— Это его работа и его забота, не буду его осуждать.
— Мы вышли с ним в приемное отделение, мне позвонить было нужно, — продолжил свое повествование Кирсанов. — Позвонил и собрался идти обратно в ординаторскую, а тут, смотрю, лицо знакомое, запыленное все такое, в побелке. Думаю, неужто Танюху убили? Нет, смотрю, дышит — нашу Таньку так просто не возьмешь. Ну, договорился с Бородой, а он, в свою очередь, — с заведующим отделения, вот тебя и устроили в люксовую палату.
— Что ж, я Бородастову даже спасибо не сказала, неудобно как-то.
— Без толку! Он спит после тяжелой ночи и проснется, наверное, только к концу дежурства.
— Бедняга, заработался.
— Заотмечался.
— Во-во, и я про то же.
— А у меня для тебя сюрприз. — Кирсанов закинул руку за сиденье, достал оттуда некое подобие сумки.
Это была моя сумка, перепачканная мелом, песком, каким-то маслом и бог знает чем еще, обугленная и изрезанная, но, главное, — не потерявшая собственного достоинства, самого главного — своего содержимого.
Первым делом я проверила, не пропали ли документы. Однако опасения были напрасными: в сумке все лежало на месте, даже деньги, которые в таких ситуациях обычно куда-то исчезают. Разбитый прибор ночного видения стал еще более разбитым. Окуляры — вдребезги!
— Что это? — спросил Кирсанов, когда я достала из сумки пакет с осколками.
— Это тебе задание. Проверь, пожалуйста, наличие отпечатков пальцев на остатках этого прибора.
— Тебе срочно?
— Как можно быстрее, это важная деталь моего расследования. Помнишь, я тебе говорила, что в подворотне вполне мог находиться третий.
Кирсанов нахмурил брови, вспоминая наш разговор, затем одобрительно покачал головой, вспомнив:
— Ну?
— Так вот. Я предполагаю, что отпечатки на этом приборе — это отпечатки пальцев настоящего убийцы из подворотни, того самого, третьего, что прятался у мусорных баков.
— Сегодня вечером все будет готово, но, скажи на милость, каким образом ты смогла столько накопать по этому делу? Кто твой источник информации?
— А мой источник информации, Киря, обычные люди. Люди, которые могут стать источником информации для всех. Для всех — кто не поленится до них дойти и вежливо с ними пообщаться.
— Кто же все-таки это такие? — не унимался Кирсанов.
— Жители окрестных домов, которые по халатности твоих подчиненных не были как следует опрошены. И как результат — вы остались без очень интересных подробностей этого дела.
— Ну я им вставлю… — с досадой ударил по рулю Кирсанов, разозлившись, видимо, на халатность подчиненных.
Машина остановилась у подъезда моего дома.
— Ты куда меня привез? — спросила я.
— Сильно же тебя оглушило! Это же твой дом.
— Да, я знаю, что это мой дом, но ехать-то надо было в милицию.
— Зачем?
— Фоторобот составлять.
— Какой? — никак не мог понять Кирсанов, чего я от него хочу.
— Фоторобот человека, который сбил меня с ног в доме оружейника. Я думаю, он причастен к тому, что оружейник свихнулся.
Кирсанов развернул машину, выехал из проулка и повел «четверку» к отделению милиции.
— Сегодня выходной, надо звонить, отыскивать компьютерщика, — недовольно бубнил Кирсанов.
— Так это еще не все.
— Еще что? — обреченно спросил Киря.
— Еще нужно забрать мою машину от дома оружейника, которая, кстати, почему-то сломалась.
— О-о! — Кирсанов понял, что до вечера ему хватит дел — их по горло.
— И еще нужно узнать, осталось ли что-нибудь от тела дяди Степы, и если осталось, то можно ли взять пробу на присутствие яда.
— Ну и загнула! С чего ты вообще взяла, что твой дядя Степа был отравлен? Может, он сам по себе свихнулся, наглядевшись на свои боеприпасы. Вот его и заклинило или что-то в этом духе.
— Слишком уж быстро убегал этот незнакомец.
— Ну и что, увидел дядю Степу с пистолетом, испугался и убежал.
— Когда я зашла в квартиру, первым делом заглянула на кухню. Там на столе стояли две чашки из-под чая. Одна была не тронута, другая же наполовину пуста, и чай в этой чашке был цвета детской неожиданности.
— А вот это уже интересный и веский аргумент для проверки, хотя то, что оружейник сам свихнулся, без чьей-либо помощи, тоже вполне возможно.
— Нет же, я тебе говорю! Я слишком давно знаю дядю Степу и уверена в его психической устойчивости!.. — Наверное, последнее о дяде Степе говорить уже не следовало.
— Откуда это ты его давно знаешь? — с улыбкой произнес Кирсанов, понимая, что я сболтнула лишнего.
— Взрывы плохо действуют на мой интеллект, — оправдывалась я. — А вообще-то приходилось прибегать к его услугам в сфере различных «жучков», микрофонов и тому подобных подслушивающих устройств.
— Ясно-ясно, всем иногда приходится хитрить, — с пониманием дела произнес Кирсанов.
— Могу ли я попросить не разглашать то, что я тебе сегодня рассказала о прошедших двух днях?
— Завтра я тебе гарантирую выходной, а вот насчет понедельника не знаю. Наверное, только до обеда.
— Этого вполне хватит. Я твоя вечная должница.
— Прекрати! — как всегда в таких случаях, махнул рукой Киря.
Минут через пять Кирсанов парковал машину на служебной стоянке возле участка.
* * *
Три раза Кирсанова пересылали на другой номер, когда он пытался найти компьютерщика, а на последнем ему сообщили, что тот, кого он ищет, уехал к родственникам в село Слепцовка. Связь со Слепцовкой прервана три дня назад из-за неполадок на линии.
Кирсанов со злостью бросил трубку на телефон:
— Черт!
Я молча включила компьютер и влезла в программу «ФОТОРОБОТ». Программа оказалась старого образца, с которой я была знакома, еще когда работала в милиции. Вообще-то, с этой программой может разобраться любой, кто хоть чуть-чуть разбирается в компьютерах. И моих знаний вполне хватало для этого.
Минут через сорок я нажала на кнопку «печать», и из принтера вылез лист с изображением предполагаемого убийцы и отравителя одновременно.
— На все руки мастер! — похвалил меня Кирсанов.
— Ну уж так и на все.
Кирсанов пожал плечами и произнес:
— Какие-нибудь особые приметы у этого типа есть?
— Я знаю, во что он был одет вчера. Черный кожаный плащ, черные джинсы, огромные коричневые ботинки, увешанные разной блестящей ерундой, и серая кепка.
— Какого он роста?
