– Ах да, – приуныла Тая. – Ты знаешь, что-то мне не хорошо… голова кружится и покалывает вот здесь, здесь и еще здесь…
Глава пятнадцатая
Утром Тая делала все возможное, чтобы оттянуть неминуемый выход из дома и путешествие в анонимный кабинет. Вот ведь странная, идея с этим кабинетом была ее, а теперь получается, я ее насильно туда тащу.
– Это, наверное, еще и дорого, – она вяло застегивала на груди свои жуткие черные кружева.
– Давай не пойдем, останемся дома и всю оставшуюся жизнь будем терзаться – заболели мы или нет.
– Нет уж, давай сходим, – решительно тряхнула она черной челкой с синей прядкой. – Чтоб не мучаться, чтоб успокоиться.
– Или наоборот… – зловеще изрекла я, и Тая посмотрела на меня, как на жабу.
Шли к остановке будто на собственные похороны, заранее мысленно прощаясь со своими непутевыми жизнями. Все-таки люди это очень мнительные животные. Усевшись в маршрутку, Тая прошептала мне на ухо:
– А откуда кровь будут брать?
Мне хотелось сказать какую-нибудь гадость, которая поразила бы ее воображение, но я ничего не придумала и ответила честно:
– Из вены.
– А ты уверена, что не из пальца?
– Нет, я уверена, что из вены.
– Тогда ты пойдешь первой.
– Чего вдруг?
– Потому что со мной долго будут возиться, пока я в обморок упаду, пока меня откачают…
– Тая, я не знаю, конечно, но мне так кажется, что ты уже вышла из того возраста, когда падают в обморок при виде тети в белом халате со шприцем в руках.
– Я все понимаю, но ничего поделать не могу, когда из пальца, я еще держусь, а как только вену начинают ковырять, тут же скисаю.
– Такая большая девочка, – сокрушенно покачала я головой, – ай-яй-яй.
К подъезду с вывеской «Кабинет анонимной диагностики» мы подходили так, будто шли по минному полю, со стороны могло показаться, что мы крадемся, боясь кого-то разбудить в кабинете анонимной диагностики. Зашли внутрь и совсем превратились в трусливых овец. Поликлиника была пустой и гулкой, и в ней наблюдалось гораздо больше кабинетов, чем мы думали. За стеклянной регистратурой сидела пожилая женщина и что-то читала. В полнейшей нерешительности мы подошли к ней, к счастью, людей кроме нас никого не было, и спрашивать, где тут диагностируют на ВИЧ, можно было без боязни, что от нас шарахнется в сторону вся очередь.
– Мы хотели бы анонимно, – добавила я.
– Семьсот рублей, – тетенька принялась писать какие-то цифры на картонных квадратиках.
Мы оторвали от кошельков тысячу четыреста, получили квадратики с номерами, заменяющими наши ФИО, и пошли к кабинету номер 17. В холле стояли кожаные кресла и квадратный ящик с каким-то пышным волосатым растением. В кресле сидел одинокий и очень симпатичный молодой человек.
– Вы туда? – Тая дрожащим пальцем показала на дверь с золотистыми цифрами 17.
Молодой человек печально кивнул и положил ногу на ногу.
– Тогда мы за вами.
Тайка плюхнулась в кресло и занялась детальным изучением цветка. В кои-то веки она не попыталась кокетничать с молодым человеком, видать отдает себе отчет, что венерология не самое лучшее место для знакомства.
Из кабинета выскользнула маленькая девочка, как мне показалось, лет четырнадцати и только ее яркая одежда и высокие каблуки указывали на то, что «девочке» годков гораздо больше.
– Можно заходить? – спросил ее молодой человек.
– Да, – хрипло ответила «девочка» и направилась к выходу.
Красавчик поплелся в кабинет, дверь за ним закрылась.
– Ах, какая гнетущая тишина, – прошептала Тая, – как тяжело на сердце…
– Прекрати сейчас же.
Если Тая начинала впадать в псевдопоэтическое настроение, это могло плохо кончиться.
Молодого человека не было очень долго, около часа, видать нагулял много разноцветного. Тая нервничала все больше и больше, больничная атмосфера сильно ее угнетала, да и на меня действовала не самым лучшим образом. Наконец-то двери приоткрылись, и вышел молодой человек. Выглядел он не самым лучшим образом, а правую руку держал согнутой в локте.
– Ну, – вздохнула я, усмиряя в груди сердцебиение, – я пошла.
– С богом, – всхлипнула Тая, теребя черные кружева на груди.
В просторном кабинете за столом напротив ширмочки с гинекологическим креслом сидел пожилой мужчина яркой еврейской наружности.
– Здравствуйте, – пролепетала я, стараясь не сесть мимо стула, – я провериться… на ВИЧ.
– Угу, – он мельком посмотрел на меня, – давайте талончик. У вас есть подозрение, что вы могли заразиться?
– В общем, да.
– Когда состоялся половой контакт?
– Контакт? У меня не было этого… самого… полового.
Мне было так страшно, что даже пудра с лица осыпаться начала.
– А с чего вы взяли, что могли заразиться?
– Я в некотором роде контактировала с кровью больного человека.
– Инфицированного или больного?
– А есть разница?
– Разумеется.
– Больного. Я так думаю, что больного.
– Когда это было? – терпеливо пытал меня доктор.
– Около недели назад.
– Ну, голубушка, тогда вы рано пришли, инкубационный период вируса три-шесть, до двенадцати недель, ранняя стадия обнаружения только через восемь-двенадцать недель, может, даже через год. Самая ранняя стадия обнаружения антигенных маркеров ВИЧ через две недели минимум.
– Скажите, пожалуйста, – неизвестно почему приободрилась я, – а какой шанс у человека заразиться СПИДом при сексуальном контакте?
– Один к тысячи, с презервативом один к десяти тысячам. Самая высокая степень риска это через кровь.
– Понятно, – я резко перестала бодриться. – Как раз таки с кровью я и контактировала.
– Каким же образом? Вас что, укусил больной СПИДом? Или вы кровно братались?
– Да нет, – я поняла, что пора сматывать удочки, и деньги мы заплатили зря. – Ладно, приду попозже. До свидания.
– Всего хорошего.
Я выскочила из кабинета. Тайка уже полулежала в кресле в предобморочном состоянии.
– Идем, трусло несчастное.
– Ты уже все? – прошептала она. – Теперь моя очередь?
– Домой идем, мы рано приперлись.
И я постаралась, как можно внятнее передать ей слова доктора, не все, разумеется, а что запомнилось.
– Рано пришли, да? – белое Тайкино лицо стало слегка розоватым, в глазах появился живой блеск. – Можно уходить отсюда, да?
