– Мы заключили мирный договор с правителем той страны и наторговали много интересных и нужных товаров: хлопковых тканей, весьма крепких верёвок и канатов, больших изумрудов и довольно много золота, не считая уже опробованных фруктов. Позволь внести образцы товаров?
По указанию графа Васакса, в зал занесли немного хлопковых тканей, верёвки из агавы, два больших подноса необработанных крупных изумрудов и двадцать ящиков с золотом, ту самую официальную тонну. При виде драгоценностей и обилия благородного металла даже Ярослав вскочил с кресла и принялся рассматривать золотые фигурки, вынимая их из открытых ящиков. Рядом такому же занятию предавался граф Йоркский, предоставив возможность Лосеву накоротке переговорить с Бранко.
– Договорись после обеда на встречу без графа Норбера, – на правах старых знакомых они были с Бранко на «ты», – очень важный разговор.
Оставшись втроём, когда ошалевший от увиденного изобилия граф Йоркский с остекленевшими глазами вышел из обеденной залы, славяне ещё немного полюбовались золотом.
– Что ты хочешь добавить к этому великолепию? – раскрасневшийся от удовольствия король обвёл руками окружающее богатство, глядя на Лосева.
– Это лишь десятая доля золота, переданного королевскому казначею, – капитан не отказал себе в удовольствии добавить. – В этом году мы надеемся привезти к зиме столько же благородного металла.
– Ну, граф, ты неподражаем, – после длительного молчания произнёс король, – чего ты хочешь?
– Сущего пустяка, не говорить никому, что в казне в десять раз больше, чем принесли сюда. Но самое главное – не пускать это золото в оборот всё сразу, а очень малыми долями, в течение нескольких лет.
– Почему? – искренне удивились оба славянина.
– Присядем, – кивнул на кресла капитан, – объясню на примере. Бранко, когда бывает засуха, сено дорожает?
– Вестимо.
– А когда урожайный год, зерно и сено дешевеет?
– Все это знают, – перебил советника Ярослав, – даже я ещё помню.
– Так же и с золотом будет, когда его много появится у людей, с которыми ты, король, расплатишься, – наедине Сергей не стеснялся в выражениях, – золото также потеряет свою цену и может сравняться с серебром, если его будет много.
– Не может быть, это же золото, – в один голос ответили собеседники капитана.
– Представь, сейчас хороший конь, к примеру, стоит один золотой, – продолжил убеждать наглядными примерами сыщик.
– На золотой можно и двух меринов взять, – буркнул Бранко.
– Вот, ты прав, можно и двух взять. А завтра к торговцу придёшь ты, я, Ёжик, и ещё два десятка покупателей, все с золотом, – подмигнул Лосев, – а меринов только два десятка. Почём их будут продавать? Почём бы ты их продал сам, если богатый покупатель и коней в обрез?
– Я бы поднял цену до золотого за одного коня, – почесал бороду Бранко, – тут ты прав, много золота нельзя выпускать сразу. Зато, если постепенно, к примеру, успеют ещё меринов привезти, и цены не вырастут, больше купить сможем.
– Правильно, именно так и прошу поступить с золотом, не спеша, напечатать монеты и расплачиваться ими понемногу, чтобы не подняли цены, – кивнул головой капитан, – иначе через десять лет, когда золота станет меньше, оно снова подорожает, а в королевской казне его уже не будет.
– Договорились, – подытожил Ярослав, – никто, кроме нас троих и казначея, об истинном количестве золота не должен знать. А золотыми монетами мы начнём расплачиваться понемногу, за какие-нибудь особые товары.
– И вот ещё, государь, надо назвать открытый материк, пока ему не придумали название моряки в порту.
– Назвать, говоришь, – задумался Ярослав, – а как в твоём мире он назывался?
– Америка, по имени географа, описавшего побережье и нарисовавшего несколько карт.
– Нет, географа нам не надо, назовём открытые земли Славия, коротко и понятно, – встряхнул волосами король, – острова ты уж сам называй. Но все твои открытия станут собственностью славянского королевства.
