком, и дышащих вонью… Господи, зачем это мне?!

Я закрыла лицо руками и была близка к истерике, когда услыхала знакомый голосок:

— Не плачь, тётя! Мы с Мурзиком пришли поиграть с тобой. Одной плохо… — малышка сунула мне в руки котёнка и, забавно пыхтя, забралась на скамью. — Мы будем играть в щекоталки. Ты будешь щекотать Мурзика, а я смеяться. Он сам ещё не умеет. Потому что маленький.

На душе у меня теплело с каждым её словом, а уж когда девочка начала смеяться, я забыла про свои заморочки напрочь. Боже, какое чистое и светлое создание! И неожиданно кольнула мысль: она ещё не выросла, а где-то её уже подстерегают наркотики. Ну уж нет! Я буду сильной! Если мы будем бояться или не замечать этих Марчелло, они отнимут у нас наших детей, потому что им надо увеличивать свои продажи. Я случайно сорвала чьи-то планы и вон как они все взбеленились! А может быть не случайно? Может быть судьба настойчиво ведёт меня в их логово, чтобы что-то изменить? Пусть я обеднила их на крошечную толику, но и она способна уберечь кого-то…

За раздумьями я не забывала щекотать Мурзика, а девочка заливаться смехом и в его звоне дробились мои страхи.

— Как тебя зовут? — спросила я, сделав паузу, чтобы она отдышалась.

— Люля, — ответила малышка и я удивилась: — Люля? Может быть, Лиля? — она усиленно замотала головой: — Нет, Люля.

В этот момент к нам подошла совсем ещё молодая женщина и сделала строгое лицо:

— Любаша, не приставай к тёте! — и улыбнулась: — Она вам ещё не надоела своей трескотнёй?

— Нет, что вы! Совсем наоборот! Мне очень интересно с ней общаться. Она чудо!

Польщённая мамаша открыто улыбнулась и осмелилась спросить:

— Я давно смотрю на ваши брючки… Вы их сами шили? — я кивнула и она попросила: — Расскажите, как они кроятся… Я немного шью и хочу сшить себе такие же…

Если она хотела доставить мне удовольствие, то ей это удалось! Потому что ничто не приносит мне столько радости, как конструирование.

Мы познакомились и я пригласила её сесть рядом. У Гали, так звали мамашу чуда по имени Люля, нашёлся блокнот и ручка — и мы занялись делом.

Малышка пыталась вклиниться в нашу компанию, но вскоре заскучала и завозилась с котёнком. Разобравшись с брюками, мы с Галей плавно перешли к юбке в стиле «казачка» и, не напомни Люля маме о насущной проблеме всех младенцев, мы бы ещё, Бог знает, сколь долго предавались творчеству. Галя подхватила дочку и, наскоро попрощавшись, поспешила домой, а я откинулась на спинку скамьи и удивилась: как же нужны нам порой мимолётные встречи и знакомства! Они вносят новые ощущения и помогают переоценить себя и обстановку вокруг…

Хандра слетела с меня как сухой лист по осени, я задышала свободно и почувствовала прилив сил. Хватить предаваться унынию — пора домой!


По дороге домой я зашла в несколько магазинов и купила себе немного еды, альбом, карандаши и бумагу для писем. Затем подумала и купила дешёвенький, без наворотов, сотовый телефон: благо я сообразила сунуть в карман пятитысячную купюру. Потом снова посидела в попутном скверике и написала коротенькую записку Марье Игнатьевне, поскольку заходить к ней не собиралась — хватит травмировать это добрейшее существо!

Я впервые никуда не спешила, не беспокоилась о срочных делах и всяких-разных мелочах, наполняющих наш суетливый быт. Я просто гуляла в чудный майский день…

Во дворе было людно: в основном, его наполняли старушки, греющиеся на солнышке и судачащие о скандалах, сенсациях и сериалах, да тинэйджеры, вернувшиеся с занятий. Под обстрелом насторожённых глаз я неспешно прошла в свой подъезд и по шушуканью за своей спиной поняла, что уже стала звездой двора, правда, с дурной славой. Но меня никогда не волновало мнение обо мне чужих людей и к своей репутации я относилась без должного трепета. Родные всегда позволяли мне быть самой собой — лишь бы не было вреда другим — и я выросла достаточно свободным человеком. Быть свободной совсем не сложно.

Многие считают, что для того, чтобы чувствовать себя свободным, нужны какие-то особые условия, вроде нынешнего беспредела, называемого демократией, и деньги — но я совсем другого мнения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация