Охая и потирая ушибленные места, распрямилась… И заорала! С пола, прямо с кучи осыпавшейся штукатурки на меня с улыбкой смотрел Плейбой. Только взгляд у него был какой-то застывший, а шея неестественно вывернута… И сидел он в какой-то странной позе… Короче, по всем приметам тянул на мертвеца!
— А-а-а! — завопила я, как будто с меня скальп снимали, и, не разбирая дороги, рванула к выходу.
— Эй ты чего там? Ты где? — донеслось до меня уже издалека. — Да подожди ты!
Ишь, размечтался! Прямо сейчас все брошу и буду его дожидаться. Пока он кишки мне выпустит. Одного не пойму, как это Плейбой позволил себя замочить? А еще киллер называется. Видать, фактор внезапности сработал. А может, профессионализма не хватило.
Глава 12
СУРОВЫЕ ДОГМАТЫ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОСТИ
— Наконец-то! — зашипела на меня Софа. — Где ты так долго пропадала?
Вот интересно, сама же сказала, чтобы я по магазинам прошвырнулась!
— Конверт отдала?
— Отдала, отдала. А ты что, еще этому Потапычу не звонила?
— Да позвонишь тут, как же. — Софа внимательно осмотрела перед зеркалом свою шею. — Аслана только что спровадила. Машину мыть.
— Слушай, что-то я не пойму, кто из вас начальник? — позволила я себе небольшое замечание.
— Это временное явление, — отмахнулась Софа, давая мне понять, что разговор исчерпан.
— А что я? Я ничего, — пожала я плечами. На самом деле, как вы, вероятно, догадываетесь, меня занимали другие проблемы. Собственные. Я ломала голову, стоит ли мне посвящать в свои злоключения Софу. Особливо теперь, когда Плейбой уже просто физически не способен мне угрожать.
С другой стороны, он же не искусства ради решил меня укокошить, а выполнял чей-то заказ. Не совсем понятно, с какого припеку тут маньяк с чердака по имени Димыч, но раз он прикончил Плейбоя, то и до меня может добраться. Нет, ну до чего же я стала горазда во всякие истории влипать, сама себе удивляюсь. Трудно даже представить, что до этого я целых пятнадцать лет просидела в Чугуновске и хоть бы что.
— Софа, а Софа, — все-таки решилась я, тем паче и момент удобный выпал в отсутствие хранителя Софиного тела. — Я тут хотела с тобой посоветоваться…
— Валяй, выкладывай! — милостиво разрешила Софа, в томной неге раскинувшись на диване.
Я открыла рот, но ничего сколько-нибудь членораздельного произнести не успела, как всегда, помешал Аслан. Явился — не запылился.
Софа оборотила ко мне вопросительное лицо, мол, что же ты, я вся внимание, ухитряясь одновременно обстреливать глазками своего антрацитового водителя-телохранителя.
— Это не к спеху, — пробормотала я, направляясь в отведенную мне Софой комнату. — В другой раз…
— Как знаешь, — промурлыкала мне вслед Софа. — И учти: завтра с утра — на барбекю.
И чего оно ей далось это, прости господи, барбекю? Или дался? О нет, я так долго не выдержу.
Остаток дня я провела в тиши и одиночестве. Лежала на кровати поверх атласного покрывала и тщетно пыталась свести концы с концами, прикидывая, как без ощутимых потерь выбраться из передряги, в которую я угодила по милости беременной из пробирки Катьки. Получалась форменная нескладуха, а все потому, что кругом были сплошные белые пятна. Или черные дыры, если хотите.
Что Плейбой делал в клинике — вопрос? Еще какой. А за каким дьяволом он проехал пол-Москвы, чтобы очутиться в старой развалюхе на задворках? Ответа опять-таки нет. Но есть очень правдоподобные версии. Например, у него там была назначена встреча. С этим симпатягой-маньяком, который его в конечном итоге и пришиб.
А может, не стоит ломать голову, особенно с такой шишкой на затылке. От недавнего удара о стенку. Даст бог, все как-нибудь само по себе рассосется. Да уж, хотелось бы верить, но что-то не очень получается. Опять саспенс какой-то в воздухе, хотите верьте, хотите нет.
Одно только и утешает, что за всеми этими злоключениями моя семейная трагикомедия ушла на второй, а то и на третий план. Ау, мой некогда возлюбленный Маоист! Ау, моя некогда верная подружка, наперсница тайн всех моих маринадов! Уютно ли в вашем вороньем гнездышке с джакузи и фондюшницей? Не скрипит ли под ногами ламинат? Не дует ли из стеклопакетов?
Под эту-то мутотень я незаметно для себя и заснула. Нет, не безмятежным сном умаявшейся над плитой домохозяйки, а тревожным — брошенной жены. За которой к тому же еще и свора киллеров с маньяками крадется.
А наутро было полное барбекю. То есть не совсем наутро, а часам к двенадцати, когда Софа выползла из спальни, потягиваясь и протяжно зевая, ну точно как накануне. И Аслан точно так же висел в гостиной на телефоне. Вы как хотите, а мне лично невдомек, когда это Софа умудряется заколачивать такие капиталы, чтобы их хватило на квартиру, дачу, няньку для дочек и Канаду для сына. Не говоря уже о всяких там излишествах типа шейпингов и фитнесов. Чужие деньги, говорят, считать нехорошо, а если своих нет?
В общем, все шло к тому, чтобы Софа отослала меня из дому с каким-либо новым поручением, если бы не вмешательство внешних сил. В лице громогласной тетки с манерами подгулявшей челночницы. Тетка ввалилась в Софину квартиру около часа дня и стала душить мою заспанную однокашницу в крепких объятиях, возмущенно приговаривая:
— Что за кислая рожа? Софа, мы же договаривались!
Скоро выяснилось, что договаривались они об этом самом барбекю, будь оно неладно. Загодя. И теперь у тетки-челночницы в каком-то подмосковном лесу все давно дымилось и скворчало на шампурах. Кинза увядала, водка выдыхалась, приглашенная публика изнемогала от нетерпения. Буквально одной только Софы и не хватало.
Софа, которая уже два дня талдычила мне про то же самое, изобразила жуткое удивление, шлепнула себя ладонью по лбу и сослалась на забывчивость. После чего начались лихорадочные сборы под чутким руководством тетки-челночницы, не устающей покрикивать:
— Быстрее! Быстрее! Время — деньги. Минута — доллар.
Ну в таком случае я самая богатая из присутствующих, несмотря на очевидную голоштанность. Ибо мой поминутный тариф не просто низкий, а очень низкий. До такой степени, что я могу транжирить свое время направо и налево, в том числе на всякие сомнительные барбекю.
* * *
Барбекю, как я и подозревала, оказалось жестким, как подметка. Зато подмосковный лес меня не разочаровал. Чудная опушка, чистая речушка, короче, сплошная поэзия. К сожалению, сильно подпорченная непотребными воплями измученной ожиданием публики, состоящей из неприлично юного мужа тетки-челночницы, двух ее соратниц по бизнесу, одной с бородавкой на носу, другой — с бородавкой на подбородке, и долговязого типа, важно вышагивающего по речному мелководью в рубашке с галстуком, пиджаке и закатанных до колена штанах.
— Вздрогнем! — скомандовала тетка-челночница, и вся честная компания без промедления опрокинула по рюмахе. Включая нас с Софой. Антрацитовый Аслан в этом празднике жизни участия не принимал. Сидел в «Мерседесе» поодаль. То ли из соображений конспирации, то ли патриотично предпочитал барбекю шашлыки.
