– Остров затерянный, окруженный непроходимыми рифами, и живет там крохотное племя, и никто бы его никогда не нашел, – похвалялся кормчий, пересчитывая серебро, перед тем как ловкий удар меча снес ему голову, – кабы я не торговал с ними воском и медом из Гардарики. А кроме меня никто про него не знал и не узнает.
Паруса самого большого из драккаров украшали три переплетенные треугольника – словно густой еловый лес проступал на ткани. Любой из чтящих старую веру людей Севера сразу признал бы в них знаки Одина. И великая тревога поселилась бы в сердцах тех, кто увидел их перед собой. Ибо нет никого с добрыми намерениями под такими парусами. А хуже всех из подобных морских бродяг – датский конунг Рагнар Отступник. Нет в его сердце жалости, одна лишь жгучая ненависть.
Огромный человек с русой в проседи бородой, заплетенной в две толстые косы, что стоял подле мачты главного корабля, махнул левой рукой. Жилистый остролицый парень тут же согнул огромный лук и спустил звонкую тетиву. Длинная стрела, оперенная маховыми гусиными перьями, прошила шею так и не проснувшегося караульного. Бородатый гигант поднял правую руку и выждал до того момента, когда головной драккар скребнул килем по донным камням. Он коротко глянул на свое напружинившееся воинство и махнул могучей дланью.
– Во имя Одина! – негромко прогудел басом и, взяв тяжелый двуручный боевой молот, размашистыми шагами последовал за викингами.
Налет на спящую деревню был стремительным и беззвучным. Воины слаженно перекрыли все выходы за частокол и собрались двумя большими группами у морских и лесных ворот. К главным – морским – неспешно подошел чернобородый главарь нападавших. За пять шагов до преграды из толстого дубового теса он начал замах. Сделав еще три шага, могучий почитатель Одина обрушил жуткий удар на ворота. Добротное дерево, привезенное с юга, разлетелось в щепки. Одна из створок, протяжно загудев, рухнула оземь. В образовавшийся проем ринулось воинство, ревущее: «Thur aïe!»
[16] Тотчас рухнули и лесные врата. Крики боли и ужаса заполнили деревушку.
Мужчин, схвативших спросонья топоры и мечи, захватчики рубили прямо на пороге их домов. Женщин и детей волокли в центр деревни, где возвышалась деревянная церковь. У богато украшенного дома на деревенской площади несколько воинов в наспех одетых кольчугах – многие даже без шлемов – пытались сопротивляться. К ним направился предводитель со страшным молотом наперевес. Он заревел, перекрикивая шум битвы:
– Сложите оружие! Незачем сильным мужам убивать друг друга без нужды.
Светловолосый оборонявшийся в серебристой кольчуге и с длинным мечом крикнул в ответ:
– Я Фрейбьёрн, сын Торкетиля Свиньи, хевдинг этой деревни и окрестных земель острова. Кто тот, что предлагает мне и моим людям опустить мечи?
Гигант с молотом расхохотался, продолжая надвигаться на тесно сбившуюся кучку вокруг хевдинга.
– Неужели ты не узнаешь меня? Ведь недаром мною пугают детей во фьордах Норвегии, в землях вендов, в Ирландии и здесь, в Дании. Я – конунг Рагнар Отступник!
Фрейбьёрн, продолжая отбиваться от воинов Рагнара, отступал, но все же нашел возможность дерзко воскликнуть:
– Теперь я узнаю тебя! Но не слишком ли много берешь ты на себя, называясь конунгом? Ведь царство твое – соленые волны. А над землями твоими власть конунга данов. Не потому ли тебя кличут Отступником, что ты избегаешь битвы со Свеном Эстридсеном?
– Неразумны слова твои, хевдинг. Ибо я сын Кнуда Великого – никто не сможет этого оспорить. А по материнской стороне я потомок Ивара Широкие Объятья. Пусть жалкий трус, мой двоюродный брат, сел на троне в Виборге – я не жадный. Но уж Сконе
[17] в любом случае принадлежит мне – по праву наследника отца и матери, – и власть моя там крепка.
Норвежец отбил направленное ему в грудь острие и прохрипел:
– Что же ты забыл здесь, сконец? Земли наши небогаты, и ты не добудешь большой славы, одержав над нами победу.
Рагнар остановился и сказал значительно:
– Согласен с тобой. Ибо мало достойных осталось в Норвегии с тех пор, как сгинул в Англии конунг Харальд Суровый. Он мог бы стать правителем всего Севера и обложить данью остальной мир, но зря отвернулся он от старых богов. Харальд слишком много слушал жирных попов в Миклагарде
[18], когда служил византийскому императору. Ваш конунг напрасно внимал конунгу Гардарики Ярицлейву Скупому
[19], которого русы зачем-то именуют Мудрым. Женитьба на Элисиф, дочери Ярицлейва, лишь укрепила Харальда в христианстве. Возможно, эта вера рабов хороша для греков – они слабы и трусливы. Вряд ли поклонение Христу пойдет на пользу русам – они хорошие воины, и много наших породнилось с ними. И уж точно кресту нечего делать на Севере – или мы забыли, кто такие есть? У тебя хорошее имя, Медведь Фрейра, думаю, недаром так назвал тебя твой отец, Шлем Тора. Ваша семья уважает настоящих богов. А если так, твой путь лежит со мной – на север.
Фрейбьёрн дрался уже из последних сил, но все же выкрикнул с усмешкой:
– Надо понимать, что, если я откажусь отойти от веры Христовой, пощады не будет ни мне, ни моим людям?
– Ты правильно понимаешь мои намерения, – важно ответил конунг.
– Женщины и дети, что ждет их?
– Тех, кто отречется от ложной веры, мы оставим здесь с миром. – Рагнар повернулся к воющим от страха женщинам, дрожащим на пронизывающем ветру в одном исподнем. – Когда вы отслужите мне, сможете вернуться за своими женами и сыновьями.
В этот миг двери церкви распахнулись и на крыльцо вышел священник, держащий высоко над головой крест.
– Одумайтесь, дети мои! Посланник бесов, именующих себя богами, искушает вас, чтобы вы предали веру во Христа. Заклинаю вас, не слушайте его прельстивые речи!
Рагнар обернулся к священнику и громко расхохотался.
– Вот тебя-то нам и не хватало на празднике возвращения к Одину! – Конунг обернулся к толпе: – Кто хочет последовать за этой ощипанной черной курицей?
Из толпы шагнули пара старух, женщина с горящим взором и очень худой юноша. Рагнар презрительно фыркнул:
– Немного же поклонников у твоей веры, священник. В этих землях вся сила у истинных богов!
– Эти чистые сердца – святые! – вдохновенно вещал с крыльца церкви невысокий человечек. – Они будут подле Христа в день Страшного суда, а все прочие – низвергнуты в геенну огненную!
– Бабьи сказки! – рявкнул Рагнар Отступник. – Конец мира настанет в великой битве. Рагнарок близится, и мы будем готовы к нему! Да и с вами тянуть не стоит. Гоните этих предателей в ту хибару с крестом, а черную курицу свяжите и отправьте на драккар к прочим пленникам!
