– Кто – они? – Алексей никак не мог отпустить нас, словно у него свело руки. – Что это было вообще?
– Анетка! – до нас наконец доковыляли Сашка и Вика. Именно доковыляли – двигались они как-то странно, словно две алкашки после грандиозной попойки – держась друг за дружку и раскачиваясь. По лицу подруги текли слезы, а глаза Вики напоминали взгляд смертельно раненного оленя. – Вы с Никушей в порядке?
– Да, не плачь. Хотя я сама до сих пор не верю в это – такой грохот стоял, словно мы на поле боя попали.
– Туда мы и попали, – дернул щекой Алексей. – Вот только очень странный был бой – пистолет Винса против шести автоматов спецназа. И Винс победил.
– Он что, их всех?..
– Нет, ну что ты! Но двое ранены, причем оба – в ноги.
– Это не Винс победил, – вмешалась Ника. – Это они все победили. И Винс, и спецназ. Они все время сопротивлялись, из последних сил, я чувствовала, но ничего не могла сделать. А потом я снова попыталась всем вам помочь, и у нас получилось.
– Но они же стреляли!
– Да. Но вверх или в сторону, а некоторые – по ногам тех, кто целился в нас. Самых слабых.
– Слабых? В спецназе?
– Я имела в виду – самых управляемых.
Лешка помог нам с Никой встать, и я смогла наконец рассмотреть «поле боя». Возле двоих парней в камуфляже, лежавших на кровавом снегу, возились Славка и Хали, перевязывая им раны, а Винсент навис над Сергеем и остальными спецназовцами, представлявшими собой скульптурную композицию «Раскаяние».
Они сидели на снегу, обессиленно положив руки на согнутые колени, автоматы валялись в стороне, на лицах – непонимание, стыд и отчаяние. А еще – угрюмая злость.
Когда мы приблизились к композиции, стыда стало гораздо больше. Сергей, не поднимая глаз, глухо проговорил:
– Я… короче, я не знаю, что это было. Но это точно был не я. Я не хотел! Я сопротивлялся, но ничего не мог сделать – словно кто-то чужой перехватил управление моим телом!
– И моим, – пробубнил Комод. – Черт, я же чуть не убил вас! Что вообще за хрень тут произошла? Нормально, нормально и вдруг – бац, и тебя нет! Вернее, ты есть, но словно связанный валяешься в камере и смотришь, как твое тело творит беспредел! И ни хрена не можешь с этим поделать!
– Я так понимаю, что все мы находились под ментальным воздействием? – тихо произнес Винс, обращаясь к Нике.
– Да, – кивнула та.
– Но почему это воздействие было направлено только на нас, не задев вас с мамой? Ну с тобой, предположим, все ясно, но мама?
– Не знаю, – слабо улыбнулась Ника, прижавшись щекой к моему плечу, – может, потому что она мама? К тому же мамсик тоже попала под раздачу, – она так смешно разговаривала, словно с горячей картошкой во рту.
– Понятно, – тяжело вздохнул Винс. – Хотя нет, ничего не понятно. Что это было? Вернее, кто это был? И почему вдруг все прекратилось? Ведь, как я понимаю, нас собирались убить?
– Ну кто – дойчи эти, наверное, из подземелья, – процедил Сергей. – Крысы белесые! Пустить бы им газ в нору, чтобы передохли все!
– Нельзя, – покачала головой Ника.
– Это еще почему? Если они умеют вот так легко превращать боевой обученный спецназ в своих марионеток, они реально опасны! И их надо уничтожить как можно быстрее!
– Во-первых, там, в пещерах, есть женщины и дети…
– Блин!
– А во-вторых, на нас напали не они.
– Не они?! Тогда кто? Этот ваш Кай, что ли?
– Нет! – судя по зазвеневшему в голосе Виктории отчаянию, она тоже думала об этом. – Он не мог! И… зачем ему это?!
– Это не Кай, – успокаивающе погладила руку девушки Ника. – Он вообще ни о чем не подозревает.
– Тогда кто? – чуть ли не хором проорали Винс и Сергей.
– Новые.
– Кто?!!
Глава 35
Пришлось мне вкратце рассказать историю наших приключений на Амазонке. По мере рассказа лица спецназовцев мрачнели все больше и больше, но, что характерно, недоверия в них не было. Совсем. Хотя я говорила о вещах, с которыми парни до сих пор были знакомы только по фильмам. Люди-рыбы, люди-птицы, люди-звери… Люди Х, в конце концов, мутанты, обладающие фантастическими для обычного человека способностями. Но – люди, прежде всего люди.
И те, кого теперь очень сложно было включить в общую семью рода человеческого. Похоже, Менгеле с младенчества программировал их разум, готовя свое супероружие…
О чем явно подумал и Сергей, выразив общую мысль своих бойцов.
Когда Шахерезада (то есть я) закончила дозволенные речи, капитан болезненно поморщился и глухо произнес:
– Опять фашисты, мать их! Про этого урода, Менгеле, я слышал. И о том, что он в Освенциме творил, – тоже. Получается, он не погиб, а ловко всех нае… гм… обманул, в общем, да?
– Именно так, – кивнула я. – Но ты же понимаешь, он не смог бы создать оснащенный новейшим медицинским оборудованием исследовательский центр без серьезной материальной поддержки кого-то извне.
– Это само собой. Закопался, сука, в джунгли и продолжил беспредел! Извините. И все равно не понимаю, зачем этим вашим Новым лезть сюда? Допустим, они затеяли переворот в своих племенах и решили разобраться с твоими, Ника, друзьями…
– Зубы обломают, – прошептала девочка, но я почувствовала, как вздрогнуло худенькое тельце – она боялась за амазонских индиго.
– Надеюсь. Так вот, там все понятно, но зачем им мы? Почему они влезли в наши дела?
– Не знаю. Хотя… – Ника прерывисто вздохнула и прижалась ко мне еще сильнее. – Наверное, из-за меня. Я была самой сильной среди индиго. Потому нас и отпустили в конце концов, что начали меня побаиваться.
– Кто, твои друзья?
– Нет, вожди племен. Я ведь внешне похожа на белых Богов, десятилетиями издевавшихся над ними, и, несмотря на то что я помогла расправиться с ученой зондеркомандой, они все равно не смогли мне полностью доверять. И опасались, что когда я подрасту и стану еще сильнее, то захочу снова поработить их.
– Хрень какая-то! – пожал плечами Комод.
– Слушай, заткнись, а? – Ашот, все это время угрюмо молчавший, отвесил сослуживцу увесистый подзатыльник. – Не мешай! Ника, но я все равно не понимаю – ты ведь сейчас далеко от этих заср… паршивцев, на другой стороне планеты вообще, какую, на фиг, угрозу ты можешь для них представлять?
– Не знаю, – тихо прошептала девочка.
– Так, господа и дамы! – Винсент ласково погладил мою дочь по голове. – Вам не кажется, что размышлять над мотивацией поступков малолетних поганцев сейчас не время? Они оставили нас в покое, но могут вернуться и попробовать завершить начатое. Кстати, Никусь, а почему они убрались?
