– Она утонула, – сказал Саша, и я от возмущения чуть не ударила его. Он лгал, он нагло лгал, вводя меня в заблуждение. Да он просто издевался надо мной.
– Как так, утонула?
– Очень просто. Ее нашли под мостом, всю в тине, она пролежала на берегу дня два или три, пока ее не обнаружили какие-то старухи бутылочницы…
– Ты был на похоронах?
– Конечно! – воскликнул он, словно не понимая, как можно вообще предположить, что он мог не прийти проводить в последний путь свою обожаемую Милу. – Хотя там было мало народу.
– А где ее могила, можешь показать?
– Конечно, могу. Я же ходил туда потом несколько раз, носил цветы, а потом перестал. И знаешь, почему?
– Нет…
Откуда мне было знать?
– Потому, Анечка, что Мила стала приходить ко мне во сне и разговаривать со мной… Ты только не подумай, что у меня что-то с головой, у меня все в порядке… Просто, как мне думается, она была необыкновенным человеком и обладала мощнейшим биополем… Она хоть и умерла, а ее душа жива. Она невидима только для тех, кому она безразлична, а я любил ее…
– А эти бомжи, с которыми она жила, или что ты там рассказывал?
– Да нет… Никого из ее близких на похоронах не было, только журналисты и несколько друзей по школе… Говорили, что ты увезла в Москву ее жениха, это правда?
– Правда. Только он тоже умер. На днях.
Мне почему-то захотелось ударить его. Просто так. Чтобы взбодрить, чтобы внести в его размеренную и сытенькую жизнь немного сложностей, неожиданностей и боли. Причем физической боли. Фотограф, мать твою! (Уже и материться начала! Вот что значат родные стены!) Фотограф – что он делает? Щелкает кнопкой дорогостоящего аппарата, а потом печатает фотографии. Что здесь сложного, тяжелого? Работа – не бей лежачего. Пальчиком пошевели – и все готово! Это художник действительно работает, рисует – выводит каждую линию… Я ненавижу фотографов, ненавижу…
– А ты не смог бы поехать со мной на кладбище, чтобы показать могилу Милы? – спросила я, зная наперед, что он мне откажет.
– Когда? Прямо сейчас?
– Когда скажешь… Назначь удобное для тебя время, но только сегодня, а то у меня самолет… – соврала я, чувствуя, как начинаю терять над собой контроль.
– В принципе, я мог бы и сейчас… – Он зачем-то повернулся и, как мне показалось, нашел взглядом сидящего у окна со скучающим видом Игоря, после чего пожал плечами и произнес спокойно и как-то даже траурно (как, впрочем, и полагалось в той ситуации): – Что ж, я готов.
И как же обреченно-артистически это было сказано, честное слово! Дешевый актеришка! Дешевый фотограф! Привык фотографировать жизнь, вместо того, чтобы жить, чтобы продолжать любить мою сестру и заботиться о ней… Мотылек, поверхностное существо, никчемное, как пыль!
– У тебя такое лицо, словно по его вине тебе пришлось проглотить дохлую мышь… – шепнул мне на ухо Игорь, когда мы шли к машине, пропустив впереди себя торжественно вышагивающего Сашу.
– Он фотограф, – объяснила я ему таким тоном, словно речь шла об убийце или палаче. Хотя с таким же успехом я могла бы сказать про кого угодно, что он пекарь или портной!.. Ну и что с того? И откуда Игорю было знать о моих сложных отношениях с этой братией…»
* * *
Сергей Малько впервые не знал, как ему поступить. Ему предложили сделку, и взволнованный еще больше него Илья после услышанного не мог придумать лучшего, чем назвать сумму… Что ж, и его можно понять. Он любит свою жену. Но Берта! Она словно сорвалась с цепи… Ее теперь никто не сможет унять. Она будет мстить, убивать этих садистов, которые, в свою очередь, убили, судя по всему, всех тех молодых женщин и девушек, трупы которых до сих пор находят по всей Москве… И Людмила Савченко – ИХ жертва… Но кто они, эти людишки с такими смешными, мультяшными кличками: Толстый, Волосатый, Черный, Маленький и Профессор?! Хотя с Профессором теперь вроде бы все ясно. И что же делать, если Берта, зная его фамилию и адрес, задумает осуществить убийство уже сейчас, сегодня или завтра? Стоит ее останавливать или нет?
И он вдруг поймал себя на том, что переживает больше всего не за Профессора, не за Журавлева, а за Берту, которая в силу своей неопытности обязательно попадется. И никакой суд не оправдает ее: пять убийств! А ведь она способна их совершить. Илья ей поможет. Он не может не помочь, потому что он тоже заражен местью, и если Берта говорит об этом обуревающем ее чувстве с жаром и страстью, то Илья, как настоящий мужчина, носит всю свою боль внутри… Но кто знает, какое пламя бушует у него в душе и сжигает разум?!
А Севостьянов? Как будет он, Сергей Малько, работать с ним, если уже знает имя убийцы Храмова?
От этих мыслей разболелась голова. Он ехал к себе домой, в пустую и холодную квартиру, которая почему-то не отапливалась из-за застоявшегося где-то в радиаторах воздуха… «У тебя не инженерная голова», – так всегда говорила ему мама, а потом и жена. Наверное, им, женщинам, спокойнее и удобнее жить с мужчинами, у которых ЕСТЬ эти самые «инженерные» головы. Возможно, именно поэтому он и живет один – не «рукастый», не умеющий наладить быт… Мама вышла замуж и уехала на Украину, жена ушла к адвокату Кострову.
– Сережа! Ты куда летишь?
Захлопнув машину, он уже собирался было войти в подъезд, как его окликнули.
– Привет… – из темноты выглянуло сияющее, почти детское личико, блеснули белоснежные зубы, а в черных глазах застыли нежность и вопрос… – Ну что, не узнаешь, что ли? Это же я, Женя! Женя Зима!
Ну конечно же, это Женя, Женька, с забавной фамилией Зима. У них был коротенький роман, который закончился по вине Сергея. Был занят, уезжал в командировку, короче, закружился…
Женя работала маникюршей в дорогом косметическом салоне, и, судя по ее виду, было нетрудно догадаться, что она с утра и до самого позднего вечера только тем и занимается, что изо всех сил старается быть похожей на своих состоятельных клиенток. Но это не выглядит смешно, это смотрится довольно мило, хотя и грустно.
Они познакомились на дне рождения родного брата Сергея, куда Женя пришла со своим парнем. Но случилось так, что провожать ее домой пошел Сергей. То ли он поддался в тот вечер романтическому настроению, вызванному видом этой очаровательной рыжеволосой девушки с огромными черными глазами и белозубой улыбкой, то ли спутник Жени был не в духе (почти весь вечер он просидел молча, поглощая один салат за другим), но Сергей и Женя молча встали со своих мест, словно собирались потанцевать, а сами, затерявшись среди гостей, выбрались незамеченными из квартиры и почти до утра гуляли по Москве…
Она осталась у него до утра, и они договорились о том, чтобы встретиться вечером. Но подвернулось интересное дело, и Сергей, даже не позвонив ей, уехал в Питер… «Свинья, ничего не скажешь».
Теперь, спустя три месяца, этот визит многого стоил. Ведь она пришла. Сама. И теперь смотрит на него глазами-угольками и так же обворожительно улыбается. Она легкая… Нет, не так – С НЕЮ ему будет легко. Она все поймет и простит.
