Его влечение к ней как к женщине начало постепенно ослабевать, и уже спустя пару месяцев они стали спать порознь. То, что она не испытывала к нему никаких чувств, он понимал с самого начала, так же как понимал и то, что его просто используют. Но вот почему он сам не мог воспользоваться данным ему правом обладания хотя бы ее телом – на этот вопрос ответа не было.
Людмила же, обнаружив, что Михаил охладел к ней настолько, что перестал встречать ее поздно вечером у подъезда, как это бывало поначалу, и взял за правило засыпать в гостиной на диване, не дождавшись ее возвращения домой, даже обрадовалась. Во всяком случае, она не задавала тех вопросов, какие задают в подобной ситуации другие женщины, и вела себя так, словно ничего не произошло. Очевидно, случилось то, что и должно было случиться: сознание того, что эта женщина продает свое тело и принадлежит многим мужчинам, оттолкнуло ее от Михаила, у которого к тому времени уже ничего, кроме чувства презрения и, одновременно, жалости к ней, не осталось. Она воспринимала его всего лишь как обязательного и последнего в этот день КЛИЕНТА. А ему хотелось большего…
За неделю до того, как Людмила пропала, в их квартире появился высокий, худощавый, хорошо одетый мужчина. Он спросил Милу и, услышав, что ее нет дома, пожал плечами.
– Когда она придет, скажите ей, чтобы она позвонила своему лучшему другу… – процедил он, не вынимая изо рта трубки. – Меня зовут…
Миша потом долго не мог вспомнить, как же зовут этого «друга».
От мужчины пахло дорогим одеколоном и еще чем-то изысканным, сложным и приятным… Он заявился в их маленький публичный дом из ДРУГОЙ ЖИЗНИ и нисколько не был похож на остальных мужчин, которых Мила иногда приводила в квартиру Михаила. Ее любовники (или клиенты, так было бы правильнее) были где-то порядка на два ниже этого «лучшего друга», они и одевались похуже, и не было ни в одном из них того лоска, как в этом господине.
Когда Мила вернулась вечером и Михаил рассказал ей о визите незнакомца, она даже изменилась в лице:
– Он меня нашел, Миша… Плохи мои дела…
– Я не запомнил его имени… Такое… необычное, короткое…
– Зато я ОЧЕНЬ хорошо знаю его имя… – И она назвала его. Да только Миша опять не запомнил.
Следователь, которому он потом слово в слово передал ее реакцию на появление «друга», тут же повез Михаила составлять фоторобот этого мужчины. Но, как ни бился художник, подыскивая нужные губы и глаза, нос и брови, рисунок на экране так и не совпал с тем образом, который четко запечатлелся в Мишиной памяти.
Наутро Людмила уехала за покупками. Она сказала, что у нее кончились шампунь и краска для волос, но Михаил ей не поверил.
Ее нервозность просто-таки бросалась в глаза, она и ходила-то по квартире как-то странно, то и дело останавливалась, словно что-то припоминая, а вгляд у нее при этом был испуганный и вместе с тем грустный, как бывает у обреченных на смерть раненых животных… В то утро она выглядела особенно соблазнительно: черное белье, яркий макияж, облако уложенных в высокую прическу золотистых волос… Вот только из рук у нее все валилось: она рассыпала в ванной комнате розовую пудру, уронила и разбила на кухне хрустальный стакан и разлила в спальне на туалетном столике кофе, без которого не обходилось ни одно утро…
А еще она много курила, но, не докуривая до конца сигарету, ломала и крошила их одну за другой в пепельницах, расставленных по всей квартире.
– Проветри после меня, – сказала она, и от этой фразы, еще долго звучащей в голове Михаила особенно после того, как он узнал, ЧТО с ней случилось, его бросало в дрожь.
Да, в то утро он проветривал квартиру от дыма; распахнул окна, перемыл все пепельницы, чашки, пропылесосил ковры, заправил постели… Он делал это каждое утро, как по расписанию. Затем отправился за продуктами в расположенный на соседней улице гастроном, вернулся и принялся готовить жаркое.