– Слушаюсь, государь, тогда позволь назвать большой остров у берегов Славии Ярым, в твою честь. Ярый и Славия рядом, выходит Ярослав, – улыбнулся капитан, – умный поймёт, дурак не заметит.
После визита к королю Сергей усиленно наводил справки о связях убитых разбойников, выискивая ниточку, ведущую к графу Йоркскому. Нацеленность разбойников именно на него пугала и завораживала одновременно, толика смертельной опасности заставила полузабытые навыки оперативника обостриться. Даже кровь, казалось, быстрее бежала по венам, все реакции капитана обострились, он возобновил занятия с одним из лучших фехтовальщиков королевства. По вечерам, посещая злачные места в поисках информации, он стал надевать под камзол стальную кольчугу, под которую нашили толстый слой хлопковой ткани. В Славии хлопковые доспехи активно использовали местные воины. Надо сказать, такая защита была весьма эффективна против дубин и обсидиановых ножей, поддаваясь лишь острым стальным мечам. Лосев надеялся, что кольчуга компенсирует этот недостаток хлопка и смягчит прямой удар сталью.
Прихватив с собой несколько ювелирных украшений и круглую сумму в монетах, граф Васакса направился пешком в предместья Лондона, где проживала оставленная подружка Норбера Йоркского, вдовая баронесса. За последние годы Лосев так и не привык брать с собой охрану, особенно когда посещал оперативные контакты. Вот и сейчас он скользящей походкой опытного бойца перепрыгивал через лужи, привычный элемент островного пейзажа. Только сегодня утром он узнал адрес брошенной любовницы своего соперника и спешил воспользоваться информацией, не обратив внимания на пару вооружённых мужчин, судя по одежде, из свиты крупного феодала, трижды попавшихся ему на глаза. Увидеть-то их он увидел, но не почувствовал в них опасность, стремясь оценить возможную осведомительницу как можно скорее. Опытный сыщик чувствовал, что надо спешить, предчувствие приближающейся опасности становилось всё отчётливее.
Приблизившись к глухой стене трёхэтажного особняка, граф осмотрелся, привычно выбирая пути отхода и примечая возможных свидетелей. Привычка не соваться в опасное место очертя голову пару раз выручала его от неприятностей ещё в «прошлой» жизни. Вот и сейчас, сыщику чертовски не хотелось приближаться к парадному входу особняка, закрытому наглухо. Решив обойти отдельно стоящее здание, для пущего спокойствия, Сергей прошёл за левый угол и столкнулся с шестью вооружёнными саксонскими мечами наёмниками. Те оказались опытными бойцами и сразу набросились на внезапно появившегося Лосева, тому пришлось компенсировать численное неравенство с помощью «великого уравнителя», пистолета. На этот раз обойма была отстреляна полностью и без помех. С расстояния шести-семи метров пули со стальными сердечниками пробивали не только кожаные нагрудники, но и металлические шлемы нападавших.
Буквально за пять секунд затвор пистолета встал на затворной задержке, вся обойма вышла. Четверо противников оседали на землю, двое остановились в растерянности, глядя на падающих соратников. Лосев привычно перехватил пистолет в левую руку, а правой обнажил саблю, скользнув вперёд. Пока он пробирался между убитыми, главарь с выжившим разбойником решились напасть, сообразив, что стрельбы больше не будет. Но сабля Сергея уже очертила резкую дугу, разрезая ближайшему бандиту горло. Одного удара хватило, чтобы тот, разбрызгивая всё вокруг кровью, выронил оружие, пытаясь зажать руками смертельный разрез. Ещё два шага, парирование стандартного удара врага, и сабля разрезает сапог главаря вместе с мякотью голени. Сыщик отпрыгивает назад, проверяя подвижность врага, теперь спешить некуда, остался единственный противник, серьёзно обездвиженный. Тот подтверждает его мысли, бросив саблю и упав на колени. Всё кончено за минуту, если не меньше, в живых остался лишь главарь нападавших, раненный саблей в ногу.
