– Мне кажется, что он решил распрощаться со всеми нами и устроил себе такие дикие похороны… – прошептал Сергей Эмме на ухо. – Думаю, что он после ухода гостей примет яд… Он большой оригинал. Я не удивлюсь, если, открыв его письменный стол, обнаружу там предсмертное письмо, в котором будет как-то обыграна его фамилия, например, «Ядов принял яду» или что-нибудь в этом духе… Я боюсь за него.
– Но ты же сам запретил мне съездить за Анной…
– Ты ее не знаешь, если она ушла, значит, ушла… Может, ей надоело это унизительное положение домработницы в доме человека, которого она любит, и она решила выйти замуж, родить ребенка…
– А мне кажется, что таким людям, как Ядов и Анна, нужно просто помочь понять друг друга…
Гости, судя по всему, раньше не были близко знакомы, а потому общих тем для разговоров практически не было. После того как было много выпито и съедено, общество распалось на женщин и мужчин. Женщины остались за столом, и обслуживающий их молодой симпатичный официант принялся разрезать огромный песочный торт, украшенный розами из марципана и разноцветными фигурками из прозрачного, словно резинового, дрожащего желе. Мужчины же курили кто в кухне, а кто в подъезде… Не было в гостиной и хозяина.
Сергей уединился в кабинете Ядова. Мысль о яде не давала ему покоя.
Эмма, делая вид, что слушает разговоры женщин за столом, находилась в напряжении, постоянно оглядываясь на дверь кабинета, чтобы в случае, если кто-то туда направится, она успела предупредить об этом Сергея.
– А вы не знаете, где Анна? У него же была такая очаровательная молоденькая домработница… По-моему, они даже были любовниками…
– Да не были они никакими любовниками, Ядов даже пальцем боялся до нее дотронуться… Надо у него спросить, куда он ее спрятал… Совершенно изумительная молодая особа… Я была здесь в прошлом году на Рождество, и она угощала нас такими дивными пирожными, что можно было просто ум отъесть… Я переписала у нее рецепт, но, кажется, в тот же вечер его и потеряла…
– А вы давно знаете Ядова?..
Эмма слушала с интересом, надеясь услышать нечто такое, что поможет ей лучше понять Ядова и, возможно, помочь ему справиться с потерей Анны. Сама же она за весь вечер так и не проронила ни слова.
– Я знаю, кто давно знаком с Ядовым… Ира Легостаева… Ирочка, иди к нам, у нас тут женский стол и женские сплетни…
Молодящаяся стройная женщина в блестящем красном платье, какое-то время курившая на кухне с мужчинами, после такого приглашения пересела со своего места, находящегося на другом конце стола, поближе к торту и остальным раскрасневшимся и захмелевшим женщинам.
– И о чем здесь идет речь? Небось опять хозяину косточки перемываете?
– А ты откуда знаешь?
– Чувствую.
– Ира, вы не знаете, куда он подевал свою домработницу Анну?
– Нет, не знаю, должно быть, отпустил домой…
– У них роман?
– Нет, не думаю… Ядов вообще неспособен на романы. Он человек увлекающийся, но его отношения с женщинами иначе как кратковременными связями назвать невозможно.
– Неужели он ни разу не был влюблен?
– Был, конечно, но это происходило очень давно. Я как раз была дружна с ним, мы занимались тогда весьма прибыльным делом и ссудили крупную сумму одному теперь уже известному человеку… У нас были большие планы… И вот в разгар этой самой кампании, когда решался вопрос… ну, это вам необязательно знать… Словом, он влюбился. Познакомился с женщиной на ВДНХ, погулял с ней часа три, затем встретился на следующий день и не пришел домой ночевать… Казалось бы, что в этом особенного, ну, остался на ночь у этой женщины?.. Но когда он появился через пару дней похудевший, бледный и не похожий сам на себя, мы все заволновались… Надо было работать, составлять списки, ездить… Но он только и сказал: «Она уехала…», и все. Человека будто сглазили. Он перестал есть, стал много курить, а потом целую неделю пил. Он постоянно писал какие-то письма, сидел на телефоне, обзванивая неизвестных мне людей… А примерно через год мне сказали, что у этой женщины от связи с Ядовым родился ребенок, который умер в родильном доме. Вроде бы муж этой женщины избил ее из ревности, и ребенок, кажется, родился уже мертвым… На Ядова без слез невозможно было смотреть, он весь почернел, поседел, стал красить волосы… А потом пришел в себя и зажил своей обычной жизнью…
Эмма слушала, затаив дыхание. Она увидела, что Сергей вышел из кабинета и направился на кухню к мужчинам. Теперь можно было не волноваться.
– Я только не могу понять одного: зачем он нас всех сюда пригласил? – спросила одна из женщин, полная яркая блондинка в черном бархатном платье и с пышной белой грудью, которая грозила вот-вот вывалиться из глубокого декольте прямо в тарелку с тортом.
– Да мы все поражаемся… Может, он собирается сообщить нам о своей женитьбе или помолвке?
– Какая женитьба… – подала голос маленькая шатенка в розовом открытом платье. – Ваш Ядов – изрядная скотина, каких еще поискать… – Она вдруг выбежала из-за стола и исчезла за дверью.
– Это его любовница, Вика… Она сделала от него уже два аборта, а он так и не женился на ней…
– Да уж, ну и дела… Ладно, бабоньки, давайте есть торт… К черту диету, к черту подсчет калорий, надоело! Олег, принеси нам еще кофейку…
И официант быстрым шагом направился в сторону кухни.
– Какой мальчик, – сказала Легостаева, слизывая с губ розовый крем и громко вздыхая. – Вы обратили внимание, как он смотрел на Лизку?
Лизка, блондинка в бархатном платье, улыбнулась, а пышная грудь ее заколыхалась часто-часто…
Нет, это было явно не светское общество, а так, какой-то сброд, решила Эмма, покидая свое место и собираясь прилечь в спальне. И в эту минуту в гостиную вошел подвыпивший, но очень грустный Ядов. На нем был все тот же смокинг с бабочкой. Глаза Ядова смотрели куда-то в пространство, он явно о чем-то или о ком-то думал. Все женщины за столом притихли.
– Ну как торт, понравился? – очнулся наконец Ядов и присел к своим гостьям. – Небось интересно, зачем я вас пригласил?
Все молчали, боясь его перебить…
– А просто так… Захотелось увидеть ваши милые мордашки… Я скучал по вам, по всем…
В гостиную вошла Вика с покрасневшими веками, но зато с ярко накрашенным ртом: в ванной она, очевидно, успела нареветься вдоволь и сразу же попыталась привести себя в порядок.
– Викуша, – Ядов схватил ее за руку, притянул к себе и усадил на колени. – Не дуйся… Скушай тортик… не сердись на меня, я сейчас пьян… девушки, женщины, я ужасно рад, что вы пришли…
Эмма понимала, что ничего важного и стоящего он уже не скажет, а потому незаметно для окружающих выскользнула из гостиной и в синей от сигаретного дыма кухне нашла Орлова. Он стоял возле окна и пытался раскурить толстую гаванскую сигару, целая коробка которых лежала на подоконнике. Остальные мужчины вели громкие разговоры, курили и пили водку. На Эмму никто не обратил внимания.
