Главным достижением зимы Лосев считал создание мобильной пушечной батареи из двадцати орудий на железных станках. Конструкция двухколёсных лафетов обладала высокой проходимостью и позволяла изготовиться к стрельбе за считанные минуты. Для своей батареи граф разорился на крепких меринов, закупленных на материке. Кони встали в копеечку, но того стоили. Они были почти на полметра выше островных лошадок, иногда напоминавших знаменитых шотландских пони, соответственно сильнее и выносливей. Свои три замка Лосев укрепил дополнительно пятью пушками каждый, намереваясь летом заняться реконструкцией своих крепостей. Пристроить к ним выступающие наружу орудийные башни, чтобы простреливать из пушек всё пространство вдоль стен. При грамотной организации пушечного прикрытия замков надобность в стрелках практически отпадёт, для защиты от любой современной армии хватит нескольких пушкарских расчётов. Так вот, мобильная орудийная группа из двадцати пушек на железных лафетах, десятка повозок с припасами и конного сопровождения в двадцать сабель уже месяц раскатывала по треугольнику с вершинами в трёх замках Лосева.
Командиры этой мобильной группы, из бывших стрелков, прошедшие осаду в замке осенью вместе с Сергеем, лучше других понимали силу пушек. Некоторые парни намеревались поселиться на землях графа, уже присмотрели себе места для поместий и ждали только женитьбы. Воины изучали дороги южной части королевства, тренировались в стрельбах на различной местности, наносили на карту удобные маршруты и позиции. Для такой цели граф не пожалел по десятку снарядов на орудие, желая подготовить к началу лета мощнейший ударный отряд, способный разгромить многотысячную армию. Зимние шторма закончились, недолго оставалось до очередной попытки высадиться в Англию. Не нормандцы, так нурманы будут атаковать побережье острова ещё долгие годы. В этом ни Лосев, ни сам король не сомневались. Купцы и контрабандисты, с которыми Сергей познакомился в Портсмуте, полунамёками сообщали о подготовке армии вторжения. Во многом, благодаря именно поставке коней для графа Васакса, часть купцов стали значительно разговорчивей, боясь потерять богатого заказчика. Кроме этого, были у Лосева и другие заказы, одним из которых являлся долгожданный мешок кофе, лимоны стали постоянным товаром, вместе с другими тропическими плодами, вроде гранатов и грецких орехов. Здоровье сына и жены, ослабевшей после родов, Сергей ставил превыше всего, запасаясь витаминами зимой и к весне, опасаясь весеннего авитаминоза.
Однако все эти новшества изрядно облегчили кошелёк графа, казна которого к весне полностью опустела. Единственной возможностью заработка виделся доход от продажи оружия, но заплатит ли за него Ярослав? С невесёлыми мыслями въезжал капитан во главе своего каравана в предместья Лондона, уже отстроившиеся после разгула восставших баронов. Глава стражников, заступивших ему дорогу, оказался из выселковских стрелков, он сразу узнал Сергея и рассказал, куда и кому сдать оружие и припасы. Повозки долго пробирались по узким городским улочкам, пока не остановились у стен королевского замка. Управляющему, англу, сносно говорившему по-славянски, весь свой груз и передал граф, получив расписку на славянском языке, с королевской печатью. Возчики с охраной обоза отправились назад в Васакс, а Сергей с двумя помощниками направился искать постоялый двор. Напрашиваться в гости к королю он не хотел, тем более что управляющий предупредил об отсутствии Ярослава в замке.
Три всадника с интересом пробирались по узким улочкам двухэтажного городка, изредка встречая трёхэтажные «небоскрёбы». Играющие на улице дети моментально узнали в капитане славянина и на все голоса стали зазывать в различные заведения, от пивной, где самое вкусное пиво, до лупанария с молодыми девками. Лосев совсем собрался спросить, где приличное место для ночлега, как встретил одного из тех купцов, что освободил из подземелья баронского замка в Мурсии. Парочка купцов успешно дождалась тогда снятия осады и ускакала галопом, опасаясь, видимо, что новый хозяин замка передумает. Сейчас, при виде Сергея, купец Харальд с улыбкой поздоровался и предложил переночевать у него в доме, достаточно чётко выговаривая славянские фразы.