«Проветри после меня…»
Он вспомнил эту фразу в морге, где увидел то, что осталось от его подруги… Что же такого она сделала, за что ее можно было убить? Если тот господин с трубкой – ее сутенер, о котором она упоминала в самом начале их знакомства, то утром она пошла на встречу именно к нему, иначе бы так не нервничала… Она явно боялась его и сбежала из-под его «опеки» неслучайно. Возможно, он бил ее или забирал все деньги, а может, заставлял ее делать то, что она не хотела или не могла… Так или иначе, но, оставшись без покровителя, обеспечивавшего ее квартирой, клиентурой и охраной, к тому же находясь в бегах, Людмила наверняка собиралась использовать свои старые связи, но «работать» уже без посредников и на «своей», необлагаемой данью, территории. Ей просто повезло, что она встретила Мишу, который был готов служить ей уже только за то, что она привела его квартиру в порядок, ласкала и кормила его.
«Проветри после меня…» Да, это были последние слова, которые он от нее услышал. И теперь, после ее смерти, он еще долго будет приходить в себя, «проветривая» свою жизнь и, главное – свои мозги…
* * *
Смерть, как сказал ему следователь, наступила приблизительно девятого или десятого октября, вследствие сердечного приступа, вызванного сильной дозой наркотика. До этого над девушкой издевались, подвергая ее жестоким пыткам и постоянно накачивая наркотиками, после чего, уже с мертвой, содрали кожу лица…
Вернувшись из морга, Михаил заперся и до самого вечера пил все, что нашел в ЕЕ баре, где хранилось спиртное, которым она угощала своих клиентов. В спальне, которая со временем превратилась в ЕЕ КОМНАТУ, в комоде под стопкой белья, он нашел пакет с долларами, шкатулку с золотыми украшениями, пистолет (!) и металлическую коробку, заполненную до краев одноразовыми шприцами и крошечными пакетиками с белым порошком. Михаил знал, ЧТО это такое, и неприятная и навязчивая мысль о том, СКОЛЬКО ЭТО может стоить, наполняла его мерзостным чувством собственника… Да, это Людмила научила его этому новому для него чувству – радости обладания, которого он прежде был лишен начисто. После смерти матери – единственного близкого ему человека, поскольку отца своего он не знал, – Миша остался один в двухкомнатной квартире, но оценить эту чисто материальную благость ему помогла именно Мила… «Ты хотя бы представляешь, сколько сейчас может стоить твоя квартира? Ты же – миллионер, ты – собственник, и эти две комнаты с кухней – твоя крепость, как говорят англичане… Ты должен любить ее, холить и лелеять, следить за чистотой и при всяком удобном случае прикупать новую мебель, картины, ковры… Все это создает уют и хорошее настроение. Ты и вещи свои должен любить, но стараться покупать не дешевку, которая развалится на следующий день, а что-то качественное, приличное… Тогда и люди будут по-другому относиться к тебе, да и сам ты начнешь уважать себя… Ты можешь меня спросить, где же взять деньги для того, чтобы жить по-другому? Правильный вопрос. Отвечаю – ты должен их заработать. Для начала уясни себе, что на хорошую работу никогда не берут „с улицы“. Хозяину нужны СВОИ люди, то есть проверенные, которым можно доверять. Так было, есть и будет всегда… Ты не смотри, что я выбрала себе ТАКУЮ работу, все это до поры до времени… Вот накоплю немного денег, уеду куда-нибудь, где меня никто не знает, и начну там свое дело… Открою, к примеру, кафе или магазинчик. А в Москве мне уже делать нечего, как только… сам понимаешь, чем заниматься. Так вот, есть у меня один человек, я ему расскажу о тебе, и он возьмет тебя к себе в офис, будешь сначала готовить им обед (ты ведь учился на курсах поваров!), а потом он поможет тебе открыть небольшую пельменную или котлетную в хорошем месте… Вот так потихоньку и начнешь продвигаться вперед… Связи – это большое дело, без них трудно даже на панели…»
