А затем появляется миссис Тэррант, и все становится ясно. Она учительница Старчера, поразительной красоты женщина тридцати трех лет, которая недавно развелась и, судя по наведенным справкам, совсем из-за этого не переживает. Короткие светлые волосы модно подстрижены, а взгляд больших карих глаз невольно заставляет всех встречных обернуться хотя бы раз. Джудит с Эйвой больше не самые горячие красотки в кабинете. На самом деле они сразу потускнели. Я поднимаюсь и начинаю оказывать миссис Тэррант всяческие знаки внимания, что той явно нравится. Джудит сразу переходит в режим законченной стервы – быть полустервой ее естественное состояние, – но Эйва поглядывает на учительницу с интересом, а я так вообще не свожу с нее глаз.
Дорис рассказывает о случившемся. Вчера во время перемены несколько второклассников гоняли мяч на спортивной площадке. Сначала вспыхнула ссора, потом мальчик по имени Брэд толкнул Старчера, и тот ударил его в лицо. Он разбил ему губу, пошла кровь, а это уже настоящее ЧП. Неудивительно, что, когда появились учителя, ребята отказались об этом говорить.
– Что тут такого особенного? – удивляюсь я. – Они же мальчишки!
Ни одна из четырех женщин со мной не соглашается, что меня ничуть не удивляет.
– Один из мальчиков рассказал мне, что Брэд стал смеяться над Старчером из-за фотографии в газете, – сообщила миссис Тэррант.
– Кто ударил первым? – не очень-то вежливо интересуюсь я.
Они растерянно переглядываются.
– А есть разница? – наконец находится Джудит.
– Еще какая, черт побери!
Чувствуя, что назревает конфликт, Дорис спешит вмешаться:
– В нашей школе драки строжайше запрещены, мистер Радд, независимо от того, кто является зачинщиком. Мы учим детей воздерживаться от подобного поведения.
– Это я понимаю, но разве парень, которого унижают, не вправе постоять за себя?
Слово «унижают» тут ключевое. Оно превращает моего сына в жертву, и они не знают, как на это реагировать.
– Не думаю, что его кто-нибудь хотел унизить, – говорит миссис Тэррант.
– Брэд в классе паршивая овца? – спрашиваю я учительницу.
– Нет, конечно нет. У меня в этом году просто замечательные дети.
– Не сомневаюсь. Включая моего сына. Они просто маленькие мальчики, верно? Покалечить друг друга они не могут. Поэтому толкаются и пихаются на площадке. Они же мальчишки, черт побери! Так не мешайте им быть самими собой. Не наказывайте за любую ссору.
– Мы учим их добру, мистер Радд, – благочестиво замечает Дорис.
– Ты разговаривал с ним насчет драк? – нетерпеливо вмешивается Джудит.
– Да, разговаривал. Я сказал ему, что драться плохо, что никогда не надо затевать драку, но если ее начнет другой, то нужно обязательно за себя постоять. И что в этом неправильного?
Ни у кого на это не находится ответа, и я продолжаю:
– Лучше бы ты научила его не давать себя в обиду, иначе над ним будут издеваться всю жизнь. Они мальчишки. И будут драться. В каких-то драках победят они, в каких-то победят их, но с возрастом это пройдет. Поверьте, когда парень подрастет и ему пару раз накостыляют, охота драться пропадет сама собой.
Я второй раз перехватываю взгляд, каким Эйва смотрит на ноги миссис Тэррант. Я сам на них смотрю и ничего не могу с собой поделать. Они безусловно заслуживают внимания. Дорис понимающе наблюдает за происходящим. Она видела все это не один раз.
– Родители Брэда очень расстроены, – произносит она.
Я тут же предлагаю свои услуги:
– С удовольствием с ними поговорю, принесу извинения, и Старчер извинится тоже. Договорились?
– Я займусь этим сама, – вмешивается Джудит.
– Тогда зачем ты позвала меня сюда? А я тебе скажу зачем. Ты хотела, чтобы вся ответственность за случившееся легла на меня. Пять дней назад я взял мальчика на бои без правил, а теперь он дерется на спортивной площадке. Прямое доказательство моей вины. Ты победила! Тебе были нужны свидетели? Вот они. Теперь ты довольна?
После такой тирады в кабинете повисает мертвая тишина. Глаза Джудит сверкают от ненависти, и многоопытная Дорис тут же пытается разрядить обстановку:
– Хорошо, хорошо. Мне нравится идея, что кто-то из вас поговорит с родителями Брэда.
– Один из нас, двое или трое? – интересуюсь я. «Тоже мне, умник!» – Извините, но это больше смахивает на толпу.
Эйва испепеляет меня уничтожающим взглядом. Я смотрю на ноги учительницы. Смехотворное собрание, по-другому и не скажешь.
Дорис проявляет характер и говорит, глядя на меня:
– Я считаю, что лучше это сделать вам. Вы правы – это мужское дело. Позвоните родителям Брэда и извинитесь.
– Договорились.
– А как накажут Старчера? – спрашивает Эйва, поскольку Джудит не в состоянии произнести ни слова.
– А как вы считаете, миссис Тэррант?
– Ну, без наказания это оставлять нельзя.
Не сдержавшись, я все осложняю:
– Только не говорите, что собираетесь исключить парнишку.
– Нет, конечно, – успокаивает миссис Тэррант. – Они с Брэдом дружат и, думаю, уже давно помирились. Как насчет недели без прогулок на перемене?
– Но обедать-то ему будет разрешено? – спрашиваю я, стараясь провернуть колесо справедливости. Я адвокат, и это стремление инстинктивно.
Она улыбается и ничего не говорит. Мы достигаем взаимопонимания, и я ухожу первым. Выезжая со стоянки, улыбаюсь. Старчер не дал себя в обиду!
Ближе к ночи я отправляю миссис Тэррант – ее зовут Наоми – письмо по электронной почте, в котором говорю спасибо за понимание и поддержку. Через десять минут она отвечает, что признательна за благодарность. Я тут же шлю еще одно, с предложением поужинать вместе. Через двадцать минут она пишет в ответ, что свидание с родителем ее ученика не самая хорошая идея. Другими словами, не сейчас, но, может быть, позже.
Сегодня среда и идет дождь. Мы много раз играли в «грязный гольф» в плохую погоду, но сегодня Алан категорически сказал «нет». Больше никаких новых рытвин в основной зоне. Сегодня «Старый Рико» закрыт. Я лежу, скучая, с открытыми глазами и с тревогой думаю о Тадео и Даге Ренфроу. И во мне теплится надежда, что с миссис Тэррант у меня есть перспективы. Сна опять нет ни в одном глазу, и я, прихватив зонтик, отправляюсь в «Вешалку». К полуночи проигрываю в «девятку» десять долларов подростку, которому на вид не больше пятнадцати лет. На мой вопрос, ходит ли он в школу, мальчишка отвечает, что иногда.
Кэрли наблюдает за нами и после одного из ударов шепчет мне на ухо:
– Никогда его раньше не видел. Поразительно!
По счастью, Кэрли в час ночи закрывает зал. Паренек обчистил меня на девяносто баксов. В следующий раз буду держаться от него подальше. В два ночи мне удается уснуть.
