Если бы не один недостаток.
Подлинной страстью в его жизни были, разумеется, компьютеры. Но страстью не единственной. Впрочем, если бы он даже захотел податься в аскеты, ему бы это вряд ли удалось.
Девушки-то, они не слепые. Обаяние Кшися действовало безотказно. Да и у него самого со зрением все было в порядке. И с ответной реакцией тоже. Все остальное прилагается. Кшись постоянно опаздывал, переносил встречи, прерывал работу на середине и срывался с места, стоило какой-нибудь профурсетке ему позвонить. Возвращался он зверски голодный, невыспавшийся, замурзанный, но неизменно бодрый...
А я все покорно сносила.
Работу он проделал огромную. Даже сам пришел в восторг. Я посулила ему участие в прибыли.
Если таковая последует.
Еще раз все проверив, я убедилась, что это не сон и не мираж. Все работает, и я сама теперь могу вводить данные. Отпустив Кшися с миром, я схватилась за телефон и еще раз позвонила пану Теодору.
Мне не терпелось поделиться радостью. В деталях.
— Пан Теодор, это просто сказка, — просипела я. Голос у меня сел от волнения. — Вы только себе представьте... Нет, такое и представить невозможно. Кшись просчитал результаты заездов. И с реальными совпало почти на сто процентов! При этом учитываются все махинации!
— Ну, Кшись тут ни при чем, — нежно произнес пан Теодор. — Это ваша заслуга.
— Угадать кое-что я могла и без компьютера. Но с Кшисем... это настоящее чудо. Вам надо ознакомиться с материалами. Вы ведь представляете себе мои методы? Читать умеете?
Пан Теодор уверил меня, что читать он умеет.
— Значит, я сейчас все распечатаю. Вам привезти или вы сами заедете? Между нами, бумага — штука тяжелая.
— Так у вас все материалы в наличии?
— Все! За несколько лет.
Пан Теодор объявил, что сию минуту выезжает. Было ясно, что текст представляет для него интерес только на бумаге. Его неприятие компьютеров за последнее время еще больше выросло. Электронику он вообще недолюбливал, хоть и завел себе сотовый телефон и даже научился им пользоваться. Правда, с СМСками так ничего и не выходило. Но я считала, что это даже к лучшему. Блажь все это.
Пан Теодор прямо сиял. Я слегка удивилась. Насколько я знала, поводов для веселья у него было маловато. Откуда такая радость? К бумагам пан Теодор прикасался так бережно, словно это была святыня. Мы условились, что завтра я ему завезу недостающую часть. Как раз отправляюсь в его края, загляну к нему, и мы договоримся о сроках нашей следующей встречи, которая станет решающей в нашем плане. Я захвачу с собой расчеты текущих заездов, и мы определимся, на каких лошадок ставить. Господи, какое же это счастье — поставить наверняка!
* * *
В назначенный час я позвонила в дверь.
Пан Теодор и не подумал открыть. Что такое, мы же четко договорились! Да и повод для встречи куда как важный для нас обоих! Не в ванне же он сидит? Я бы на его месте уже давно нетерпеливо топталась у дверей. Оглох, что ли, эй!
Сперва я удивилась, потом разозлилась. Терпеть не могу опозданий. Сама я пунктуальна до омерзения, и все мои знакомые об этом знают. Хватит с меня мук, которые я претерпела с Кшисем. Теперь и пан Теодор туда же? Если обстоятельства изменились, мог бы и предупре...
Черт. Проклятый склероз. Ведь пан Теодор меня предупредил, и не далее как позавчера. Я заехала к нему по пути из Гоцлавека и передала недостающие страницы. Пан Теодор был расстроен чем-то и озабочен, сообщил, что у него неприятности на работе, им с Юреком Малиновским выпало спасать какую-то антикварную сбрую, и он может не успеть вернуться домой к сроку. На всякий случай он мне даже выдал запасные ключи, если что, смогу спокойно его подождать.
Я открыла сумочку и запустила в нее руку. Так, запасные ключи от автомобиля, ключ от мусоросборника (он же — помойка), ключ от багажника на крыше машины (более известного под прелестным названием «гроб»). Ага, вот и ключи пана Теодора. Я открыла замок, щелкнула выключателем и вошла. То есть попыталась войти.
Остолбенела я прямо на пороге.
Конечно, я предполагала, что мой визит к пану Теодору не обойдется без эмоций. Радость, торжество, ну, может быть, легкое огорчение... Но такое!
Передо мной в прихожей лежал человек. Пол вроде бы мужской. Покойник, уж тут никакого «вроде бы»! Человек лежал ногами ко мне, то бишь к двери. Подозрений насчет инфаркта у меня не возникло. Тут тоже сомнений быть не могло.
Господи боже мой, пан Теодор!
У меня перехватило дыхание, я замерла в открытых дверях и простояла так, наверное, не меньше полминуты. Сердце бешено колотилось. Пан Теодор убит! Видно, что убит, не от гриппа же он помер! Нет, это слишком. Такого потрясения я не переживу. Сейчас вот как упаду рядом с ним...
А вдруг это не он? Какой-то этот мертвец толстый... Разве можно так разожраться за два дня? Но кому еще, как не хозяину, лежать в собственной прихожей? Меня захлестнуло возмущение: ну как он мог позволить убить себя в столь ответственный момент?!
И тут я, как полная дура, вошла в квартиру и прикрыла за собой дверь. И мгновенно сообразила, какую глупость совершаю. Хотя я смотрела со стороны ног, разбитую голову покойного было отчетливо видно, не говоря уже о том, что натекло на пол вокруг головы. Бедолаге раскроили череп. Может, конечно, и сам он затылком так неудачно приложился, но обо что? А если умер он недавно, то потом доказывай, что это не ты лупила его по темечку. Доказывай, что не сидишь здесь уже часа два, садистски дожидаясь, пока жертва испустит дух. Теперь я — главная подозреваемая. Дурында! Ну что мне стоило попасться на глаза соседке или хотя бы пошуметь, когда входила?
Я сделала два шага, присела на корточки и, борясь с отвращением, пощупала ногу покойника. Холодный вроде бы... Уж точно холоднее, чем живой человек. Но не ледяной. Ага, а вот и орудие преступления — большой кусок розового кварца, формой напоминающий лошадь. Точнее, пол-лошади. Правда, сейчас кварц был не такой уж розовый... Обычный необработанный камень, из бесформенных нагромождений проступает силуэт коня. Любимая вещь пана Теодора. Скульптура, созданная самой природой.
Статуэтку я знала прекрасно. Иначе вряд ли бы догадалась, что это такое. Решила бы -— окровавленный булыжник, вот и все. Впрочем, кровища меня не очень впечатлила. Дело-то привычное. Говядину ведь частенько приходится размораживать.
Прошло еще полминуты, а может, и минута, — шок есть шок. Затем до меня дошло, что я так и не проверила, пан Теодор это или нет. А вдруг все-таки не он? Во мне еще теплилась надежда. Да и по натуре я оптимистка.
Я видела лишь нижнюю часть лица, да и та искажена... Тщательный осмотр лиц мертвецов — это не по моей части. Только-только я собралась с духом, как дверь у меня за спиной щелкнула.
— Да сделайте же наконец что-нибудь, чтобы она тут больше... — прокричал возбужденный дамский голос и оборвался. Потом донесся шепот: — Езус-Мария...
