Глеб действительно взбеленился, узнав о проделках Степана. Свара в их доме была такая, что всю улицу переполошило. Степка схватился за нож. Мать побежала к соседям за подмогой. Приехала милиция. Дебошира повязали. В пылу потасовки он ухитрился сорвать с милицейских плеч погоны. И снова суд, и приличный срок. Какие уж поблажки рецидивисту!
Весь поселок вздохнул с облегчением. Даже баба Нюся приосанилась. Ей, как никому другому, досталось от непутевого сына. Поселковая жизнь потекла своим чередом. Прошли годы. Глеб в городе стал прилично зарабатывать и совсем забурел. Приезжал он не часто, но каждый раз на новых машинах, питая жирную зеленую жабу, которая чуть не до смерти душила все местное население. Бахвалился, что скоро прикупит себе «Мерседес». Варька даже пожалела, что побоялась разницы в возрасте и вовремя не окрутила перспективного мужика. Баба Нюся совсем постарела. Степана она и не вспоминала, а когда тот после очередного освобождения заявился прошлой осенью домой, она его будто бы не узнала. Только как-то быстро упаковала пожитки и переехала к сестре доживать старость. Ни Глеб, ни Степан с той поры в поселке не появлялись.
Дальше Варька попробовала поддержать наш интерес к разговору страшной историей про местную разлучницу Любку, но нам, понятное дело, выслушивать досужие сплетни было ни к чему. Мы стали собираться, а я напоследок понадеялась на удачу.
— Варя, а у вас, случайно, нет нового адреса бабы Нюси?
— Есть, — радостно сообщила она. — Щас поищу.
Она растворилась в соседней комнате и почти сразу вернулась с бумажкой в руках.
— Пишите. — Я достала из сумки ручку, а Варя принялась диктовать: — Львовская область, село…
— Погоди-погоди, — остановила ее я. — Львовская область — это же где-то на Украине.
— Ну да. Баба Нюся и сама хохлушка. Опосля учебы попала в наши края по распределению. Вот теперича и отправилась помирать на батькивщину.
Я все же записала адрес, хотя было понятно, что в оперативном режиме нам до бабы Нюси не добраться. Уже стоя на пороге, Федя предпринял последнюю попытку разжиться полезными сведениями:
— А вы не знаете, где разыскать Степана Зимина? Варя сначала немного растерялась, но потом сообразила:
— Степку? Так он не Зимин вовсе. Это Глебка на первого супружника бабы Нюси записан, а Степан Филимонов по батюшке.
— Что ж старшего-то папенька не усыновил? Ведь явно его кровь замешана, раз пацаны на одно лицо вышли.
— Да, видать, все недосуг было, — развела руками хозяйка. — А где ирода этого искать, мне неведомо. Верно, сидит опять. Ему тюряга — дом родной…
* * *
Зной и ухабистая дорога совсем меня доконали. Я тихонько злилась на себя за то, что так не собралась с духом для чистосердечного признания. Если бы Федя знал о моей настоящей жизни, то мы бы сейчас ехали не на его раздолбанной колымаге, а на моей «Вольво» с комфортом и кондиционером. Долго прикидываться Золушкой у меня все равно не получится. Уже сегодня я намереваюсь во что бы то ни стало ночевать дома. И Федя ведь снова возьмется меня отвозить. Нет, конечно, он уже сделал пространный намек на возможность пожить с ним в том шикарном загородном особняке с бассейном и бильярдом. Но я, как порядочная барышня, благоразумно пропустила его намек мимо ушей. Пускай Женька права, и мои моральные устои поросли мхом, как крыша на доме бабы Нюси, но я все равно считаю, что оказаться в постели с мужчиной после нескольких дней знакомства — верх безрассудства. И вообще: крутить роман в то время, когда жизнь моей единственной подруги, вполне возможно, висит на волоске от смерти — форменное предательство. Уж Женька это точно не одобрит. И прораба она, разумеется, тоже не одобрит. Сама выпишет мне по первое число и Гришане наябедничает. А тот, в свою очередь, скоренько настучит в Москву брату.
Мужики давно спелись, вроде даже какие-то дела совместно проворачивали. И любимый братец Славка в комплекте с нашими родителями немедленно примчится сюда меня воспитывать.
— Прораб Федя — вовсе не пара для великоразумной заведующей конгениальной кафедры социологии, — заведут они хором известную песенку. — Чем глупостями страдать, лучше бы докторскую диссертацию дописала.
Я же в своей привычной манере пойду у них на поводу, как послушная овца на заклание. Забуду про Федю, выдавлю из себя десяток страниц псевдонаучного текста… Потом семейство засобирается — у них ведь бизнес в Москве и крутая светская тусовка в придачу. А я останусь одна в четырех стенах вместе со своей кафедрой и опротивевшей докторской диссертацией. Женька примется меня утешать и строить грандиозные планы по поиску завалящего прынца. Нечто подобное мы уже когда-то проходили, и осадок на душе остался не самый приятный.
Ну и пусть! Пусть все так и будет! Лишь бы Женька нашлась целая и невредимая. Уже завтра Гришаня вернется из Вологды. Подключит свои связи, перевернет вверх дном весь город, но Женьку обязательно отыщет. Обязательно. Иначе и быть не может.
Федя как будто прочитал мои мысли.
— Да не переживай ты, — переключив скорость, он погладил меня рукой по коленке. — Найдем мы твою Женьку. Я по-прежнему считаю, что ее исчезновение не имеет отношения ни к Гроссу, ни к пропавшим деньгам. Подумай, может, у нее имеется в запасе какой-нибудь сердечный друг. Муж уехал, руки развязаны…
— За кого ты нас принимаешь?! — взъерепенилась я. — Что за ханжеские стереотипы?! Выходит, если женщина честным трудом зарабатывает себе в ресторане на кусок хлеба, то у ее постели мужики в очередь выстраиваются! — Я гневно сбросила его ладонь со своей коленки.
— А я что?! Я ж ничего! — попытался съехать с темы Федя. — Это же просто предположение.
— Мог бы предположить что-нибудь дельное. Нечего на мою подругу напраслину возводить! Нет у нее никого!
— На нет и суда нет. Не кипятись так. Попробуем разработать вариант Григория Стрельцова. Отследим по-быстрому его бизнес и связи. Вдруг он кому-то денег задолжал или в делах конкурентам дорогу перешел. Вот его и решили достать через жену. И на Степана Филимонова неплохо бы подсобрать материальчик. Этот махровый рецидивист брата своего, видимо, не слишком жаловал. Как-никак, но именно по вине Глеба он сделал первую ходку, а тот его собственными руками снова на шконки спровадил. Вот Степан с ним за все и поквитался. И в придачу еще приличных денег отхватил.
— Только откуда он, по-твоему, про деньги-то узнал? Не думаю, что Глеб Николаевич с ним о своих делах откровенничал, — недоверчиво усомнилась я.
— А если он и не знал про деньги? Просто взялся наказать брата и подстерег его у квартиры. А у того как раз целая торба баксов с собой оказалась.
— Тогда машина нашего заместителя осталась бы у подъезда.
— С какой радости? Филимонову ведь следовало избавиться от тела.
— Зачем? Скажи, пожалуйста, ну зачем ему рисковать и расчленять труп в ванной? Опять же, к чему проделывать путь к озеру на чужой машине? Почему бы не оставить убитого прямо в квартире? Сумку с деньгами под мышку — и бежать на ближайший вокзал. А он еще и всю квартиру переколошматил.
