— Не буду, — послушно согласилась я. — Неделю тому назад этот Данеляк был, наверное, еще жив... Да, кстати, не дадите ли мне его телефон и адрес? Его родственники, они ему кем приходились?
— Сестра с мужем и, кажется, младший брат. Родители им дом в наследство оставили. Сразу за Виляновом. И невеста у него поблизости живет. Улица Вятровая... нет, Вертничая! Сейчас в блокноте посмотрю...
Тут меня зацепило.
— Минуточку. А когда он погиб? В свидетельстве о смерти должна быть дата. Да и вообще, родственники, наверное, в курсе.
— Я, наверное, с этим самым мужем разговаривала. Он сказал, что седьмого, в пятницу. У вас есть чем записать?
В пятницу... Витек поехал с приятелем на рыбалку утром в понедельник. Труп уже был несвежий.
— И где это случилось? Полиция им что-нибудь сказала?
— Да. Кажется, где-то от них неподалеку. Он в пятницу не вернулся домой, а они подумали, он у невесты, и только в воскресенье забеспокоились. Ну и сегодня утром... Его вроде нашли у водоема.
— У водоема!
— Да. Больше я ничего не знаю. А зачем вам нужны родственники?
— Я немножко пережду и попробую с ними связаться. Может, они что-нибудь знают об этой лилии? Попытка не пытка. Не мне вам говорить, как тяжело достать «царские кудри». Так жалко, что случай упустила...
Во лжи должно быть побольше правды. Пани Иза поверила мне без колебаний и снабдила адресом с номером телефона. Да еще пожелала удачи.
* * *
Для получения всей прочей информации о Мариуше Данеляке даже пальцем не пришлось шевелить. Оказалось, он не помощник садовника, а конюх, в юности успел дослужиться до старшего ученика жокея, но дальше не пошел, крупноват вымахал. Впрочем, в некоторых заездах он участвовал, на арабских скакунах постарше, которые могли держать его вес. Садовнику он и впрямь помогал, но, так сказать, в качестве хобби, очень уж природу любил.
Во мне сразу же зародились ужасные подозрения.
Самым бессовестным образом эксплуатируя лилию «царские кудри» (прекрасная затравка для разговора, кстати сказать), я живо обработала всех родственников Данеляка до невесты включительно. Никто и не подумал таиться. Кое-какие познания на тему цветочков у меня имелись, так что я сразу стала своим человеком, с которым можно говорить без утайки. Хозяина лилий я, правда, не нашла, зато узнала, что в пятницу вечером Мариуш Данеляк вышел из дома невесты и направился домой. Накрапывал дождик, было мокро, и он не пошел напрямик через луг, а зашагал по улице Фогеля, вдоль водоема.
Больше его никто не видел.
У зятя Данеляка имелись друзья-приятели в местном полицейском участке, и на свет божий выплыли кое-какие детали. Тело обнаружил рыбак, личность вне всяких подозрений. Следственная бригада успела установить, что смерть наступила на улице в результате сильного удара о дерево, после чего преступник перетащил тело к озерцу и спихнул в воду. Убийца был один, не богатырь собой (труп он волок с перерывами на отдых, хотя дорога вела под гору), судя по обуви, мужчина. В столкновении жертвы с деревом не обошлось без автомобиля. Повреждено правое крыло, вдребезги разбиты фара, подфарник и зеркало, какие-то фрагменты кузова помялись, но не очень. Видимо, человеческое тело самортизировало удар. Телу повезло куда меньше, чем железяке.
Вот и все выводы следователей. Таинственный приказ прекратить расследование заставил их подчиниться. Для кого таинственный, для кого — нет, но обязательный для всех. Полицейским только и оставалось, что сделать выводы хотя бы для себя. Совершенно неофициальные.
«Какая-то зараза из высшей элиты по пьяни задавила невинного человека. Теперь держи язык за зубами» — таково было негласное заключение.
Полная ужасных предчувствий, я поехала на ипподром.
Но выяснилось, что подозревала я зря. Ни в каких махинациях Данеляк не участвовал, ни в одну шайку-лейку не входил, поводов никому не давал, и никто на него косо не глядел. Все его жалели, хороший был работник, и лошади его любили. В заездах участвовал редко, с мизерными ставками, и мафию не интересовал.
Словом, предчувствия мои не оправдались. Значит, неофициальная точка зрения полиции была ближе к правде.
На ипподроме я наткнулась на пана Теодора, личность со многих точек зрения весьма примечательную. Мы не виделись больше года, а познакомились в незапамятные времена. Когда-то даже были сослуживцами. Но последнее время встречались только на скачках, в сезон по три раза за неделю. Хватало времени, чтобы всласть поболтать, обменяться мнениями, поделиться открытиями и выработать общую позицию относительно негодяев, что выманивают у граждан денежки посредством азартных игр.
Пан Теодор был натура артистическая. Сменив, как и я, профессию, он зарабатывал на жизнь реставрацией предметов антиквариата и, кроме того, придумывал орнаменты для всяких безделушек. Получал он за это неплохие денежки, но вечно сидел на мели. Поговаривали, что все уходит на супругу, даму очень красивую и значительно моложе его.
У меня с ней было шапочное знакомство. По моему убеждению, сплетни вполне соответствовали действительности, хотя пан Теодор клялся и божился, что не стоит верить всякой чепухе. В конце концов, он и сам был очень даже ничего и отнюдь не выглядел на свои годы. Лицо привлекательное, рост выше среднего, фигура стройная, без избыточных килограммов. Его прекрасной половине не к чему было особо придраться. На скачках, как всякий азартный игрок, он старался обогатиться. Иногда у него даже получалось.
Сегодня пан Теодор пребывал в противоречивых чувствах, не то озабочен был, не то возбужден. Завидев меня, он просиял.
— Кшись вернулся из Штатов, — сообщил пан Теодор вместо приветствия.
Мысли мои как раз занимала жена пана Теодора, и прошло некоторое время, прежде чем я припомнила Кшися из Штатов.
— А! Компьютерщик!
— Он самый.
— И что? — оживилась я. — Вы уже с ним беседовали?
— Еще нет. Мы договорились встретиться завтра вечерком. Я как раз собирался вам позвонить!
У меня даже сердце екнуло. Все прочие мысли вытеснила одна, главная. Дело в том, что на компьютерщика Кшися у нас с паном Теодором уже довольно давно имелись большие виды, но об этом не стоило разговаривать на людях. Ни в коем случае! Недавно я поддалась на уговоры и купила компьютер, но подключаться к Интернету категорически отказалась. Сейчас мое ослиное упрямство пригодилось: пусть Кшись поработает на моей технике, а не на своей. Из-за этой чертовой всемирной паутины никаких секретов долго не утаишь. А нам огласка без надобности.
Я искала программиста уже года два или три. Мне требовался человек надежный и неболтливый. На то имелись веские причины. Ознакомившись с моим замыслом, пан Теодор пришел в восторг и припомнил, что у него есть соответствующая кандидатура. И гениальный, и с фантазией, и работящий, и услужливый, и знает-то его пан Теодор с малых лет... Однако молодой человек засел в Америке и в Польше не показывался. Я уж про него и забыла.
