Рыжий малый, клевавший носом на соседней скамье, повернул
голову и увидел, что Хельги проснулся. Он сказал ему:
– Диа'с Майрэ дуйт!
– Что?.. – спросил Хельги изумленно. Рыжий
усмехнулся:
– Я сказал, да пребудут с тобой Господь и Мария. А ты
мне должен ответить: диа'с Майрэ дуйт агус Падрайг, да пребудут Господь и Мария
с тобою и с Патриком.
Пошарив возле себя, он протянул Хельги сверток:
– Одевайся… высохло на ветру.
Хельги подумал немного и понял, что встретил ирландца. Штаны
и рубашка оказались сухими и теплыми, видно, кто-то позаботился о них еще до
дождя. Хельги затянул тесемки на сапогах и спросил:
– Куда идет этот корабль?
Ирландец опять усмехнулся:
– Тебя, верно, в первую голову интересует, что будет с
тобой. Так вот, Ракни конунг решил взять тебя в плавание, поскольку парень ты
крепкий, а Кольбейн Лошадиная Грива напился пьяным и утонул, и людей на корабле
не хватает. Ракни сказал, тебе полезно будет проветриться. А идем мы… Слыхал ты
когда-нибудь про Свальбард?
Свальбард!.. Холодные Берега!.. Хельги проговорил медленно:
– Кто как, а в нашем роду верят, будто вправду есть на
севере такая земля. Мой дед Виглаф мечтал ее повидать. Это в Утгарде, за краем
мира. Там живут великаны.
Ирландец пригладил растрепавшиеся волосы и захохотал:
– Близко ты расположил край мира, приятель!.. Впрочем,
это всегда так получается: пока кто-то один делает дело, остальные гадают, что
выйдет. Надобно тебе знать, некий смельчак уже проложил дорогу на Свальбард, а
Ракни задумал проверить, правдивы ли его рассказы и так ли велики и богаты
новые земли… Ну что, ты не будешь просить, чтобы тебя выпустили на берег?
Тут к ирландцу подобрался другой человек. Широкоплечий, с
длинными руками, способными, кажется, раскрошить в щепы упругое корабельное
весло, он был очень сутул – словно бы попытался когда-то поднять непомерную
тяжесть, да разогнуться так и не смог. А лицо у него было широкое и большое, но
кто-то словно горстью собрал все его черты – нос, рот, глаза – в самую
середину, оставив порядочно места по сторонам… Он не понравился Хельги с
первого взгляда. Он и одет был заметно хуже других. Ни серебряной пряжки на
поясе, ни запястья на левой руке… Он сказал:
– Брось морочить парня своим Свальбардом, Луг! Ты бы
лучше объяснил ему, что того храбреца морехода зовут Вагн сын Хадда из Вика, и
прошлой зимой его троюродный брат убил внучатого племянника Ракни на торгу в
Скирингссале. Наш Ракни поклялся, что не забудет обиды. Он надеется повстречать
Вагна на Свальбарде, куда тот сулился поехать. Вагн – лучший человек в том
роду, и поистине велика месть, за которой едут столь далеко!
Ирландец Луг отозвался недовольно:
– Все это так, Карк, но я-то не просил тебя
рассказывать вместо меня. А ты, прыгун со скал, поди теперь к Ракни. Пусть он
даст тебе весло.
Хельги поднялся, ища глазами вождя. Ракни сидел на корме,
держа правило, и смотрел вперед, поверх всех голов. Хельги шагнул к нему и
услышал, как Карк проворчал:
– Больно велика честь для беглого, сразу сажать его на
весло. Пусть бы сперва повозился с ведерками в трюме, как мы!
Хельги остановился.
– За тебя сказать не могу, – ответил он
Карку, – а я не раб и никогда не был рабом. И мне случалось не только
грести на длинном корабле, но и стоять у руля!
Карк насмешливо покивал:
– Сперва зашей дыры на своей рубашке, свободный. Ты
заслуживаешь, чтобы мы назвали тебя Скрюмиром – Хвастуном.
Корабельщики начали оборачиваться… Примолк на носу веселый
рассказчик, и даже игроки подняли головы поглядеть, что стряслось. Хельги
сказал негромко:
– Ты подавишься этими словами. Или пускай не снесет
меня ни крепкая палуба, ни конский хребет.
Карк-вольноотпущенник был вдвое больше него. Он не сразу
поверил, что гибкий телом мальчишка осмеливался угрожать.
– Всыпь ему, раум! – засмеялся кто-то из викингов;
кажется, это был Оттар. – Выкинь его рыбам, тогда, может, мы благополучней
дойдем до Свальбарда и назад!
Они собирались развлечься, и, может, даже сам Ракни, занятый
на руле, разок бросил взгляд на дерзкого новичка… Хельги не оглядывался по
сторонам, он смотрел на Карка и ждал, Честь – это такое богатство, за которое
не жаль умереть. Нельзя ее ни подарить, ни отнять, можно лишь потерять или
обрести самому…
Меч Карка лежал вместе с другими под палубой, в сундуке; но
вдоль пояса висел тяжелый боевой нож с длинным клинком и изогнутой рукоятью. В
умелых руках такое оружие беспощадно. Карк поднялся и пошел к Хельги, молча
перешагивая через скамьи. У него были темные глаза, и в них тлел злой огонек.
Хельги дрожал всем телом и не мог унять эту постыдную дрожь.
Она всегда поселялась в нем перед дракой и немедленно пропадала, как только
доходило до дела. Нет, он не боялся. Он тоже был не совсем безоружен. Теперь
настала пора испытать умение в деле.
Только и всего.
– Ты, щенок, разговариваешь совсем как взрослый
мужчина, – сказал ему Карк. – Вот и я, Тор свидетель, буду поступать
с тобой как с мужчиной. Ты уж не обижайся.
Викинги снова засмеялись – эти слова всем пришлись по душе.
Кулак Карка взмыл вверх, целя сопернику в подбородок, но Хельги успел
увернуться, а потом прицелился и ударил ногой, как учил брат. Это была добрая
наука. Карк взмахнул руками и грузно сел на скамью.
– Другие люди, – сказал Хельги, – давно уже
поняли, что со мной следует поступать как с мужчиной. И не ты будешь называть
меня щенком.
Карк, раздосадованный болью от удара и насмешками, выхватил
нож и прыгнул вперед. Хельги поймал его руку своими обеими. Надо было бы
вывернуть ее, но нынче у него просто не хватило бы сил. Он дернул к себе,
заставив Карка потерять равновесие. Нож глубоко вошел в плотное дерево, а сам
Карк оказался у пригнувшегося Хельги на плечах.
Навалившаяся тяжесть почти сломала Хельги, как когда-то на
отмели, когда он один сталкивал лодку, всосавшуюся днищем в мокрую глину, и
ведь тогда у него не болело плечо… Все же Хельги выпрямился, и быстро. Быстрее,
чем можно про то рассказать. Карк, не успевший ни за что ухватиться,
перевалился через подветренный борт. Его голова с беззвучно раскрывшимся ртом
исчезла в серой, шершавой от дождя воде, быстро мчавшейся за корму. Ничего не
поделаешь: трудно, имея за душой одну только силу, тягаться с прирожденным
воином… Хотя бы и был этот воин очень еще юн.
– Поворот!.. – скомандовал Ракни, и люди бросились
по местам. Викинги никогда не бросают своих. Это закон.
Хельги выдернул из скамьи нож, рассудив, что никто не
оспорит добытого в схватке. И направился назад, к рыжему Лугу, но Оттар
окликнул:
