И тут мое внимание привлекла дверь. В спальне вообще-то имелось две двери, но первая, слегка приоткрытая, явно вела в коридор. Подозреваю, что именно через нее ко мне пробрался нахальный котяра. По логике вещей, за второй дверью должен скрываться санузел.
Интуиция меня не обманула. И, хотя представшую моему взору королевскую купальню довольно пошло обзывать санузлом, это был именно он. К моей радости, в туалетном шкафчике обнаружился шелковый халат и большие мужские тапочки. Наспех приняв душ и кое-как расчесав мелким мужским гребешком мокрые волосы, я решилась совершить вылазку из своего убежища. Главное только — внимательно смотреть под ноги. Не ровен час, со своих слепых глаз лоб обо что-нибудь расшибу.
Тихо-тихо, почти на цыпочках, я выбралась из комнаты и оказалась в длинном коридоре. Прислушалась. Никаких посторонних звуков мои уши не уловили. Возможно, все еще спят. На стене в коридоре мне попались часы. Приблизившись вплотную к ним, я констатировала, что стрелки едва перевалили за семь часов. Раннее утро. Нужно быть осторожной, чтобы не потревожить в столь ранний час хозяев.
Стараясь не производить шума, я стала медленно обследовать помещения, заглядывая лишь в те, двери которых были распахнуты или приоткрыты.
Минут через пятнадцать, прихлебывая горячий кофе и заедая его бутербродами, я умостилась в гостиной и предалась размышлениям. Котяра примостился рядом со мной, с довольным видом переваривая солидный шмат мяса, который удалось накопать для него в огромном двустворчатом холодильнике.
Это дом. Наверняка где-то за городом в элитном поселке, поскольку прилегающая территория, которую удалось изучить через окна, довольно обширна. Сквозь заросли сада едва пробиваются крыши соседних строений. В городской черте таких больших участков под застройку не сыскать. В доме два жилых этажа и цокольный, в котором оборудовано нечто вроде центра досуга: тренажерный зал, сауна, бильярдная с баром и небольшой бассейн. Хозяев в доме мало, а детей вообще нет. Нигде не видно кукол, мячиков, машинок и других обязательных детских атрибутов. Кроме того, практически нет обыденных мелочей, доказывающих, что здесь обитает большая семья. Таких, например, как раскрытая книга, забытые у кресла тапочки или заколка для волос на трюмо. В прихожей мало обуви, и то преимущественно мужская. Вернее, помимо моих запыленных со вчерашних походов туфель там нашлось всего две пары женских босоножек. Да и те какие-то неказистые, растоптанные на очень широкую ногу, из чего я заключила, что принадлежат они, скорее всего, пожилой женщине.
Сейчас людей в доме либо совсем нет, либо почти нет. Плотно прикрытых комнат нашлось в доме всего четыре, и за ними стояла гробовая тишина. Входная дверь на замок не заперта. Одним словом, выходит, что никто не собирается удерживать меня здесь насильно. Могу запросто уйти хоть сейчас. Но почему-то гулять в одиночестве мне не захотелось.
Что еще можно сказать? Хозяева богаты, даже очень богаты. Причем вся обстановка в доме вовсе не рассчитана на так называемый эффект Веблена, а, попросту говоря, на обычную показуху. Разбогатев, большинство людей склоняются к демонстративному потреблению и часто начинают приобретать неоправданно дорогие вещи от эксклюзивных производителей, чтобы что-то кому-то доказать. Чего греха таить, сама этим частенько промышляю. Ведь простые часики «Касио» показывают время с не меньшей точностью, чем мои золоченые «Картье». Зато здесь в доме все предметы интерьера подобраны и расставлены сугубо утилитарно. Никакой лишней помпы, никаких новорусских наворотов. Я прониклась к неведомым хозяевам неподдельным уважением.
Кофе закончился, и я отправилась на кухню варить себе добавку. Все же странно, что после непомерной дозы коньяка, которая напрочь отшибла мне память, мое самочувствие вполне сносное. Когда у нас с Женькой изредка случается перебор, наутро меня всегда накрывает жуткое похмелье. А сейчас я почти бодра и не испытываю ни малейшего отвращения к запаху кофе.
Волосы немного подсохли и сами собой завились в крупные локоны. Обычно я собираю их пучком, так как считаю, что подобная фривольность недопустима в преподавательском облике. Правда, у моей подруги по этому поводу совершенно другое мнение. Эх, Женька… Где ты сейчас, бедная моя?
Коричневая жидкость в джезве тихонько зашкворчала и начала подниматься аппетитной густой шапкой.
— Уже проснулась? — послышался у меня за спиной Федин заспанный голос. — Кофеечек? Замечательно… Ой, а ты с волосами совсем другая.
— Тише ты! — шикнула я на него. — Все еще спят.
— Кто это все?
— Ну, не знаю. Хозяин этого дворца, например.
— Не беспокойся, его сейчас нет. И вообще здесь, кроме нас, никого нет.
— А мы вообще-то где? Чей это дом?
— Одного серьезного человека, — пространно пояснил прораб.
— Что серьезного, я и сама догадалась. Но как мы-то тут оказались?
— Понимаешь, моя бригада строит здесь домик для гостей. Вон глянь, — он подошел к окну и указал куда-то рукой, — видишь, между деревьями стены?
— Я изо всех сил прищурилась и действительно разглядела между деревьями какое-то недостроенное сооружение.
— Ты только ничего не подумай, — продолжил Федя, — хозяин мне сам ключи от дома оставил. На время его отсутствия я тут вроде охранника.
— Понятно. Но, думаю, этот хозяин не предполагал, что ты будешь сюда кого ни попадя приводить. Вдруг ему добрые соседи настучат.
— Ну, во-первых, в этом поселке такие заборы, что даже при очень большом желании соседи ничего не увидят. А во-вторых, хозяин дома — вполне демократичен.
— А вот это неправда, — со знанием дела заявила я. — Хозяин — консерватор и прагматик. Он не женат, и у него нет детей. И гостей у него, наверное, совсем не бывает. Зачем только домик для них строит?
Федя нечаянно поперхнулся кофе.
— С чего это ты сделала такие выводы?
— Ну… я немножко по дому прогулялась.
— И чего ты такого нагуляла? С чего видно, что хозяин холостяк?
— Нигде не попадаются женские вещи. Правда, в прихожей имеются женские босоножки, но они принадлежат пожилой женщине, возможно, его маме или даже прислуге.
— А если сам хозяин старый? Тогда и жена у него тоже должна быть в возрасте, — прораб сделал попытку навести тень на плетень.
— Нет, он совсем не старый. Я бы сказала — среднего возраста. Род его занятий — нефть… газ… или, в крайнем случае, он — банкир.
— Ты чего, в его кабинете порылась? — напрягся Федя, подозрительно косясь в мою сторону.
— Боже меня упаси! Нигде я не рылась. Мужчина не старый, потому что на тренажерах в подвале установлен довольно приличный вес. Старику его не потянуть. А такие деньжищи, какие вложены в эти апартаменты, на торговле ширпотребом не заработаешь.
— А если он наркоторговец? Или прибрал к ногтю весь игорный бизнес в городе? Там, между прочим, тоже огромные капиталы вертятся.
