К середине XIX века уровень потребления алкоголя становится уже 4 литра в год на душу населения.
Рассчитывается этот показатель следующим образом: спирт, выделенный из всех алкогольных изделий, выпитых за год, суммируется, и эта цифра делится на количество человек в стране.
Алкоголь начинает представлять серьезную опасность для всей страны. Нарастающие протесты против спаивания народа перерастают в бунты. В 1858–1859 годах в 32 российских губерниях прошли массовые антиалкогольные выступления, сопровождавшиеся погромами питейных заведений.
Жители деревень и сел массово давали клятвы не пить алкоголь совсем и требовали закрытия питейной торговли. Причиной тому послужила невозможность далее терпеть издевательства со стороны откупщиков алкоголя, в чьи карманы стекались баснословные деньги от продажи спиртного со всей России. Водку откупщики буквально навязывали: если кто-то не желал пить, то ему все равно приходилось платить за нее.
В те годы в России существовала практика: каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей «нормы» и сумма от продажи спиртного оказывалась недостаточной, то недособранные деньги кабатчики взимали с деревенских и сельских дворов той местности, которая относилась к данному кабаку. Тех крестьян, кто не хотел или не мог платить, жестоко секли кнутом в назидание другим.
Торговцы алкоголем, чувствуя свою вседозволенность, взвинчивали на спиртное цены: к 1858 году ведро сивухи вместо прежних трех рублей стали продавать уже по десять. В какой-то момент крестьяне не могли больше выносить этот беспредел, и они, не сговариваясь, стали массово и решительно отказываться покупать алкоголь.
Крестьяне начали бойкотировать кабаки в первую очередь не из-за высокой цены на спиртное, а именно из принципа: трудолюбивые, работящие и хозяйственные люди видели, как их односельчане один за другим пополняют ряды беспробудных пьяниц, которым уже ничего, кроме выпивки, не нужно. Они видели, как сильно страдали их жены, дети, и чтобы прекратить расползание пьянства среди односельчан, на сходах общины общим собранием решали: в нашем селе отныне никто пить не будет!
В ответ на это виноторговцы стали сбавлять цену, но это никак не повлияло на все более нарастающие трезвеннические настроения среди крестьян. Торговцы алкоголем даже объявляли о бесплатной раздаче водки, но и на это уже отрезвевшие люди не купились, ответив твердым: «Мы отныне не пьем!»
Например, в Балашовском уезде Саратовской губернии в декабре 1858 года 4752 человека отказались от употребления алкоголя. Ко всем кабакам в Балашове приставили караул из народных дружин с целью следить, чтобы никто не покупал спиртное. Нарушивших новый порядок по приговору народного суда штрафовали или же подвергали телесному наказанию.
К крестьянам присоединились и горожане: рабочие, служащие и даже дворяне. Трезвость поддержало и местное духовенство, благословляя прихожан на отказ от алкоголя. Это уже всерьез испугало виноделов и торговцев зельем, и они стали просить рассмотреть их жалобы на высшем государственном уровне.
В итоге в марте 1858 года министры финансов, внутренних дел и государственных имуществ издали распоряжения по своим ведомствам. Суть данных указаний сводилась… к запрету трезвости! Местным властям приказывалось не допускать появления обществ трезвости, а уже существующие закрывать.
Вот тогда-то в ответ на антинародный запрет трезвого образа жизни по России и прокатилась волна антиалкогольных бунтов. Начавшись в мае 1859 года на западе страны, к июню бунт докатился до берегов Волги. Крестьяне громили питейные заведения в Балашовском, Аткарском, Хвалынском, Саратовском и во многих других уездах.
Например, в Вольске (Саратовская область) 24 июля 1859 года трехтысячная толпа людей разбила винные выставки на местной ярмарке. Квартальные надзиратели, полицейские тщетно пытались утихомирить бунтарей. В ответ восставшие разоружили полицию и выпустили из тюрьмы заключенных крестьян. Только через несколько дней присланные из Саратова войска смогли подавить бунт, арестовав несколько десятков человек. Интересно отметить, что всех их следственная комиссия осудила только по одним лишь показаниям, выдвинутым против них держателями кабаков, и не подкрепленных никакими доказательствами. Крестьян обвинили в хищении денег и алкогольных изделий, хотя, громя кабаки, бунтовщики не пили вино, а выливали его на землю. Также историки отмечают, что со стороны бунтовщиков не зафиксировано ни одного случая денежного воровства. Все деньги расхищали сами служащие питейных заведений, списывая эту пропажу на восставших.
С 24 по 26 июля 1859 года в том же Вольском уезде Саратовской области было разбито 37 питейных домов, и за каждый из них с крестьян взяли большие штрафы на их восстановление. В документах следственной комиссии сохранились фамилии осужденных борцов за трезвость: Л. Маслов и С. Хламов (крестьяне села Сосновка), М. Костюнин (с. Терса), П. Вертегов, А. Володин, М. Володин, В. Сухов (с. Донгуз). Принимавших участие в трезвенническом движении солдат по суду было приказано, «лишив всех прав состояния, а нижних чинов – медалей и нашивок за беспорочную службу, у кого таковые есть, наказать шпицрутенами (гибкий длинный прут для телесных наказаний. – Примеч. авт.) через 100 человек, по 5 раз, и сослать в каторжную работу на заводах на 4 года».
Всего же по России, в результате подавления трезвеннических восстаний, в тюрьму и на каторгу отправили 11 тысяч человек. Многие погибли от пуль: бунт усмиряли войска, получившие приказ стрелять в восставших. По всей России шла расправа над теми, кто отважился протестовать против спаивания народа. Судьи, получив специальные указания, буквально свирепствовали: им велели не просто наказывать бунтовщиков, а показательно карать, «чтобы другим неповадно было стремиться к трезвости без официального на то разрешения» (2).
Торгующие алкоголем и прикрывающие их власть имущие понимали, что можно усмирить бунт силой, но слишком боязно оставаться в таком нестабильном положении. И тогда было принято хитрое решение. Откупную систему продажи вина и всего алкоголя отменили и вместо нее ввели акциз. Теперь всякий желающий производить и продавать вино мог, заплатив налог в казну, «законно» наживаться на спаивании своих сограждан. И, конечно же, во многих селах нашлись предатели, которые, чувствуя за спиной «поддержку штыков», продолжили войну против трезвости, но теперь уже немного другими, «мирными» методами…
Несмотря на силовое подавление антиалкогольных протестов, и дальнейшее продолжение торговли алкоголем, многие люди после этих событий перешли на трезвые убеждения, в результате чего употребление алкоголя на душу населения упало до 2 литров в год.
* * *
Новая волна трезвеннического движения прокатилась по России в конце XIX века. Начали создаваться новые общества трезвости. Одно из самых известных возглавлял Лев Николаевич Толстой – известный русский писатель и убежденный трезвенник. В 1887 году он создал «Согласие против пьянства» (СПП). Уже через несколько месяцев в его рядах состояло 744 члена. Начал великий писатель с себя, членов своей семьи и друзей. Но в общество вступали выходцы из самых разных социальных слоев и самых разных возрастов: как люди почтенного возраста, так и дети.
