Хельги слушал молча. Он потрогал руку деда, когда вытаскивал
меч. Твердая и холодная, она не ответила на прикосновение. И теперь ему все
казалось, будто он был виноват – не пришел к Холодному Берегу на корабле, не
подоспел вовремя, не спас… Что с того, что Виглаф умер задолго до срока, когда
ему, внуку, выпало родиться на свет… Хельги воочию представлял, как зима за
зимой превращали дом в бесформенную снежную глыбу, как разгорались
многоцветные, ослепительные, шумные весны, а дверь все так же оставалась
закрытой, и люди не разговаривали и не двигались в темноте, лишь иней то
покрывал их лица, то пропадал…
– Навряд ли старик собирался здесь зимовать, –
продолжал Оттар. – Ракни когда-то называл его отчаянным викингом, но не из
тех, кто пренебрегает опасностями. Жаль, приглянулся им неудобный фиорд!
Наверное, это моржи их привлекли, ты тоже слышал, как ревело за мысом. А потом
фиорд забило льдами, и они не сумели выбраться до холодов…
– Их всего пятеро там, – сказал Хельги, глядя под
ноги. – Где же остальные?
Оттар покачал головой.
– Это мы навряд ли узнаем. И, боюсь, никто теперь не
узнает.
У Хельги сильно разболелась под мешком исхлестанная спина, и
он все поправлял наплечные лямки, стараясь не подавать вида, но Оттар вдруг
сказал ему:
– Я, кажется, поколотил тебя сильнее, чем следовало. Не
сердись, просто я очень за тебя испугался.
Хельги почувствовал, что краснеет.
– Мог бы ты лупить меня крепче, я заслужил. Я прыгал
тебя выручать, а вышло, что тебе еще пришлось возиться со мной.
Оттар обдумал эти слова, потом ответил с усмешкой:
– Если бы мне не пришлось возиться с тобой, может, я и
сам не отделался бы так легко.
Меч деда висел у Хельги за левым плечом. Хельги все время
чувствовал его там, словно нес живое существо.
Карк плелся позади, не поднимая головы и не радуясь
солнечному дню. Хельги мог бы припомнить, как вышел из дома и увидел: Карк
сидел согнувшись и покачивался, точно пьяный. Но Оттар позвал помочь поставить
на место запор, и стало не до того. А когда они взобрались на перевал и
развернули мешки, он уже наполовину сквозь сон услыхал, как Карк сел рядом с
Оттаром и робко спросил:
– Стал бы ты спасать меня, если бы это я побывал в
воде?..
– Да ну тебя, Карк, – буркнул Оттар, устраиваясь
на жестких камнях. – Ты же сообразил, что следовало делать, и спустился
сухим..
Хельги прижался щекой к теплому черену меча и уснул. Этот
меч не превратится в гадюку и не ужалит его. Не зря он следил за знаками рода
на сапогах и старательно подражал резковатому северному выговору халейгов, а
когда мать кроила одежду, просил украсить ее, как любили в Халогаланде! Мать
бралась за вышивку и, конечно, всякий раз наполовину разбавляла узор привычным,
словенским. А Хельги с неизменным удивлением убеждался, что это нисколько не
портило работы…
На другой день впереди вновь засиял бело-голубой горб
ледника и за ним – густая синева моря и встающая из волн серебряная Вальхалла
островов.
– Не обманул меня Гуннлоги! – вглядевшись, сказал
Оттар довольно. – Он достаточно ходил со мной по морю и тоже понял, что
Вагна остановит северный ветер!
Корабль Ракни сэконунга по-прежнему одиноко стоял на
подпорках. Вился над крышей дома серый дымок, ходили по берегу люди, кто-то
ловил рыбу, выехав на лодке на середину фиорда… На сей раз ледник зловеще
загремел прямо под ногами, заставив всех подскочить, и Оттар велел идти по
длинной полосе глины с камнями, тянувшейся вдоль его изрытой ручейками спины.
Здесь можно было не опасаться трещин, но подмокшая глина, скользкая, как свиное
сало, так и плыла, и трое спустились вниз, перемазанные с головы до пят.
– Знать бы заранее, что ты потеряешь два добрых лука и
копье, – никуда бы я тебя не отпустил, – проворчал Ракни, когда
путешественники подошли к дому и друзья их окружили. – Ну, показывай,
непоседа, что ты там принес мне взамен!..
Остававшиеся дома тоже, оказывается, не теряли времени
даром. Сушились в сторонке добротно отскобленные шкуры, а стол ломился от
тюленьего и моржового мяса, напоминавшего по вкусу говядину. Хельги сидел на
мягко застланной лавке, вытянув ноги к огню, жевал хрустящую жирную корочку и
слушал вполуха, о чем рассказывал Оттар. Иногда ему начинало казаться, что все
пережитое за эти пять дней и ночей привиделось ему во сне. Тогда он поднимал
глаза и смотрел на меч, который Ракни из уважения к павшему повесил на стену
подле своего. Ножны и рукоять мерцали в отблесках очага, будто подмигивая, и
Хельги, слегка захмелевший от сытости и тепла, отвечал тем же. Ему
вспоминалось, как разговаривал с ним Оттар в доме деда и после, и делалось еще
теплее и веселей. Придется им всем тут поверить в его родство с викингами из
Торсфиорда. С теми, что разведали Свальбард самыми первыми, опередив Вагна
Морехода и Ракни! И произойдет это скоро. Совсем скоро…
– Неплохо ты сделал, пообещав ему похороны, –
сказал конунг. – Мало верится мне, чтобы Один не принял его, хотя бы он
погиб и не в бою. Это был великий герой. Как только я разделаюсь с Вагном, мы
сразу отправимся туда и совершим все, что надлежит.
24. Смех ледового тролля
Карк сидел на прибрежных камнях, неторопливо чистя котлы –
Вагна и корабельный. Вода, в которой плавали куски льда, неохотно смывала
прилипчивый жир. Впрочем, Карку было не впервой. Он разложил костер между
камнями и подогревал на нем то один котел, то другой, заскорузлой горстью
сгребая темный песок.
Пискнула дверь, и из дому, зевая и щурясь, выбрался Хельги.
Накануне у него не достало сил долго бороться со сном: он первым лег спать и
вот теперь проснулся раньше других.
Хельги потянулся и подошел к берегу умыться, но Карк только
что выплеснул грязный кипяток, вода была мутная, и Хельги обогнул дом,
направляясь к реке.
Река текла из другой долины, не из той, куда они ходили.
Хельги понаблюдал немного за рыбами, проносившимися в бегущей воде. Наверное, в
верховьях реки тоже стоило побывать. Может быть, потом, когда они убьют Вагна и
ограбят его кнарр… Хотя навряд ли у верховий сыщется что-нибудь значительнее,
чем дом деда, найденный за перевалом!
Хельги вернулся к двери и сел на пороге. Посмотрел на
согнутую спину Карка и вдруг впервые подумал, что этому бедолаге за всю его
жизнь, похоже, не приходилось слышать доброго слова. Разве только от Оттара –
не зря же Карк готов был умереть за него по первому знаку…
Карк неожиданно оглянулся на Хельги и сказал:
– Оттар вчера весь вечер рассказывал, как забавно ты
прыгал от страха на леднике, и конунг очень смеялся.
Лучше бы он этого не говорил!
– Да?.. – спросил Хельги ровным голосом, подходя и
останавливаясь в двух шагах. – Наверное, тебе тоже хочется посмеяться?
