– Нас ждут великие дела! Море зовет! В Варшаву! В порт!
Родин так завелся, что даже тростью указал, куда именно стоит править, однако Максим его воодушевления не разделил.
– Не хочется вас огорчать, соратник, но у вашего плана есть изъян: по воде мы до моря не доберемся. Ведь ежели от Варшавы двигаться по Висле к Дании, нужно пройти через Гданьск, а он нынче отошел Пруссии и даже зовется по-немецки, Данциг. Граница перекрыта! Нет, флисаков, которые дерево сплавляют по реке, конечно, пропускают, но мы с вами на бревна никак не тянем.
Родин задорно улыбнулся и подмигнул Савостьянову.
– Нет, любезный, этот момент я учел! И именно поэтому просил поторопиться: нам непременно нужно попасть на регату! Она открывает все границы. Голову даю на отсечение, наш карлик уже на одном из кораблей! Как ему иначе добраться до Скандинавии? Никак!
– Эх, видимо, я все-таки тяну на бревно! На дубину стоеросовую! И как это вам удается всегда выход найти?! – хлопнув себя по колену, проговорил Максим с нескрываемым уважением. – Старт регаты вечером! Должны успеть!
С этими словами он хлопнул извозчика по плечу и велел поторапливаться. Пролетка резво припустила вперед, навстречу выбравшемуся из-за туч солнцу.
* * *
В порту было не протолкнуться. Казалось, вся Варшава от мала до велика собралась на набережной, чтобы насладиться роскошным шествием местных и заграничных парусных судов. Торжественные мероприятия, посвященные открытию регаты, уже завершились, но в воздухе все еще витало праздничное настроение – гонка должна была стартовать с минуты на минуту. На яхтах шли последние приготовления: капитаны нервно отдавали команды, матросы шныряли по палубам, и даже белые паруса как-то нетерпеливо вздрагивали на ветру, готовые в любую секунду широко распахнуться и тянуть свои яхты навстречу заветной победе.
В толпе дам и господ, ожидающих столь редкого в здешних краях зрелища, то и дело мелькали белые бескозырки юных яхтсменов. Мальчишки, мечтающие о дальних морях и опасных приключениях, по случаю праздника не стали противиться своим маменькам и все как один послушно надели белые шортики и лакированные ботиночки (правда, все как один к концу дня замарались как поросята, но кто же возвращается с приключений в чистых штанах?). Вышагивающие по булыжной мостовой нарядные девушки строили глазки матросам и хихикали. Но ни Георгию, ни Максиму не было дела до всеобщего веселья, а на хихикающих красоток Родин и подавно смотреть не мог – слишком свежи были воспоминания о Юленьке…
У напарников имелась цель, и они готовы были сломать любые преграды на своем пути, лишь бы достичь ее. Поэтому, добравшись до порта, Максим и Георгий не стали терять ни секунды драгоценного времени и подбежали к первой попавшейся яхте, на борту которой затейливым шрифтом было выведено название: «Teuton». «То, что нужно! – обрадовался Родин. – Поглядим, что за псы-рыцари Тевтонского ордена рассекают волны на этом фрегате. Если наш карлик прибыл из Дании, пруссаки не могли его не заметить. После недавней войны отношения между этими нациями, мягко говоря, напряженные. А тут еще соревновательный дух регаты…»
Возле «Тевтона» с важным видом раскуривал трубку внушительных габаритов яхтсмен. На массивной голове пруссака красовалась фуражка с глянцевым черным козырьком, а его необъятная туша была плотно упакована в щегольскую жилетку и отутюженные белые брюки, придававшие грузному мореману сходство с огромным снеговиком. Рядом с солидным пузаном околачивались два взмыленных матроса. Судя по их потным красным лицам, они хоть сию секунду готовы были бросить эту чертову регату и направиться в ближайший кабак. «Охо-хо, господа моряки! – усмехнулся Георгий, глядя на колоритную троицу. – Сдается мне, ваша гонка закончится позорным поражением. В яхтенном спорте первое дело – дух коллективизма, чувство локтя, работа в команде. А у вас тут, как я погляжу, сплошная показуха и кандибобер. Хотя… Нам это только на руку».
– Guten Abend, sehr geehrte Herren! – громко поздоровался Родин, улыбаясь всем лицом. – Was für ein schönes Boot!
[13]
– Не утруждайтесь, ваш немецкий ужасен, а я русским владею в совершенстве и с превеликим удовольствием выслушал бы все дифирамбы в адрес моего судна, однако же не имею ни малейшего желания делать это за минуту до старта регаты. – Жирдяй со скучающим видом отвернулся и гаркнул матросам что-то оскорбительное по-немецки, на что те сверкнули глазами, но все же забегали.
– Мы не отнимем у вас и полминуты, – притворно залебезил Родин. – Нам необходимо задать всего один маленький вопросик. Позвольте представиться: Георгий Родин, практикующий врач города Старокузнецка, а это – мой друг, Максим Савостьянов, мичман императорского флота. С кем имеем честь?..
– Барон Вильгельм фон Норштейн, Прусский яхтенный клуб, – вальяжно отвечал толстопузый.
– Я смотрю, вы отлично подготовились к регате и явно настроены на победу, коей мы вам несомненно желаем от всей души. И вы наверняка знакомы со всеми участниками этого впечатляющего соревнования если не лично, то хотя бы понаслышке… Скажите, любезный, не оказалось ли среди ваших соперников кого-то, кто по каким-либо причинам объявил о своем отказе от участия в регате?
– Как же, как же, был один такой. Напыщенный уродский карлик на паршивой долбленке «Ульв». Этот dänischen Schweine
[14] так перетрусил, что уплыл в свою поганую Данию и даже взнос за участие в гонке не забрал. Как вам это нравится?
– Правильно сделал! Куда его жалкой трухлявой посудине тягаться с такой ласточкой, как ваш великолепный «Тевтон»! – Родин невероятно обрадовался, что его догадка подтвердилась, но… Этого было недостаточно.
Георгий подмигнул Максиму, и тот, моментально уловив намек, вкрадчивым голосом обратился к распалившемуся пруссаку:
– Сударь… Вы, верно, очень спешите? Регата вот-вот стартует, и вам не терпится задать жару соперникам.
– Верно, очень спешу. И, пожалуй, распрощаюсь с вами и взойду на борт, – толстомясый начал неуклюже разворачивать свою тушу спиной к непрошеным гостям, но Максим вцепился в его рукав и настойчиво произнес:
– Ввиду того, что и мы с Георгием чертовски спешим, я вынужден попросить вас о небольшой услуге.
– О какой еще услуге? Вы что себе позволяете?! – барон запыхтел и напыжился, всем своим видом давая понять, что какие-то там услуги – это не по его части.
– Уродский, как вы верно подметили, карлик похитил двух моих сестер, одна из которых совсем недавно стала невестой Георгия. Возьмите нас на борт «Тевтона», я отлично управляю яхтами, и вместе с моим другом мы гарантированно поможем вам выиграть эту гонку. А заодно нагоним датскую свинью и спасем Юленьку и Полиньку.
Максим не стал уточнять, что рассчитывает нагнать датскую свинью еще на Висле. Однако, оценив судно профессиональным взглядом моряка, он был готов поспорить с кем угодно, что эта посудина имеет все шансы на победу даже с такой странной командой на борту. Стало быть, и карлика они нагонят в два счета.
