Не к Маргарите Петровне же такую красоту было тащить. Там все-все на улице, а из биде и джакузи только бочка с дождевой водой в огороде.
Красота оказалась приятна на ощупь, податлива, некапризна, но… скучна и приторна, как мартини без соленого огурца.
Вот уж не думал Фокин, что такое внешнее совершенство может смертельно наскучить через сорок минут. Он невольно припомнил, как они зажигали с Шубой. Не в смысле секса, а в смысле анекдотных дуэлей, простых дурачеств, задушевных разговорчиков и всего такого прочего – нескучного и забойного.
– Тебе хорошо со мной? – уточнила Кристи, в эффектной позе замерев на шелковых простынях.
– Хорошо, – без энтузиазма кивнул Фокин. Ну не мог же он сказать, что ему с ней – никак.
– Жаль, что ты не режиссер, – закрыв глаза, томно сказала Кристи. – И как я могла перепутать кастинги?
Севка, вздохнув, пошел в душ.
Действительно, как могла?
Если б не перепутала, Севку не посетило бы такое разочарование в длинных ногах, идеальной груди, пупке с пирсингом и золотом колечке на мизинце правой ноги.
Включив воду и встав возле кабинки, Севка позвонил Шубе. Она сбросила, сбросила и еще раз сбросила. На восьмой раз взяла трубку и металлическим голосом сурово спросила:
– Я видела тебя сегодня с высокой блондинкой. Кто это?
– Так… игровая приставка.
– Ну и как твой джойстик? Доволен? – усмехнулась она.
– Нет, – честно признался Севка. – Лучше бы я переспал с резиновой куклой.
Шуба довольно хмыкнула, видно, Севкин ответ ее удовлетворил.
– Извини, – сказала она теперь уже другим, человеческим, теплым голосом, – я знаю, у тебя с папаней беда.
– Откуда ты знаешь?
– Из газет, разумеется.
– Шуба… Я хочу увидеть тебя немедленно.
– А как же игровая приставка?
– Она заснет и не заметит моего отсутствия.
– Ну… не знаю, – замялась Шуба. Первый раз в жизни она замялась на его предложение приехать к ней.
Ее начали портить деньги, квартиры, машины и прочая пошлая дребедень?
– Я приеду, хочешь ты этого или нет, – отрезал Фокин.
– Ладно. Только… – Шурка еще хотела что-то сказать, но Севка не стал ее слушать.
Он вышел из ванной и украдкой потянулся за своей одеждой, рассчитывая, что Кристи уже заснула.
– Ты куда? – бодро спросила она.
– Срочно по работе надо уехать, – соврал Фокин, быстро натягивая рубашку и джинсы. – Извини. Утром закажешь завтрак в номер, деньги на тумбочке.
– Хорошо. Если честно, я люблю спать одна.
– Хорошая девочка. – С искренней благодарностью Севка поцеловал ее в лоб. – Я тобой очень доволен.
– Я вспомнила! – вдруг подскочила Кристи в кровати.
– Что ты вспомнила, детка? – Раздосадованный задержкой, Севка замер возле двери.
– Я вспомнила, где я его видела!
– Кого?
– Сторожа! Светозара!
– И где?
– На кастинге! Вот только на каком, не помню, я их столько прошла… Но на каком-то кастинге я его точно видела!
– Спи, детка. Лунев не лучшая партия для тебя. Он, конечно, красавчик, но всего лишь малооплачиваемый сторож. Пока!
Севка ушел довольный, что ему не пришлось скрываться и что его уход не очень расстроил Кристи. Пусть ее очаровательная головка будет забита красавцами-сторожами и кастингами.
Шуба открыла дверь в розовом пеньюаре.
Никогда она не страдала пристрастием к гламурным вещам, поэтому Севка удивленно присвистнул.
– Ну, ты даешь! Что, бабло девать некуда?
– Проходи, – посторонилась Шурка. – Только в краску не вляпайся, у меня ремонт не закончен.
Севка прошел в гостиную и огляделся. Ремонт действительно был не закончен – в углу стояла стремянка, громоздились банки с краской, а из мебели присутствовала лишь надувная кровать.
– Да тут в футбол играть можно! – поразился Фокин километражем пространства. – Слушай, на хрена тебе одной такие хоромы?
– Пойдем на кухню, – как-то неуверенно позвала Шуба, и Севка поразился, что почему-то не пахнет жареной картошкой.
На кухне за барной стойкой «под мрамор» восседал голый по пояс черноволосый красавец, похожий на тех, кто вертится у шеста в стрингах. На этом, правда, были джинсы, но глаза с поволокой и лоснящееся тело с правильно прокачанными мышцами не оставляли сомнений в роде его занятий.
– Шуба! – захохотал Севка, замерев на пороге кухни. – Ты решила мне отомстить и вызвала на дом стриптизера? Нет, деньги определенно тебя испортили…
– Знакомься, – заходя вперед, промямлила Шурка, – это мой жених Алекс. А это мой друг детства Сева Фокин, – покраснела она.
– Же-них? – опешил Севка. – Ты не шутишь?
– Нет. – В глазах у Шурки отчетливо вспыхнул вызов, и Севка вдруг догадался, что ни манго, переданные через консьержку, ни игровая приставка с красивым именем Кристи не прощены.
Предстояло пожать жениху руку, но Фокин понял, что не в силах этого сделать. Впрочем, жених тоже не горел желанием обмениваться рукопожатиями. Он пил мартини и закусывал его виноградом.
Виноградом!
На столе не было ни жареной картошки, ни соленых огурцов. Только фрукты и мартини «бьянко».
– Здрассьте вам, – процедил Севка, забираясь на высокий барный стул.
– Привет, – непринужденно кивнул Алекс. – Мне Александра много про тебя рассказывала.
– Кто? – не понял Севка.
– Александра – это я, – пояснила Шуба, усаживаясь рядом с Алексом.
– Да ну?! Всю жизнь Шуркой была, а как разбогатела, Александрой стала? Кстати, она тебе рассказывала, жених, что мы с ней иногда вместе спим? – начал ерничать Севка.
– Конечно, – белозубо улыбнулся Алекс. – У нас нет друг от друга тайн. Я не ревную Александру к прошлому. Когда мы поженимся, она с тобой спать не будет.
– Это я – прошлое? – поразился Севка. – Я?!!
Алекс налил ему «бьянко» и протянул гроздь зеленого винограда.
– Все мы – прошлое для кого-то, – философски заметил он.
– Все мы для кого-то игровые приставки, – буркнул Севка, залпом выпивая мартини и возвращая виноградную гроздь в вазу. – Ты знаешь, жених, что Шуба любит меня?
– Я знаю, что ты не любишь ее, – невозмутимо парировал Алекс.
– Хватит! – Шуба шибанула по стойке ладонью, и бокалы жалобно звякнули. – Я не хочу, чтобы вы разговаривали обо мне, будто меня здесь нет!
– Ты хочешь поговорить с ним наедине? – в упор посмотрел на нее Алекс.
