Когда его глаза привыкли к бледному лунному свету, он увидел, что лежит под крутой насыпью, прижатый к каменной стене, а левая нога находится под мотоциклом. Он понятия не имел, сколько времени провел здесь. Пахло бензином, и мысль о том, что вытекает драгоценная жидкость, заставила его действовать.
Освободив ногу, он удивился, что может стоять. Он ощупал себя с головы до ног; ладони у него были ободраны и подрагивали. Кровотечение было не сильным — царапины и несколько глубоких порезов на ногах. Кроме того, была большая шишка на затылке, покрытая запекшейся кровью. Ему было трудно нагружать левую лодыжку. Похоже, он ее не сломал, но сильно растянул.
Куда больше его беспокоил мотоцикл, но, похоже, и тот выжил. Обе шины остались накачанными, и хотя руль слегка погнулся, управлять можно было без труда. Судя по звуку, в баке осталось еще достаточно бензина, чтобы доставить его до Валлетты.
Он поднялся по откосу, стараясь представить, что тут произошло. Он съехал с дороги на повороте, но не успел увидеть его. Так почему же с такой силой нажал на тормоз заднего колеса? Он затормозил потому, что инстинкт выживания подсказал — лучше быть ближе к земле, когда взрывается бомба. Он мог оказаться в большой воронке, которая образовалась на обочине. Ему повезло. Поворот, скорее всего, спас его, а крутой откос уберег от взрыва.
Аэродром в Луге приходил в себя после налета. Макс видел еще несколько пожаров и взрывы бомб замедленного действия.
Он повернулся на звук подъезжающей машины. Ехала она быстро. Он догадался еще до того, как увидел ее, — на место действия спешила санитарная машина. Они единственные разъезжали по дорогам после того, как сократили норму бензина, и он часто шутил с Фредди, что он и его транспорт представляют смертельную опасность для других водителей.
Макс оказался прав. Это была «скорая помощь», которая летела на предельной скорости. Он уже был готов замахать, привлекая внимание, когда что-то остановило его руку — то, что сказал ему Эллиот и о чем он с тех пор не думал.
Вопрос был не в том, где нашли Кармелу Кассар, а как ее туда доставили.
Макс попытался прогнать мысль, которая сформировалась в его голове, но она упорно отказывалась уходить. Она жила у него в мозгу, оформлялась и крепла. Мир, на который он смотрел, расплывался, а когда снова сфокусировался, он уже был в самом его центре, и правда открывалась со всех углов с ужасающей четкостью.
— О, боже мой, — тихо сказал он.
Макс знал, что здесь были семьдесят две ступени, потому что раньше считал их. Он сосчитал их и сейчас, не только по старой привычке, а потому, что каждый шаг отдавался острой болью в левой ноге. Может, лодыжка все же была сломана.
Он знал, что есть вероятность застать Лайонела дома — эта ночь была его последней на острове, — но это его не волновало. Он даже не приостановился на площадке, перед тем как постучать.
Митци наконец открыла дверь. Она выглядела как персонаж романа Диккенса: туго подпоясанный ночной халат и канделябр в руке.
Чтобы устоять, он прислонился к косяку.
У нее изменилось лицо.
— Господи, Макс, что с тобой случилось?
— Кто рассказал тебе о нас?
— Он здесь, — с трудом выдавила она.
— Кто рассказал тебе о нас?
— Макс… — взмолилась она.
Было слишком поздно. В полутьме за ее спиной материализовался Лайонел.
— Я бы хотел знать, старина, все ли у тебя в порядке?
Макс не обратил на него внимания.
— Кто тебе рассказал?
Митци повернулась к Лайонелу:
— Он явно не в себе.
— Я разберусь. Что происходит? Что ты имеешь в виду?
Макс смотрел на них обоих. Он видел молчаливый пакт, который свел их вместе, видел ложь и пустоту, висящую между ними. В одно мгновение он мог изменить все это. Он мог направить удар прямо на Митци. Это было так легко. Слишком легко.
— Я встречался с девушкой, — наконец сказал он. — Она мальтийка. Кроме того, она замужем. Я сделал ошибку, рассказав твоей жене. И теперь, похоже, это знает половина гарнизона.
— Ты что, выпил?
— Немного. Но достаточно, чтобы разбить мотоцикл.
Лайонел заботливо прикрыл собой Митци.
— Я думаю, тебе стоит уйти.
Митци успокаивающе положила руку на плечо Лайонела.
— Фредди, — сказала она. — Я рассказала Фредди.
В глазах ее была благодарность за ложь, которую он сочинил.
— Когда?
— О, ради бога…
— Прекрати, Лайонел. — Митци снова посмотрела на Макса. — Несколько месяцев назад, может, больше. Думаю, в январе.
Макс кивнул в знак благодарности, а она повернулась и пошла обратно в спальню.
Лайонел до этого момента никак не реагировал на него.
— Черт возьми, ты обесчестил свою службу! — наконец сказал он.
— Неужели, Кен?
Макс с удовлетворением отметил тревогу, мелькнувшую в глазах Лайонела.
— Я знаю о тебе и о Мари Фарруджиа, и предполагаю, что именно ты убрал Лоретту Салибу и Кармелу Кассар.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Нет, имеешь. Все они мертвы. Убиты.
— Убиты?
— Не беспокойся. Я знаю, что это был не ты.
Макс развернулся и, прихрамывая, стал спускаться по лестнице.
Он никогда не уделял много внимания своему служебному револьверу — каждое утро крепил кобуру к поясу и снимал ее перед тем, как лечь спать, — но сейчас без него он чувствовал себя голым. Найти в пять утра ему замену было нелегким делом. Откуда начинать? Разве что раздобыть где-то по дороге. Он был удивлен, увидев ребят из расчетов зенитных пушек «бофор» рядом с его квартирой. Перегнувшись через стену бастиона, они смотрели в темный провал Гранд-Харбора. До рассвета оставалось еще полчаса, но небо на востоке у входа в гавань уже начало светлеть.
— Вон там!
Уже можно было разглядеть темные очертания судна, сквозь сумрак скользившего к ним.
— Это «Валлиец». Он это сделал!
Раздались радостные крики и хлопки по спине, и лишь тогда ребята заметили, что они не одни.
— Это всего лишь я, — сказал Макс.
— Вы видите, сэр, что «Валлиец» все же прорвался!
— Сигарету, сэр?
— Чашку чая, сэр?
— Помассировать ноги, сэр?
Он засмеялся шутке. Ребята из Манчестера хорошо относились к Максу после того, как об их героизме сообщил ежедневный бюллетень, как он им и обещал.
— Я хотел бы перекинуться парой слов с сержантом Дикином, если он здесь.
