— Вы нас увольняете? — испуганно осведомился Витя, самый молодой из официантов.
— Нет, конечно, — попробовала я его успокоить, — мы же сами еще здесь на работу официально не оформлены. Поэтому, даже если бы я захотела кого-то уволить, то никакого юридического права на это у меня нет.
— У меня мать тяжело болеет, — заныл Витя, — на ее лекарства двести-триста долларов в неделю уходит.
— А у меня квартира куплена в кредит, — вставил пятак шеф-повар, — нужно платежи вносить регулярно.
— Что кредит… — робко встряла одна из его помощниц, — я вообще квартиру снимаю. Если в воскресенье за следующий месяц не расплачусь, хозяйка меня в момент вытурит. А у меня на Украине пожилые родители и дочка. В моем славном городе Конотопе зарплату в пятьдесят долларов люди считают за манну небесную. Мне там своих не прокормить.
— И мне институт не вытянуть, — подлил масла в огонь еще один из официантов, — я за лето должен заработать на оплату обучения. А быстро приличную работу не сыскать.
Тут звякнул входной колокольчик, и в ресторане появился охранник Сеня. После вчерашней нравоучительной беседы он заявился раньше положенного. Завидев общее собрание, он удивленно поинтересовался:
— Чего это тут у вас делается?
Поскольку Сеня такой же член трудового коллектива, как и остальные, ему немедленно доложили обстановку. Выслушав наш рассказ, он подвел общие неутешительные итоги:
— Наши дела как сажа бела. Предлагаю голосование.
Присутствующие удовлетворенно закивали. Я, не ожидавшая такого поворота, попробовала возразить:
— Как же мы можем работать без начальства?
— А как и раньше работали, — ответствовал шеф-повар, — поставщикам за спиртное наперед проплачено. Продукты мы в основном на рынке покупаем. И, если даже директор со своим заместителем в ближайшем будущем не объявятся, то владелец нарисуется как пить дать. А закрываться нельзя, таково мое мнение. В нашем бизнесе всех клиентов за неделю растерять можно. Новые рестораны растут, как грибы после дождя. Когда «Этуаль» открылся, то первые полгода людей вообще не было. Выручка едва достигала трехсот-четырехсот долларов в день. Курам, так сказать, на смех.
— Но как же… — предприняла я еще одну попытку всех образумить, однако Сеня не дал мне договорить, на лету перехватив инициативу.
— Кто за то, чтобы продолжать работу? — И он первый поднял вверх руку.
Вслед за ними потянули руки и остальные. Все, кроме меня и Женьки.
— Кто против? — по-деловому осведомился охранник.
Поднялась моя одинокая рука. Невольно припомнились строчки из стихотворения про белеющий парус в тумане голубом.
— А я воздержалась, — Женька виновато глянула на меня и отвела глаза в сторону.
Что ж, придется подчиниться большинству, хотя это самое большинство мне хотелось послать куда подальше. Но, с другой стороны, они правы. У них ведь нет, как у меня, немалых доходов с аренды. И богатого мужа, как у Женьки, тоже нет. Им просто нужно выживать и кормить семьи. А у меня нет права ни юридического, ни морального лишать их работы. Бросить же людей на произвол судьбы в такой сложной ситуации я тоже не могу. Так что выход один — будем выплывать вместе.
Когда вопрос с дальнейшей работой ресторана был решен, мы пересчитали выручку, и я с тяжелым сердцем выплатила всем сотрудникам причитающиеся им проценты за сегодня и за вчера. Разбрасываться чужими деньгами, конечно, нехорошо, но ведь у людей серьезные материальные проблемы, и их нельзя оставлять без средств к существованию.
Не знаю почему, но все сотрудники, кажется, автоматически записали меня в начальники. Даже несмотря на то, что мое личное мнение по поводу дальнейшей работы ресторана разошлось с мнением коллектива. Во всяком случае, именно у меня официант Витя попросил разрешения прийти завтра попозже, так как его маму нужно утром отвезти в больницу на очередное обследование. А помощник шеф-повара именно со мной обсудил завтрашние закупки продуктов.
* * *
На следующий день к открытию ресторана ни Гросс, ни его заместитель не появились. Я немного помучила телефон, но с тем же успехом можно было трезвонить в рельсу. Поэтому, бросив это бесполезное занятие, я отправилась на кухню в надежде выведать у персонала хоть что-нибудь про родственников нашего руководства. Может, все же бухгалтерша была не так уж далека от истины, предположив автомобильную аварию или пожар. В конце концов, никто в этой жизни не застрахован от несчастного случая.
В результате получасового допроса сотрудников мне удалось собрать весьма скудную информацию. Наш директор холост, живет один где-то неподалеку от ресторана. Его пассии меняются каждые два-три месяца, так как о женитьбе он не помышляет, а на материальную помощь любовницам скупится. Им удается его раскрутить разве что на редкие походы по кабакам и скромные презенты в виде бижутерии или нижнего белья. Сию пикантную подробность поведала мне судомойка, подруга которой едва выдержала жадного Гросса чуть более месяца. Родители у Павла Давидовича давно умерли, а про братьев или сестер ничего не известно, скорее всего, их и вовсе нет.
Не лучше дело обстояло и с его заместителем, Глебом Николаевичем. Давно разведен, бывшая жена с почти взрослым сыном живут своей жизнью в другом городе. Женщин он либо сторонится, либо же просто тщательно скрывает свои романы от посторонних. Зато помешан на автомобилях. Каждый год меняет машины как минимум дважды, предпочитает «немцев»: «Ауди», «Фольксваген», «Опель». Его голубая мечта — «Мерседес»-кабриолет. Мать Глеба Николаевича вроде бы жива, но о ней он никогда не распространялся. Вот, собственно, и все, что удалось накопать. Прямо-таки негусто для поисков, но я все равно решила проехаться по квартирам пропавших начальников. Если не родственники, то, может, хотя бы их соседи заметили что-нибудь неординарное.
Платная городская справка без проблем выдала мне адреса по названным телефонам, и через полчаса я уже топталась у дверей элитного дома, запертых на добротный кодовый замок. Нечего даже думать подбирать комбинацию, наверняка она состоит как минимум из четырех цифр. Минут через десять какой-то мальчуган вывел на прогулку собаку, а мне удалось-таки проникнуть внутрь. Поднявшись на третий этаж, я нашла нужную квартиру и нажала на звонок. Как и следовало ожидать, никто отрывать мне не торопился. Прекратив тискать кнопку, я переместилась к соседской квартире. Но и там мне не подфартило. Звонкий детский голос из-за двери сообщил, что родителей дома нет, а открывать посторонним ему не разрешают. На мои требовательные звонки в третью, и последнюю дверь на этаже вообще никто не отреагировал. Хозяева отсутствовали. От полной безнадеги я вернулась к двери Гросса и еще раз ковырнула кнопку звонка.
Внезапно за моей спиной хлопнули двери лифта. Я инстинктивно обернулась и увидела рослого смуглого парня лет двадцати пяти. Завидев меня, он немедленно расплылся в подобострастной улыбке, во всей красе демонстрируя добротную работу отечественной стоматологии. Белизна его зубов могла бы поспорить даже с жевательной резинкой «Орбит» без сахара. Не дав мне опомниться, парень затараторил:
