Тереза согнала девочек вниз по ступенькам и приказала им сидеть в доме. Макса провели в гостиную. Он остался стоять, не желая пачкать антикварный диван.
— Ее все еще нет на работе.
— Я знаю. Я также знаю, что несколько вечеров назад Лилиан отправилась в Нашшар кого-то навестить. Она не сказала мне, кого именно. — Тереза подняла руку, принуждая его к молчанию, прежде чем он смог ответить. — Если ты сейчас соврешь мне, Макс, я никогда не прощу тебе. Никогда.
— Слушай, я не знаю, кого она навещала в Нашшаре, но вполне возможно, что человека по фамилии Басуттил.
— Басуттил?
— Он детектив из центрального управления разведки. — Макс помолчал. — И он тоже пропал.
Тереза уставилась на него.
— Что ты собираешься делать? — тихо спросила она.
— Делать я ничего не собираюсь. Я растерян так же, как и ты.
— О, в этом я сомневаюсь. — Она раздраженно махнула рукой в сторону дивана. — Ради бога, присядь. И дай мне сигарету. Я думаю, что она мне нужна.
Макс изложил ей все недостающие подробности, и она застыла в молчании, внимательно слушая его рассказ.
— Возможно, власти задержали их обоих.
— Ты так думаешь? А я нет. На мой взгляд, ты был совершенно не прав, втянув ее.
— Все было не так. Она сама хотела помочь.
— Ты глупый мальчишка! — резко сказала Тереза. — Конечно, она хотела. Неужели ты не понимаешь? Она сделала бы все, о чем бы ты попросил ее. Она любит тебя.
Три простых слова поразили его горькой правдой. Он понимал, кем стал, но сейчас видел себя глазами Терезы, нервно ерзая на диване в поисках объяснения: если бы только Лилиан сказала это ему раньше, все сложилось бы по-другому. Но для объяснений не нашлось места, и некого было осуждать. Он был слеп, не только в своих чувствах, но и сам по себе. Он сделал ужасную ошибку, и она будет терзать его весь остаток жизни, если ему не удастся исправить ее.
— Ты найдешь ее, — сказала Тереза. — Найдешь и доставишь обратно ко мне.
Его решение направиться прямиком ко дворцу Шара на другом конце Мдины было довольно уместным. Общественные телефоны, скорее всего, вышли из строя из-за бомбежки, но телефон штаба должен быть в порядке.
На первый взгляд показалось, что дворец пуст и в нем нет ни следа человеческой жизни. Такое впечатление складывалось потому, что терраса в задней части здания была забита зрителями — больными, ранеными, мальтийцами-уборщиками и свежевыбритыми лейтенантами-летчиками. Над толпой стоял возбужденный гул голосов, потому что все, обмениваясь комментариями, наблюдали за жаркой схваткой, что разворачивалась у них над головой.
Макс протолкался сквозь толпу к комнате разведотдела в конце террасы. Она была пуста, и он прикрыл за собой дверь. Сняв трубку, покрутил ручку вызова:
— Генеральный штаб, пожалуйста.
Пока он ждал, дверь распахнулась. Макс не знал вошедшего молодого человека.
— Простите, что вы здесь делаете?
— А как вам кажется?
— У меня приказ держать линию свободной.
— Будь вы на своем посту, так и было бы.
Он был одним из тех новичков, без боевого опыта, поставленным стеречь телефон.
— Слушайте, вы не можете просто войти и…
— Не заставляйте меня давить на вас званием.
— Я получаю приказы от командования авиации, майор, — ухмыльнулся этот вчерашний школьник. — Так что давить званием будут на вас.
Макс был не в том настроении, чтобы продолжать этот разговор.
— Убирайтесь отсюда. Валите поскорее и найдите мне Ральфа.
Имя Ральфа возымело действие. Ральф был тут принцем крови.
Хотя для Макса правильнее действовал бы тут Эллиот. Пришло время обратиться к нему за помощью и выяснить, что он знает, потому что знал он гораздо больше того, что успел выложить.
Но похоже, Эллиот исчез с лица земли. Ни в оперативном отделе, ни в любом другом месте не было и следа его. Видимо, человек, отвечавший по телефону, соврал, но убедиться в этом не было возможности. Даже если он направится в Валлетту, войти в его кабинет было невозможно. Доступ туда был строго ограничен.
Макс уже решил придерживаться только своей линии поведения, когда вернулся молодой лейтенант:
— Ральфа тут нет.
— Его нет и в Та-Куали, поскольку я только что оттуда.
— Он утром отправился в госпиталь. И с тех пор его никто не видел.
Открыла огонь тяжелая артиллерия. Это означало, что Кессельринг наконец решил задействовать свои бомбардировщики. Было слишком поздно поднимать с земли «спитфайры», но планы Макса были нарушены.
— Проклятье, — сказал он, проскакивая мимо молодого пилота на террасу.
Они шли с северо-востока, и их было столько, что небо над Нашшаром потемнело. Тяжелой артиллерии удалось с самого начала добиться пары успехов — один из «восемьдесят восьмых» взорвался огненным шаром, а другой по спирали ушел в восточную сторону. В воздух взмыл рой «спитфайров», встречая атакующих, которых прикрывали «сто девятые». В течение последних месяцев Королевская авиация эффективно действовала как силы обороны, и вот она снова вступила в дело, сея хаос. Зрелище было захватывающим, хотя у кого-то хватило здравого смысла крикнуть:
— Если выходите на воздух, джентльмены, наденьте каски!
Несколько мгновений спустя первые осколочные бомбы дождем посыпались на Мдину.
Во время налета Макс оставался в помещении, раздраженно ходя из угла в угол, потому что не мог уехать. Он мог бы рискнуть, если бы ставка не была так велика — если он погибнет, какие шансы останутся у Лилиан? Вопли и радостные крики с террасы дали понять, что немцы получили отпор, но это не имело значения. Теперь ничто для него не имело значения.
Последняя волна бомбардировщиков с гулом уходила на юго-запад, когда он наконец сел на мотоцикл. Дневной свет стал меркнуть, и он очень осторожно проехал через Рабат, внимательно присматриваясь к поверхности дороги в поисках шрапнели. Если он сейчас проколет шину, то думать будет больше не о чем.
Он покинул Рабат по той же дороге, по которой два дня назад приехал вместе с Лилиан. Она вела в сады Боскетто. На этот раз он проехал мимо. Ориентировался на местности Макс плохо — этот недостаток он унаследовал от отца, — но даже он знал, что дом Эллиота на вершине скалы лежит прямо на юге. Он также знал, что единственный путь туда и обратно лежит ближе к востоку…
Но шанс ему так и не представился. Мотоцикл стал кашлять, поперхнулся, в последний раз взрыкнул и окончательно заглох. Теперь-то Макс отлично знал все эти симптомы и выругал себя за то, что не проверил бак, выезжая из Мдины. Он откатил машину подальше от взглядов за каменную стену. Руководствуясь дорожными приметами, он мог вернуться к этому месту, но на всякий случай сломал ветку рожкового дерева и положил ее на стену. Сделав это, Макс пошел дальше.
