Хельги раскрыл сверток. Там оказался теплый олений
полушубок, занимавший удивительно мало места, такие же штаны и еще рукавицы, Он
немедленно натянул дареное: все оказалось более или менее впору, может, лишь
чуть-чуть великовато. Сперва это удивило его, ведь он был много выше самого
высокого финна. Но потом вспомнилось, что финны часто торговали с
соседями, – может, и эта одежда была сделана на продажу. Хельги всунул
руки в мягкие, толстые рукавицы, предвкушая, как славно будет в них на
заснеженном Свальбарде… и сообразил, что Оттар навряд ли вспомнил бы об ошибке
Беленькой, посчитавшей их братьями, если бы эта ошибка была ему неприятна. Он
смутился и проговорил:
– Думается, финны решили поселиться возле кита. Вон,
женщина уже строит жилище, и муж ей помогает.
Повыше кита действительно копошились две крохотные фигурки,
перетаскивавшие дерн, камни и жерди. Оттар пригляделся внимательней и
засмеялся:
– Строить-то она строит, но не для себя. Этой женщине
скоро рожать, а в новом домике станет жить Богиня Саракка, посылающая девочек.
Финны предпочитают, чтобы рождались девчонки. У них и вождь женщина, если ты
заметил.
Он помолчал и вдруг добавил мечтательно, смягчаясь лицом:
– А вот у меня будет сын. Беленькая обещала молиться
другой Богине. Той, что дарует сыновей.
Хельги едва не выронил ремешок, которым подпоясывался.
– Ты взял Беленькую в жены?
Оттар ответил:
– Я подарил ее матери три ножа и колокольчики для
ездового оленя, и она не отдаст Беленькую другому. Когда мы вернемся, я сразу
увезу ее и устрою пир, какой полагается.
Хельги почему-то обрадовался за него, как будто Оттар
действительно был ему братом. Вот ведь как по-разному распоряжается судьба.
Бывает, едут на свадьбу, а приходится ввязаться в сражение. Бывает, видно, и
наоборот.
Китовая туша не была еще съедена даже наполовину. Налетевшие
птицы тучами клубились над пищей, и финны напрасно пробовали их отогнать. Люди
Ракни-конунга вялили мясо, развешивая его так, чтобы не добрались собаки.
После утренней еды Хельги вновь поволок по берегу тяжелый
закопченный котел. Пока он чистил его, мимо прошел Карк; в этот раз он дольше
обычного торчал поблизости и улыбался насмешливее, чем всегда. Или Хельги так
показалось. Разом поднялось в душе все пережитое за ночь!.. А если Ракни
приставил его к котлу только затем, чтобы посмотреть, покорно ли он согласится
пачкаться вместо раба?.. Не зря говорят люди – тому не нужна лучшая доля, кто
за нее не дерется!
– Ну вот что… – сказал Хельги и выпрямился, отряхивая
руки. – Не будешь ты радоваться, на меня глядя. Бери-ка этот котел и
скреби его сам, а у меня найдутся дела поважней!
Вольноотпущенник взбесился мгновенно; он все еще надеялся
одолеть Хельги в бою на ножах, знать, умишко ему и впрямь отпущен был небогатый.
Хельги встретил его самым простым приемом, на который в Линсетре не попался бы
ни один сосунок. И немного погодя уже сидел верхом на распластанном теле,
крепко держа. Карк не сопротивлялся.
– Будешь чистить котел? – спросил Хельги спокойно.
Карк отозвался покорно:
– Буду…
Новое унижение мало что добавило к тем, которых он перенес в
жизни без счета. Хельги выпустил его и ушел. Велика ли честь придавить к земле
неумеху, для славы выбирают лучшего противника, а не худшего. Но пусть они
видят – и Оттар, и сам Ракни– конунг – Хельги не раб и никому не даст
обращаться с собой как с рабом…
Они провели у финнов еще несколько дней, отдыхая и запасаясь
в дорогу. И теперь уже не один Оттар – добрая половина воинов оставалась
ночевать на берегу. Маленькие круглолицые женщины ласково их принимали. А мужья
не только не гневались, но, кажется, были довольны. Великую удачу принесли на
их берег тайа-мореходы – пусть же удача задержится навсегда…
Люди-олени рассказали, что этот фиорд нигде не имел удобного
выхода в море, но с северной стороны можно было выбраться через волок. Туда и
решили отправиться.
За два дня перед отплытием у Оттара пропал кот. Он и на
прежних стоянках никогда не пропускал случая погулять в одиночку, поохотиться
на пестрых мышей, но всегда успевал вовремя взбежать по сходням на корабль.
Однако в этот раз он не возвращался очень уж долго. Подстерегла ли его коварная
расщелина в скалах, из которой не выбраться даже ловкому и цепкому зверю, или
разорвали злые финские лайки, или подхватила когтистыми лапами белая северная
сова?..
– Может быть, я знаю, в чем дело, – сказал
вольноотпущенник Карк. – Один из нас недавно был оцарапан и пообещал не
вытаскивать кота, если тот свалится за борт…
Он не глядел на Хельги, но Хельги отозвался:
– Это случилось со мной, однако кота я не топил.
Он готов был держаться на своем до конца, но Оттар не стал
его расспрашивать, только махнул рукой:
– Брось, Карк. Ты объелся китового жира, вот тебе и
мерещится.
Карк понял, что обвинить Хельги не сможет, и замолчал. У
него был вид промахнувшегося с ударом. А потом втащили мостки, и люди самэк,
вышедшие к воде, сладили мореходам добрый путь: воткнули в землю шалашиком три
сучка и положили сверху четвертый, длинный, смолистый, обращенный вослед
кораблю…
13. Я вернусь еще до зимы
День перевалил полуденную черту. Оттар молча работал тяжелым
веслом, а Хельги сидел рядом на палубе, поглядывая вперед. На самом деле уже
давно была его очередь, но Оттар просто не отдал ему весло и не пустил на
скамью. Он греб и греб, и Хельги даже не пытался с ним заговорить. Он знал, что
к чему. Беленькая, с которой Оттар все эти дни был неразлучен, не пришла
проводить корабль. Ее мать и та ничего не могла объяснить и лишь растерянно
отвечала, что Беленькая еще на рассвете уехала куда-то на лодке. Оттар не стал
разыскивать ее и не попросил Ракни помедлить с отплытием…
В конце концов Хельги не выдержал и обратился к нему:
– Может быть, ей не хотелось, чтобы ты видел ее слезы.
Оттар отозвался не сразу:
– Может быть.
Хельги почудилось, будто складка на его лбу немного
разгладилась, и он задумался, что бы такое сказать ему еще. В это время один из
викингов, сидевший по другую сторону прохода, обернулся и хмыкнул:
– Не ждали мы, Оттар, что ты так раскиснешь из-за
девчонки. Понадобилось тебе положить глаз на финку, она же у любого повиснет на
шее, как у тебя.
– Что? – спросил Оттар ровным голосом. – Что
ты сказал?
Мудры были люди, установившие обычай в море держать оружие в
сундуках. Другое дело, парни вроде Оттара и голыми руками натворить могут
немало.
– Вы там, на носу!.. – проскрипел от правила голос
Ракни – вождя. – Чем ссориться, посмотрите-ка лучше вперед!..
