– Нас и обнаружат, спящих где-нибудь под писсуарами. Нет, не пойдет. Тем более, информация, которая может заинтересовать лично нас, хранится где-нибудь в сейфе. Надо с Владом это обсудить.
– Ничего не надо с ним обсуждать! – Тая устремилась в открывшиеся двери. – Еще не хватало наши дела обсуждать с каким-то Владом!
Я предпочла помолчать, чтобы она лишний раз не выходила из берегов. Если существовал хотя бы один шанс, что в офисных компьютерах может храниться информация, не касающаяся туристической деятельности, то я согласна была лезть под писсуары, но если процент везения 1к 100000, то я останусь дома.
На Выхино купили у бабульки молоденьких кабачков и чеснока, решив устроить себе вегетарианский ужин.
Лаврик, цыпочка моя, уже топтался и сопел у двери, пока я искала в сумке ключи.
– Сейчас, моя радость, сейчас… мамочка откроет… мамочка куда-то опять ключики забесила…
– Я быстрее открою.
Тая вынула из своей сумочки дубликат моих ключей и сунула самый длинный в замочную скважину.
– Таюш, ты погуляешь с ним? А я пока кабачки пожарю.
– Погуляю.
Войдя в прихожую, она повесила сумку на крючок и взяла Лаврушин ошейник с поводком.
– Только умоляю тебя, будь осторожна! Держись поближе к подъезду, если что, кричи громче.
– Пора к доктору, Сена, пора. Кстати, когда идем на СПИД проверяться? Вдруг мы уже умираем и не знаем об этом?
– Можно сходить завтра.
Тая согласно кивнула и они ушли. А я отправилась на кухню с пакетом кабачков. Высыпав их в раковину и открыв воду, я пошла в комнату, взяла телефонный аппарат и, подтаскивая за собой длиннющий шнур, поволокла его на кухню. На часах было ровно семь, Влад уже должен был быть дома. Трубку сняла какая-то девица.
– Да? – пропищала она.
– Влада позови.
– А кто его спрашивает? – надумала ревновать козявка.
– Его мама! – отрезала я.
Мне не нравилось разговаривать с девушками Влада, вкус его касательно женского пола казался мне малость извращенным. Они питал слабость к юным кислотным ломакам-макакам без единой извилины в черепной коробке, даже странно, что его занесло на мою сверх интеллектуальную Таисию Михайловну.
– Алло, – раздался немного уставший голос Влада, видать притомила его финтифлюха.
– Это я.
– Слава богу, а то я и впрямь подумал плохое. Сена, умоляю, не представляйся моим знакомым барышням моей мамой, у меня поджилки начинают трястись.
К слову сказать, отношения у Влада и его вечно молодящейся мамочки были возвышенными. Мама сменила четырех мужей – даже и не знаю, кто именно из них доводится Владу родным отцом – она таки решила посвятить свою жизнь сыну и превратила его жизнь в ад. Как только сестра Влада уехала за кордон, Влад немедленно отселился от мамы в квартиру сестры и зажил более-менее по человечески, но все равно мама время от времени устраивала налеты, надеясь застать у сыночка очередную стерву, желающую коварно затащить ее малипусика в ЗАГС. С такими мамами люди не женятся, а если и женятся, то долго не живут – Влад прекрасно это понимал, поэтому все силы приложил, чтобы изолировать свою жизнь от горячо любящей мамули.
– Влад, мне нужна твоя помощь, ты можешь сейчас разговаривать?
– Да, в эти минуты я могу только разговаривать и больше ничего, ты меня напугала.
– Прости пожалуйста. Так вот. Представь себе фирму…
– Какую?
– Туристическую. Представил?
– Ну-у-у… в общих чертах. Давай дальше.
– В общем, эта фирма занимается не только туризмом, но и чем-то еще, как ты думаешь, в офисных компьютерах может быть какой-нибудь компромат? И можно ли взломать пароли этих компьютеров?
– Исключено.
– Что исключено? – я закрыла воду, решив, что кабачки уже достаточно накупались.
– Все. Если информация не предназначена широкой публике, ее могут держать на закрытом, секретном сервере, а что касается взлома паролей, то с нынешними операционными системами и с их защитами это маловероятно. А зачем это тебе?
– Уже незачем, – излишне радостно произнесла я, – спасибо за помощь, продолжай свое дело. Счастливо!
– Пока.
Ура, значит, сидение под писсуарами отменяется, трястись от страха в темноте и гадать – пришел ли на милицейский пульт сигнал о том, что мы лазаем в офисе, тоже не придется. Осталось убедить Таю в нелепости ее плана.
Я аккуратно резала кабачки, валяла кружочки в муке и укладывала на шипящую маслом сковороду. На душе было светло и чисто. Очень уж мне не хотелось прятаться в здании и ночевать в «Орешнике». Потом мысли переключились на Нечаева. Что мы имели на данный момент? Что мы о нем знаем? Юноша прилично зарабатывал, имел прямое отношение к турфирме «Орешник», возможно, работал там, в сексе был раскрепощен и всесторонне развит, даже слишком – предположительно имел гомосексуальные контакты. И был болен СПИДом. Быть может, он кого-то заразил, и человек в состоянии аффекта забил его до смерти? Тоже вариант…
Явились Тая со сладким.
– Как вкусно пахнет! – донеслось из прихожей. Я в этот момент давила чеснок на первую порцию жареных кабачков.
– Скоро будем ужинать. Тая, ничего у нас не получиться, не станем мы ночевать в «Орешнике».
– Это почему еще? – подруга вымыла руки и присела за стол.
Я передала ей слова Влада, и Таиска призадумалась.
– Скверно, – изрекла она, наконец, – а я уже настроилась, все продумала, жаль, хороший вырисовывался план. Ну да ладно, придумаем что-нибудь еще. Скоро там кабаки поспеют?
– Пять минут. Тай, ты не хочешь устроиться на работу в…
– «Орешник»?
– Вообще-то я хотела предложить тебе агентство Горбачева, но мысль касательно «Орешника» очень неплоха.
– Нет, мысль плоха, пока они прощупают меня, примут за свою и посвятят в курс дела, пройдут годы, а я не хочу работать в турфирме.
– Почему?
– Не хочу и все. Может «Орешник» обычное агентство и нет в нем ничего криминального, а Нечаев сам по себе творил какие-нибудь гадости.
– Говоришь – обычное агентство? Тая, очнись, какая турфирма может позволить себе иметь собственную гостиницу? Да еще нанимать дизайнеров? Турфирм по Москве, как грязи, думаешь, все могут себе позволить так жировать? К тому же визитки. Розовые и голубые. Нет, Тая, тут что-то не чисто. Хоть я и боюсь до безумия, но послезавтра я поеду в «Чароит» и все-таки выясню, что же там хранится.
– А почему не завтра? – вспыхнули глаза у подруги.
На вокзалы ее не затащишь, а вот в банк с дорогой душой, вот ведь пипа суринамская!
– Потому что завтра мы идем проверяться на СПИД.