– Как быстро ты выучил славянский язык, – похвалил его по-сакски Лосев, за зиму достаточно овладевший разговорным языком саксов, сохранившим много общего с немецким. Вернее, наоборот, немецкий сохранил много от своего предка – сакского языка, а немецкий язык Сергей худо-бедно учил почти десять лет, считая школу и университет. – Найдётся ли у тебя место для моих людей?
– Не только людей, и коней устроим, – с поклоном ответил Харальд, – в моём сердце навсегда сохранится благодарность за твой благородный поступок, граф Васакс.
«Навёл справки обо мне», – не удивился капитан, направляясь за гостеприимным купцом. Тот проживал рядом с еврейским кварталом, обратившим внимание сыщика высокими стенами и крепкими молодцами, стоявшими на воротах. Харальд пояснил, что это стены еврейского квартала, или, как они называют своё укрепление, гетто. В памяти Сергея, воспитанного на советских уроках Второй мировой войны, со словом гетто ассоциировались исключительно массовые казни евреев, однако спорить с Харальдом он не стал. Купец добавил, что многие торговцы строят дома рядом с земляками, так удобнее обороняться в случае беспорядков. Например, арабы все три своих двора окружили общей стеной, скотты тоже поселились рядом друг с другом, так же поступили франки, иберы и византийские купцы. Лишь нурманы и нормандцы селятся большими дворами в различных частях города, до последнего времени этих купцов никогда не трогали, даже при восстаниях черни.
Разместившись в отведенных помещениях, Лосев отправился к Харальду, напросился на долгий разговор о лондонских торговцах, ценах и порядках, специализации купцов и прочих интересующих его предметах. В своём графстве зимой Сергей общался лишь с контрабандистами и старостами подвластных селений, не имел возможности доверительной беседы ни с одним из местных купцов, полгода военных действий заставили всех торговцев спрятаться подальше, пережидая смутное время. Лишь скупщики трофеев неплохо погрели руки на разгроме восстания, упомянул сакс, но сыщик не сомневался, что среди этих скупщиков наверняка были приказчики всех торговцев королевства. Такой крупный куш никто не пропустит мимо, какие бы опасности ни подстерегали. Как после всякой разрухи, цены на скупаемые вещи были бросовые, продаваемые же населению товары стоили вдвое-втрое дороже «довоенных» расценок. Постепенно беседа перешла на городские новости, характеристики известных горожан, городских районов, городского управления и так далее. Вплоть до имён и примет разыскиваемых преступников и, как бы выразились в постсоветской России, уголовных авторитетов.
Память опытного сыщика, словно губка, впитывала услышанное, сопоставляя новые сведения с имевшимися ранее. За последние годы капитан почти забыл свою прежнюю профессию, сейчас он буквально дрожал в предчувствии оперативной работы. До возвращения короля оставалось несколько дней, их он и решил посвятить изучению небольшого городка. Наутро, оставив своих помощников в доме, сыщик оделся скромно, обычным славянским стрелком, и отправился бродить по улочкам столицы королевства. Изучить небольшой городок, где, на взгляд Сергея, проживали не больше полусотни тысяч жителей, удалось за день. Ещё за два дня капитан отметился во всех интересующих его заведениях, присматривая нужных людей, беседуя с ними. Он не изображал переодетого принца Флоризеля, всем представлялся своим именем, разговаривал с людьми, наблюдал их реакцию, задавал невинные и не очень вопросы. Деньгами не сорил, да и нечем было сорить, серебряных марок осталось в обрез, просто изучал людей и городскую жизнь. Привычно создавал небольшую сеть осведомителей в самых разных кругах, на всякий случай.
