– Кто на связи?
Тая посмотрела на определившийся номер.
– Марина из «Красной кошки». Алло, да, Марин, слушаю, это Тая.
Замерев от предвкушения новостей, я во все глаза смотрела на дорогую подругу детства и отрочества, сосредоточенно разглядывающую на асфальт. Казалось, в этот миг все в мире смолкло, притихло и затаилось – и ветер, и птицы, и звери лесные…
– Ага, Марин, поняла. Давай так, мы сейчас все обсудим и перезвоним тебе с домашнего. Ты дома? Через час будешь? Вот и отлично, мы перезвоним.
Нажав на отбой, подруга взглянула на меня сияющим победоносным взором.
– Ну? Что?! – от нетерпенья заплясала я чечетку. – Что она сказала?
– Бабл очень обрадовался тому, что Марина так быстро нашла желающих выгребать чужой мусор, ему достаточным оказалось Марининых заверений, что мы ее хорошие знакомые, на лицо красивые, добрые внутри, старательные, исполнительные, молчаливые, как караси, бедные и безработные. Бабл на радостях практически готов нас взять не глядя, и повелел сегодня же к восьми вечера подъехать на собеседование с ним!
– Куда-а-а-а?.. – тихонько простонала я, умирая от восторга.
– В бар «Платан»
– Да-а-а? – я прекратила умирать и разочаровалась. – А почему не в «Королеву Марию»? Я не хочу в «Платан»! Я хочу в «Королеву»! Не-е-ет, надо было…
– Так, так, так, рядовой, отставить конвульсии! Слушать меня во все барабанные перепонки! Этот «Платан» находится в Люберцах! Ты понимаешь? Мы где-то уже совсем рядом с королевой по имени Мария, и вот-вот встретимся с нею…
Глава двадцать шестая
Домой примчались, не чувствуя под собою ног. Накормили, напоили Лавра, метнулись к платяному шкафу, вывалили из его недр все барахло на пол и занялись тщательной разработкой имиджа. Нам предстояло выглядеть так, чтобы гнусный Бабл сразу же, без лишних разговоров понял: мы то, что надо!
– Надо что б не вызывающе, но и не как сельские оборванки, – Тая сосредоточенно рылась в вещах, разбрасывая их по всей комнате. Лавра заинтересовало происходящее и он с удовольствием принялся зарываться носом в ворох вещичек, топтаться по кофточкам и свитерам, всячески развлекаясь. Пришлось попросить пупсика прекратить портить и без того небогатый ассортимент. Покладистый Лаврентий отошел в сторонку, прилег и удовольствовался наблюдением за происходящим. А мы с Таиской так увлеклись разработкой собственного мусороуборочного имиджа, что даже не заметили, как Влад пришел.
– Вас что, ограбили? – раздался его голос, и мы хором ойкнули от неожиданности.
– Тьфу! – поприветствовала его Тая. – Напугал, хороняка!
– Вы разве не слышали, как я вошел?
– Нет! А как ты вошел, что мы этого не слышали?
– У вас входная дверь не заперта. Так почему вещи разбросаны? Вас ограбили?
– Не успели. – Я вытянула из общей кучи умопомрачительную блузку мышиного цвета с голубыми вставками. – Боже, откуда у меня такие чудеса в шкафу? Влад, возьми, надо срочно отнести эту вещь в мусорное ведро.
– Стой! – приказала Таюха. – Не сметь трогать идеальный блузон горничной!
– А может – идеальный блузон уборщицы? – не без ехидства поинтересовалась я. – Хоть расстреляй меня из водомета, это я на себя не надену.
– Сена, давай только без кривляний, а? Ты же профессионал! Вот и веди себя, как профессионал. Так, я а, пожалуй, вот этот кофтец примерю… – И она взяла мою любимую горчичную рубашку с абстрактными восточными узорами.
– Это, по-твоему, подходящая для уборщицы рубашка?
– Еще бы! В самый раз. А что, есть проблемы?
Я решила, что лучше, правильнее и целесообразнее будет промолчать. И продолжила раскопки.
– Куда вы собрались на этот раз? – Влад прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди.
Я рассказала в общих чертах.
– Иными словами, вы собрались внедряться в это странное заведение?
– Считай – уже внедрились! – гордо ответила Тая, рассматривая черные брюки-юбку.
– Но ведь это может быть опасно, вы же понятия не имеете, что там за люди и чего от них следует ожидать.
– Эти люди убивают девушек, из развлечения или по каким-то другим причинам, – из общего вороха Тая извлекла длинную красную юбку, придирчиво осмотрела ее и протянула мне. – Вот мы хотим выяснить, какие же такие причины у мерзавцев топить бедных, бесправных милашек.
– А можно мне с вами? – неожиданно изрек Влад. – Как-то очень уж боязно отпускать вас туда одних.
– Хватит смеяться, – отмахнулась Тая. – Покинь помещение, нам надо переодеваться.
– Не понимаю, что смешного, – пожал плечами Влад. – Что плохого, если я пойду с вами? Я вас подстрахую, мало ли, что может произойти.
– Влад, – кряхтя, Тая поднялась с пола, – мы профессионалы, ты не профессионал, мы детективы, ты не детектив, мы идем в клуб, ты не идешь, еще есть вопросы?
У Влада вопросы имелись, но Тая все равно выставила его из комнаты и закрыла дверь.
– Слушай, а неплохая идея, давай возьмем его с собой.
– Еще чего не хватало! Одевайся, Сена, времени не так уж и много, а еще краситься… Черт, Марине позвонить!
Тайка бросилась к аппарату, а я стала натягивать красную юбку, обдумывая предложение Влада. Оно казалось не лишенным смысла… Всякий раз пробираясь в тыл к неприятелю, мы рассчитывали только на собственные хилые куриные силёнки, а когда в очередной раз крупно вляпывались, нас, как добрый гений, выручал Горбачев. Выручал, а потом всячески пинал наши искалеченные тушки, приговаривая: «Не надо больше так поступать! Не-на-до!»
– …Ага, да, Марин, договорились, – донеслась до моих ушей заключительная Тайкина фраза, и она повесила трубку. – Сена, в полвосьмого встречаемся с Мариной у «Платана». Бабл пунктуальный, приедет ровно к восьми, так что за полчаса успеем обсудить детали. Чего это у тебя такой вид, будто ты замышляешь нечто грандиозное?
– Да так, ничего, – я решила как следует обмозговать предложенье Влада о сотрудничестве. – Ну, как я тебе?
Тая окинула критическим оком мой прикид и удовлетворительно кивнула.
– Сильно не раскрашивайся, так, чуть-чуть глазки, слегка реснички, а волосы зачеши в хвост.
– Когда я зачесываю волосы в хвост, у меня торчат уши.
– Вот и хорошо, вот и пусть торчат. Владик! Ты чего под дверью подслушиваешь?! Я же чувствую, что ты там!
Дверь приоткрылась, и сверкнули очки подслушивающего.
– Ну да, я здесь, и что с того? Я не имею права переживать за вас? Вы ж мне все-таки не чужие. Особенно Сена…
– Ах, тебе особенно Сена не чужая?! – руки в боки и Тая пошла в наступление. – А я тебе, значит, уже совсем чужая?! А кто мне в любви до гроба клялся, а?! Кто? Кто, я тебя спрашиваю?!
