— Ты все не так понял, — запыхавшись, пустилась я в объяснения, когда автомобиль наконец остановился. — Я действительно работаю без выходных, но иногда Женька, моя напарница, может похозяйничать одна. Ты заходи через день-другой, и я обязательно угощу тебя обедом. Хочешь, в нашем ресторане, или сходим куда-нибудь по соседству?
Мы еще раз попрощались, и я пошла на работу, даже не подозревая о том, как достает в этот момент занудный Федор Митрофанович бедного Федьку. Мало того, что вместо обеда он битый час возился с безумной особой, так еще и напросился к ней на обед. Ну что, спрашивается, может быть общего у приличного бизнесмена и кабацкой администраторши, которая в погоне за богатым мужем имитирует обмороки?
* * *
Никогда не предполагала, что напряжение может быть материальным. Да-да, именно так можно описать ту нездоровую атмосферу, в которую я окунулась, едва переступив порог ресторана. Несмотря на то, что меня не было довольно долго, индюк с «Ролексом» продолжал сидеть за своим столиком, сосредоточенно изучая рисунок на бумажной салфетке. Толстяк с саквояжем тоже находился здесь. И хотя кондиционер гонял по залу свежий ветерок, его лицо было красным, как панцирь вареного рака. Не лучшим образом выглядела и уже знакомая мне дама в льняном костюме. Холеное лицо осунулось, и стало ясно, что тетка давно разменяла пятый десяток. Повышенная нервозность исходила еще от троих клиентов, сидевших поодиночке в разных концах зала. Кроме этих шестерых в ресторане были еще две парочки, которые, по всей видимости, просто припозднились с обедом и теперь с удовольствием вкушали мудреные лакомства от нашего шеф-повара.
Оценив обстановку в зале, я нырнула на кухню, где обнаружилась вся обслуга, включая Женьку. Потерянные физиономии сотрудников меня весьма насторожили.
— Что здесь произошло?
В ответ подруга неопределенно пожала плечами.
— А подробнее, — нетерпеливо потребовала я.
— Наш замдиректора куда-то подевался. И его мобильный не отвечает.
— Тоже мне трагедия. Взрослый мужик, белый день на дворе. Что такого могло с ним случиться?
— Оно-то так. Только шеф рвет и мечет. И у этих в зале такие зверские рожи… Все время нашим замом интересуются. Мы вот тут отсиживаемся, чтоб им лишний раз глаза не мозолить. Ты-то как? — Женька вспомнила о моем «обмороке».
— Спасибо, плохо. Подробности потом.
Она не стала лезть с расспросами, а я осторожно выбралась назад в зал. В этот момент, вероятно, терпение дядьки с саквояжем лопнуло, и он стремительно влетел за служебную дверь. Спустя мгновение оттуда донеслись крики, из чего стало ясно, что его беседа с нашим директором проходит в теплой, дружественной обстановке. Слов разобрать было нельзя, но накал страстей говорил сам за себя.
Я спешно ретировалась на кухню.
— Ну, чего там? — задал вопрос шеф-повар.
— Толстяк побежал ругаться с директором.
— Что толку. От этого Глеб Николаевич не проявится.
— А куда он поехал, известно?
— Шефье перед нами не отчитывается. Они сами по себе, а мы сами по себе.
— В каком смысле? — удивилась я.
— В прямом. Мы друг другу не мешаем работать, — пояснил шеф-повар. — Нам нужно клиентов кормить, а у них здесь своя коммерция.
— И чем это они, интересно, в рабочее время занимаются?
— А леший их разберет! Нам без разницы. Только в работу ресторана они практически не вмешиваются. Так только, присматривают по верхам.
— Странно это, — задумчиво проговорила я и нехотя поплелась в зал выполнять свои прямые обязанности.
* * *
Конец дня никаких новостей не принес. Глеб Николаевич так и не появился в ресторане, а обозленные посетители, дожидавшиеся зачем-то его прихода, испортили все вечернее обслуживание. Редкие клиенты, рискнувшие у нас поужинать, несмотря на витавшее в воздухе напряжение, заказывали мало и надолго не задерживались. После девяти вечера директор выглянул в зал и жестом пригласил своих знакомцев к себе. Спустя минут пятнадцать все, включая самого директора, разошлись. Причем последний даже отказался принять дневную выручку и велел просто запереть ее в сейфе, для чего оставил нам с Женькой ключи от служебных кабинетов и продиктовал код сейфа.
Не могу сказать, что меня это обрадовало. С какой стати мы должны принимать на себя ответственность за деньги и прочую документацию, которая наверняка имеется в его кабинете? Но Павел Давыдович моим мнением не интересовался, а просто вручил ключи и был таков.
После одиннадцати клиентов совсем не осталось, и персонал в лице шеф-повара осведомился, стоит ли ждать ежедневных выплат. Без дополнительных распоряжений директора я наотрез отказалась выдать деньги, выделив лишь сумму на закупку продуктов. Сотрудники немного поворчали, после чего разбрелись по домам.
Женька заварила нам чай, и мы, оставшись в ресторане вдвоем, стали дожидаться ночного охранника. Пока чай остывал, подруга выпытывала у меня подробности поездки в больницу. Для начала пообещав оторвать ей голову, я поведала о своих злоключениях.
— Между прочим, твой гениальный план почти сработал. Во всяком случае, мой небритый спаситель уверен, что я должна накормить его обедом. Так что, по всему выходит, знаменательное знакомство с мужчиной моей мечты состоялось. Можешь считать свой дружеский долг выполненным.
— Ты что же, действительно собралась этого типа обедом кормить?
— А что тут такого? — включила я дурака. — Вполне привлекательный мужчинка в самом расцвете сил. Если его помыть и побрить, получится очень даже прилично.
Женька не уловила в моих словах иронии и по этой причине обеспокоилась:
— Неужели ты хочешь взвалить на свои плечи этого разгильдяя? Ты находишь его привлекательным?
— Как тебе сказать, — продолжила я издеваться над подругой. — Сама ж видишь, с мужиками в стране напряженка. Половина после тридцати так отсвечивает лысиной, что голуби на лету щурятся от возмущения и гадят на их макушки. А вторая половина видит свое мужское хозяйство разве что в зеркале, поскольку взгляд вниз постоянно натыкается на беременный пивом живот. Отсутствие подобных недостатков само собой превращает мужчину в Аполлона.
— Но от него же несло перегаром! — с негодованием выдала она последний аргумент.
— Никто не идеален. И смею тебе напомнить наше первое января. Думаю, от нас обеих несло поутру перегаром, как от роты заправских алкоголиков. Кстати, что ты думаешь про исчезновение нашего зама? — Мне уже порядком надело обсуждать незадачливого прораба, и я решила переключить Женькино внимание на другой вопрос.
— Вообще-то ничего, — призналась она.
— А я думаю, что ему стало плохо на улице. Как тогда ночью в арке. Вдруг он грохнулся на асфальт посреди улицы, и случайные прохожие, как и мы тогда, приняли его за покойника. Представляешь?! Его ведь могли в морг отправить!
