Книга Вакханалия, страница 27. Автор книги Юлия Соколовская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вакханалия»

Cтраница 27

Как-то странно. Неужели он намеренно замуровал свои «безделушки» в такое недосягаемое место — в том числе от самого себя? Хотя почему бы нет? Покупают же люди копилки — пока свинью не разобьешь, денег не получишь…

Я осмотрелась. У стены валялись заступ и лопата. На обоих — густые плантации зеленой плесени. Рядом с ямой высилась гора застывшей земли — такую хоть отбойником долби, толку не будет.

Осмотрев помещения предварительно, я пошла по второму разу — начисто. Следовало торопиться — батарейки невечные. Вонючий «мешок» со сгнившей едой я пропустила — не станут в нем задерживаться люди. Но во втором помещении — складе стройматериалов — задержалась. Там и обнаружила при тщательном осмотре то, что хотела. На штабелях с вагонкой были чьи-то следы! В одном месте пыль и плесень были стерты, и там же под складированным материалом лежала горка окурков. Я опустилась на корточки.

Окурки были двух видов — папиросные и сигаретные — с угольным фильтром. Первых было три, остальных побольше. Я не побрезговала, подняла один, осмотрела. Затем другой. Выкурены до основания, лишь на одном из сигаретных окурков видна марка: «Парламент». Неплохо. Не просто так курево, а спутник обеспеченной жизни. А папироски поскромнее — «Казбек», чеченец злобный на фоне гор. Один человек курил?

Кто из нас, подозреваемых, курящий? Да практически любой. Сургачева — когда выпьет. Рябинина — когда одиноко. В марках предпочтений не имеют. Постоялов смолит «Золотую Яву», Марышев — обычную, Красноперов — чужие… Ваша почтенная слуга — в дни благополучия — французский народный «Житан», в дни стагнации — столичный «Дукат»…

Впрочем, вряд ли это имеет значение. На штабелях с вагонкой сидел охранник Зубов. Курил свои (я, кажется, видела на столе в караулке пачку «Казбека»), потом перешел на сигареты жертвы, лежащей рядом…

Последнее утверждение я не выдумала. Я его вывела из целых двух фактов: подозрительных притертостей посреди помещения (полежите на изгаженном полу, а потом встаньте и посмотрите, где лежали) и нескольких пятен крови. Поборов отвращение, я с особой щепетильностью осмотрела это место. Крови было немного. То есть человеку здесь не вспарывали живот. Самая подходящая версия — он лежал под ногами у курящего на штабелях Зубова и «общался» с ним, периодически получая носком сапога по носу.

Удовлетворенная такой версией, я отправилась в третье помещение. В качестве пролога осмотрела полки, не обнаружив на них ровным счетом ничего интересного, потом подошла к месту раскопок. Куском мешковины вытерла заступ, оперлась на черенок, сползла в яму.

Запах появился сразу. Сладкий такой, приторный, словно кошка сдохла. Или человек. Не раздумывая, захотелось прыжком выбраться из ямы и бежать отсюда к родному дому. Но я, собственно, не затем сюда явилась, чтобы бегать от своих же сбывшихся предположений. Пора побеждать сопливость… Перестав дышать носом, я осветила нишу. Так сколько нам открытий чудных?.. Пока нисколько. Проем заткнули двумя бетонными обломками — фрагментами разбитого пола. По одному из фрагментов ползла каракатица…

Я вынула один камень, вынула второй, с каракатицей… И громко закричала от ужаса, уронив камень себе на ноги, когда из темноты ниши, как чертик из табакерки, выскочила человеческая рука!..

К таким суровым испытаниям я оказалась не готова. Покойник должен лежать тихо, а не атаковать беззащитных женщин. Это общепринято. Мы не в фильме ужасов…

Отброшенная к дальнему скату ямы, я приходила в себя, как после операции. Одной рукой нащупала фонарь, другой заступ. Сердцебиение возвращалось в норму, сознание реанимировалось… «Ты ведешь себя чудовищно, — подал голос здравый смысл. — Человеку неловко подвернули руку (попробуй сама скрючиться в этой узине). Когда ты убрала камень, она просто приняла естественное положение, вот и все. Так что не напрягайся без нужды».

Легко сказать: не напрягайся. А как же трупное окоченение? По моим книжонкам всегда выходило, что оно настигает покойного в любом положении, пусть даже самом неблагоприятном. Я в чем-то ошибалась?

Ну и ну, короче. Что ни ночка, то жуть рогатая…

Устыдив себя, я мужественно осмотрела нишу. Обладатель буйной руки был мертв как минимум несколько суток. Сложенный вдвое, он испытывал, похоже, зверские неудобства: лицо искажено, глаза навыкате — мутны, как осеннее небо. Кожа на лице полностью серая, с характерными пятнами.

Если не обращать внимания на его физическое состояние, в принципе человек соответствовал образу «высокого, красивого и благородного». Так что можно было себя поздравить. И бежать звонить во все колокола.

Я уперла заступ в землю, чтобы выбраться из ямы. Но не тут-то было. Где-то очень далеко, за пределами помещений, заскрипела дверь…

Я не поверила своим ушам. Не может быть! Опять?!!.. Так и села в яму, уронив заступ. Это уже ни в какие ворота, извините…

Ну почему так происходит?

Я почувствовала, как по щекам потекли слезы. Обидно стало дальше некуда…

Скрип повторился. Человек вошел в подвал и прикрыл за собой дверь. Затем начал спускаться. Я выключила фонарь. Напрягла слух и дважды различила, как неторопливо шаркают подошвы по ступеням.

Горькая обида заставила меня собраться. Я отложила фонарь, сжала заступ. Присев на корточки, прижалась к сырой земле. Что еще остается? Чем я не боец? Ведь этот ублюдок наверняка один…

Боже, да ведь у него пистолет Штейниса!..

Секунды казались резиновыми. Шарканье стихло. Человек на цыпочках ходил по «склепам» и на слух вычислял добычу. Интересно, выстрелит?.. Я подтянула к себе фонарик. Если он выбьет у меня заступ, буду биться осветительным прибором. Выхода нет. Не умирать же в расцвете сил глубоко под землей при невыясненных обстоятельствах…

Бледный свет фонаря заплясал по стене склепа. Ну вот. Конкретно попала.

— Лидия Сергеевна… — прошипел убийца голосом Вереста, — вы здесь?..

Гора с плеч, как говорится. Я хотела приподняться, но голова пошла кругом — слишком легкой стала.

— 3-здесь, — сказала я.

— Ну слава богу, нашел беглянку! — Заскрипел песок, светлое пятно на стене стало ярче. — Вам делать нечего? Вы что там потеряли?

От стаи я отбилась…

— В-вас ждем-с, — ответила я, — чтобы заступом отоварить…

— О, вы так говорите, словно там не одна.

— А я, собственно, и не одна…

Верест подошел совсем близко, свет сконцентрировался на узком фрагменте стены и скрюченной руке покойника, висящей, точно длань судьбы, над моей головой.

Я совсем ослабла.

Вот такая петрушка. Я снова попыталась приподняться, опираясь на «боевой» заступ, но подкосились ноги, и я рухнула, как рубль после дефолта. Сидела там, всхлипывая, пока Верест не поднял меня на поверхность, где вновь поинтересовался гигантской кастрюлей и чего в нее нельзя впихнуть. От взаимного испуга мы опять перешли на «вы».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация